Проблемы применения уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за получение сексуальных услуг несовершеннолетнего

УДК 343.544

Страницы в журнале: 103-108

Р.М. Кашапов,

кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного права и криминологии Дальневосточного юридического института МВД России Россия, Хабаровск kashapovr@yandex.ru

Д.Г. Пляс,

преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Владивостокского филиала Дальневосточного юридического института МВД России Россия, Владивосток darjapljas@rambler.ru

Рассматриваются проблемы, связанные с отсутствием практики применения ст. 240.1 Уголовного кодекса РФ, предусматривающей ответственность за получение сексуальных услуг несовершеннолетнего. Анализируются основные международные нормативные правовые акты, устанавливающие принципы и направления защиты детей и подростков от противоправных посягательств сексуального характера. Авторы приходят к выводу о неэффективности уголовно-правовых мер борьбы с деяниями,  способствующими проституции несовершеннолетних, вскрывают причины этой неэффективности и предлагают внести изменение в законодательную формулировку примечания к ст. 240.1 УК РФ.

Ключевые слова: сексуальная эксплуатация несовершеннолетних, детская проституция, получение сексуальных услуг, несовершеннолетний, правоприменитель.

Цель настоящего исследования — рассмотрение основных проблем, связанных с практикой применения уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за получение сексуальных услуг несовершеннолетнего.

Защита детей и подростков от противоправных посягательств сексуального характера является приоритетным направлением национальной политики современных государств. Это обусловлено принятием международных документов, регламентирующих защиту прав несовершеннолетних на полноценное физическое и нравственно-психологическое развитие, а также защиту от сексуальных посягательств как фактора, отрицательно влияющего на такое развитие, и необходимостью приведения национального законодательства в соответствие с положениями международных нормативных правовых актов, регулирующих соответствующие общественные отношения.

В научной литературе все чаще рассматриваются вопросы эффективности принимаемых законодателем норм, связанных с противодействием указанному негативному социальному явлению. Особое внимание уделяется проблемам борьбы с сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних, поскольку она влечет за собой серьезные последствия: вне зависимости от формы проявления сексуальная эксплуатация является одним из самых травматичных нарушений контактов индивида с окружающим миром. Сексуальное насилие и злоупотребление своим положением в отношении детей приводят к разрушению всей семейной системы, искажению семейных ценностей и формированию неправильных психологических установок у жертв эксплуатации в дальнейшей жизни, способствуют появлению социальных деприваций [8, с. 85].

Современное уголовное законодательство отдельных государств, в том числе и России, предусматривает ответственность потребителей сексуальных услуг, в частности и услуг несовершеннолетних. В Российской Федерации уголовная ответственность таких лиц предусмотрена ст. 240.1 «Получение сексуальных услуг несовершеннолетнего» Уголовного кодекса РФ. Однако в деятельности правоохранительных органов указанная норма практически не применяется. Именно этот факт обусловил актуальность исследования.

Предпосылки принятия ст. 240.1 УК РФ. Являясь членом ООН и Совета Европы, Россия разделяет цели и принципы международной политики в отношении детей и на глобальном и региональном уровне включается в усилия международного сообщества по созданию мира, пригодного для жизни детей, в котором устойчивое социальное развитие при наилучшем обеспечении интересов ребенка основывается на принципах демократии, равенства, недискриминации, социальной справедливости, а также универсальности, неделимости, взаимозависимости и взаимосвязанности всех прав человека, включая право на развитие [2, с. 30].

Приоритет полноценного нравственного и физического развития детей закреплен в основных российских документах: Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года, Стратегии национальной безопасности Российской Федерации.

Положения международных нормативных правовых актов и указанных национальных правовых документов определяют, в частности, и направления уголовной политики России, в том числе и меры, принимаемые в области защиты детей от сексуальной эксплуатации.

Основными международными нормативными правовыми актами, определяющими национальную политику Российской Федерации в указанной сфере, являются Конвенция о правах ребенка 1989 года [3], Программа действий первого Всемирного конгресса против сексуальной эксплуатации детей в коммерческих целях 1996 года, Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии 2000 года (далее — Факультативный протокол), Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее 2000 года, а также Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений 2007 года (далее — Конвенция).

Такое усиленное внимание со стороны международного сообщества к проблеме сексуальной эксплуатации детей и подростков и преступлениям, сопутствующим этой эксплуатации, обусловлено еще и тем, что помимо психо-социальных факторов, порицающих сексуальную эксплуатацию несовершеннолетних, существуют и непосредственно с ними связанные медицинские: импотенция, психопатия, бесплодность, венерические заболевания, занятие проституцией со всеми вытекающими последствиями, эмоциональные расстройства, проблемы в сексуальной и супружеской жизни, высокая степень заболеваемости и смертности среди родившихся в результате инцестуальных связей детей [8, c. 85].

Исходя из основных положений указанных документов, сексуальная эксплуатация несовершеннолетних признается серьезной и крупномасштабной проблемой во всем мире. К формам сексуальной эксплуатации мировое сообщество относит и получение сексуальных услуг несовершеннолетнего. Так, в ст. 1 решения Совета министров Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе от 05.12.2006 № 15/06 «О борьбе с сексуальной эксплуатацией детей» указано, что осуждается сексуальная эксплуатация детей во всех ее формах, а в п. «b» ст. 1, в частности, закреплено: «Когда используются принуждение, сила, мошенничество или угрозы, злоупотребление доверием, власть или влияние на ребенка или когда предлагаются или даются деньги или применяются иные формы вознаграждения/оплаты в обмен на сексуальные действия, в том числе в периоды вооруженных конфликтов или в постконфликтных ситуациях» [5].

В пункте «b» ст. 2 Факультативного протокола указано, что детская проституция как форма сексуальной эксплуатации означает использование ребенка в деятельности сексуального характера за вознаграждение или любую иную форму возмещения [11]. В пункте «a» ч. i ст. 3 Факультативного протокола предусмотрено, что каждое государство-участник должно обеспечить, чтобы деяния, связанные с сексуальной эксплуатацией ребенка, были в полной мере охвачены его уголовным правом. При этом ребенком, согласно нормам международного права, признается каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста [3, с. 150—153].

Двадцать четвертого октября 2013 г. Факультативный протокол вступил в силу для Российской Федерации, что послужило основанием для внесения изменений в уголовное законодательство, поскольку в действовавшем до этого законе не были предусмотрены нормы об ответственности за сексуальные посягательства в отношении несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет.

Исходя из понятия сексуальной эксплуатации детей, закрепленного в международных документах, и в целях борьбы с детской проституцией Правительством РФ был внесен на рассмотрение Государственной Думы проект федерального закона № 151664-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [7]. Из пояснительной записки к нему следует, что его целью является предотвращение сексуальной эксплуатации детей и сексуальных злоупотреблений в отношении детей.

Федеральным законом от 28.12.2013 № 380-ФЗ [6] УК РФ дополнен статьей 240.1, предусматривающей ответственность за получение сексуальных услуг несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет лицами, достигшими 18-летнего возраста. Исходя из целей принятия данной уголовно-правовой нормы она помещена в главу 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» УК РФ.

Проблемы применения ст. 240.1 УК РФ в правоохранительной практике. О проблемах эффективного применения норм об уголовной ответственности за проституцию часто упоминается в юридической науке. Так, О.А. Петрянина отмечает, что сложности борьбы с преступлениями, сопряженными с проституцией, обусловлены не только объективными причинами, связанными с неочевидным характером их совершения, но и субъективными факторами, в первую очередь вызванными качеством профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов, что зачастую выражается как в полном неприменении, так и неправильном применении уголовного закона [9, с. 4].

Статья 240.1 УК РФ принята в целях борьбы с преступлениями, способствующими проституции несовершеннолетних. По своей сути она является нормой с двойной превенцией и должна способствовать снижению уровня преступности, связанной с детской проституцией, поскольку снижение спроса на услуги несовершеннолетних проституток под угрозой уголовного наказания должно привести к снижению предложения и уменьшению количества несовершеннолетних, вовлекаемых в секс-индустрию. Однако, как уже отмечалось, ст. 240.1 УК РФ практически не работает: с момента принятия этой нормы в декабре 2013 года и до июня 2016 года на территории Российской Федерации был вынесен лишь один приговор — в 2014 году (Ленинский суд г. Новороссийска) [10].

По нашему мнению, это вызвано отождествлением правоприменителями преступлений сексуального характера, предусмотренных главой 18 УК РФ, и деяния, предусмотренного ст. 240.1 УК РФ. Так, согласно данным, полученным в ходе опроса сотрудников следственных управлений Следственного комитета РФ и сотрудников аппарата уголовного розыска органов внутренних дел России (в опросе приняли участие 224 сотрудника из 19 регионов РФ), на вопрос: «Сталкивались ли Вы в ходе своей служебной деятельности с фактами получения сексуальных услуг несовершеннолетнего в возрасте от 16 до 18 лет лицом, достигшим 18-летнего возраста?» 67% опрошенных ответили, что сталкивались, так как специфика их работы связанна с расследованием и раскрытием преступлений, предусмотренных статьями 131—135 УК РФ. Указанный факт свидетельствует о незнании правоприменителями того обстоятельства, что получение сексуальных услуг несовершеннолетнего является самостоятельной уголовно-правовой нормой, а не относится к посягательствам на половую свободу и половую неприкосновенность несовершеннолетних, закрепленным в нормах главы 18 УК РФ.

В результате в силу низкого уровня правовых знаний сотрудники правоохранительных органов в ходе своей служебной деятельности не выявляют фактов получения сексуальных услуг несовершеннолетних и не привлекают к ответственности виновных.

Кроме того, причиной неприменения положений ст. 240.1 УК РФ может быть всеобъемлющая формулировка диспозиции статьи и примечания к ней. В этом примечании указано, что под сексуальными услугами понимается половое сношение, мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера, условием совершения которых является денежное или любое другое вознаграждение несовершеннолетнего или третьего лица либо обещание вознаграждения несовершеннолетнему или третьему лицу.

Такое определение сексуальных услуг полностью повторяет нормы международного законодательства по борьбе с детской проституцией. Однако в своей работе правоприменители довольно редко обращаются к нормам международного права, а квалификация действий виновных происходит в соответствии с толкованием нормы национального законодательства, предусматривающей ответственность за те или иные деяния.

Именно поэтому возникают следующие вопросы:

1. В каких случаях следует привлекать к уголовной ответственности лиц, которые вступают в половые контакты с несовершеннолетними, пообещав или выплатив им вознаграждение за такой контакт?
2. Следует ли учитывать при квалификации деяния, что несовершеннолетний сам занимается проституцией или в силу деформации своих нравственных ценностей вступает в половой контакт за вознаграждение с целью удовлетворения своих низменных потребностей?

На наш взгляд, исходя из буквального толкования диспозиции ст. 240.1 УК РФ, к уголовной ответственности следует привлекать лицо, пользующееся сексуальными услугами несовершеннолетнего, независимо от того, занимается несовершеннолетний проституцией или нет: достаточно того, что это лицо выплатило или обещало выплатить вознаграждение за сексуальные услуги, которые оказаны несовершеннолетним.

В то же время реалии современного мира таковы, что такая форма внебрачных отношений, когда одно лицо находится на содержании другого, вступая с ним за это в половые контакты, достаточно распространена. Падение нравственных ценностей в области половой морали привело к распространению таких отношений среди несовершеннолетних.

Несмотря на меры по стабилизации всех жизненно важных сфер, предпринимаемые государством, в нашем обществе еще широко распространены явления, в основе которых лежит искажение базовых нравственных ориентиров, замена истинных духовно-нравственных идеалов и ценностей узкоэгоистичными ценностями потребительского общества, которые, к сожалению, преобладают  [1, с. 40].

Проблема в доказывании деяния, предусмотренного ст. 240.1 УК РФ, сразу же после ее принятия была обозначена О.И. Цоколовой, отметившей, что «преступление будет, скорее всего, сложно доказуемо, так как отношения, основанные на проституции, иногда мало отличимы от внебрачных отношений, когда один из партнеров находится на содержании другого, вступает в интимные отношения, ожидая подарков, в том числе и денег» [12, с. 102].

В связи с этим формулируется положение о том, что в процессе доказывания необходимо устанавливать степень духовной близости партнеров, обращать внимание на разницу в их возрасте, а также на то, характеризуется ли половой контакт выражением каких-либо чувств партнеров друг к другу, помимо корысти и удовлетворения сексуальных потребностей, поскольку именно эти обстоятельства будут способствовать точному установлению объекта преступного посягательства, учитывая цель принятия ст. 240.1 УК РФ. Но это — в теории, а на практике возможно привлечение к ответственности любого достигшего совершеннолетнего возраста лица, вступающего в сексуальный контакт, условием которого является вознаграждение или обещание вознаграждения несовершеннолетнему или третьему лицу. В своей работе правоприменители руководствуются законодательно закрепленными правовыми категориями и, несмотря на конкретно обозначенную цель ст. 240.1 УК РФ, для них это абстрактное и не имеющее юридической силы положение.

В то же время из юридически закрепленной формулировки диспозиции указанной статьи и примечания к ней не следует, что к ответственности должны привлекаться именно лица, пользующиеся услугами несовершеннолетних, занимающихся проституцией, а вытекает вывод, что можно привлекать к ответственности каждого, кто вступает в половые контакты с несовершеннолетними за вознаграждение. Обозначенные проблемы приводят к низкой эффективности норм, направленных на борьбу с проституцией несовершеннолетних.

Пути решения проблем, связанных с практикой применения ст. 240.1 УК РФ. Вопрос о необходимости более конкретных формулировок в статьях, предусматривающих ответственность за преступные посягательства, связанные с проституцией, неоднократно затрагивался в научной литературе.

Для конкретизации формулировки нормы, предусматривающей ответственность потребителей сексуальных услуг несовершеннолетнего, на наш взгляд, целесообразно обратиться к уголовному законодательству зарубежных стран, закрепляющему ответственность за аналогичные деяния.

Так, примечательны, на наш взгляд, положения ст. 223а УК Дании (глава 24 «Половые преступления»). Согласно этой норме «любое лицо, которое в качестве клиента вступает в половое сношение с лицом, не достигшим возраста 18 лет, зарабатывающим себе на жизнь полностью или частично проституцией, подлежит штрафу или простому заключению под стражу, или тюремному заключению на любой срок, не превышающий двух лет» [14, с. 175].

Полагаем, такая законодательная формулировка ответственности потребителей сексуальных услуг в большей степени соответствует нормам международного законодательства, реалиям современного мира, а также отвечает цели принятия статьи, предусматривающей ответственность за преступные посягательства, способствующие распространению проституции.

С учетом вышеизложенного считаем целесообразным внести изменение в законодательную конструкцию примечания к ст. 240.1 УК РФ, изложив его в следующей редакции:

«Под сексуальными услугами в настоящей статье понимаются половое сношение, мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера между лицом, выступающим в качестве клиента, и несовершеннолетним, занимающимся проституцией, если условием оказания таких услуг является денежное или любое другое вознаграждение несовершеннолетнего или третьего лица, либо обещание вознаграждения несовершеннолетнему или третьему лицу».

Такое определение сексуальных услуг позволит значительно сузить пределы действия диспозиции ст. 240.1 УК РФ, внесет конкретику в работу правоохранительных органов в борьбе с деяниями, способствующими проституции несовершеннолетних, и, как следствие, оправдает цели принятия указанной правовой нормы, тем самым повысив эффективность уголовно-правовых мер противодействия сексуальной эксплуатации несовершеннолетних.

Для исключения возможных ошибок в трактовке такого понятия, как «проституция несовершеннолетних», согласимся с предложением Е.И. Цимбал и А.П. Дьяченко, которые считают целесообразным использовать понятийный аппарат Конвенции в целях обеспечения единообразия применения законодательства, включив его в качестве примечаний для конкретизации ряда терминов Особенной части УК РФ. К ним относится прежде всего понятие «детская проституция» — использование ребенка для совершения сексуальных действий, если в качестве оплаты ему даны или обещаны деньги или любое другое вознаграждение, независимо от того, были ли эти деньги или иное вознаграждение представлены или обещаны самому ребенку или третьему лицу (ст. 19 Конвенции) [13, с. 9]. Поддерживаем мнение указанных авторов о том, что закрепление данного понятия в главе 25 УК РФ и применение его для квалификации преступления, предусмотренного ст. 240.1, является обоснованным и необходимым.

В заключение следует отметить, что хотя государством принимаются сейчас значительные меры по борьбе с сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних, ввиду низкого уровня правовых знаний сотрудников правоохранительных органов и некорректной формулировки статей, предусматривающих ответственность за получение сексуальных услуг несовершеннолетнего, а также преступления, связанные с проституцией, правовые меры борьбы с сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних являются неэффективными.

В связи с этим помимо принятия мер, связанных с повышением уровня правовых знаний сотрудников правоохранительных органов, необходимо закрепление в уголовном законе Российской Федерации основания привлечения к ответственности за получение сексуальных услуг несовершеннолетнего с целью исключения злоупотреблений и ошибок при квалификации деяния, а также безошибочного толкования понятий, связанных с сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних.

Список литературы

1. Волошина Л.В. Духовность: вопросы, суждения, мнения // Научно-педагогическое обозрение. Pedagogical Review. 2013. № 1 (1). С. 40—45.
2. Зайцева Н.Г. Основные направления государственной социальной политики в интересах детей // Власть. 2011. № 4. С. 30—33.
3. Конвенция о правах ребенка: одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989 // Сборник международных договоров СССР. Вып. XLVI. М., 1993. C. 150—153.
4. Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений от 25.10.2007 № 201 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
5. О борьбе с сексуальной эксплуатацией: решение Совета министров Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе от 05.12.2006 № 15/06. URL: http://www.osce.org/ru/mc/23045?download=true (дата обращения: 20.06.2016).
6. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 28.12.2013 № 380-ФЗ // Российская газета. 2013. 30 дек.
7. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: проект федер. закона № 151664-6.URL: http://www/pravo.gov.ru  (дата обращения: 19.06.2016).
8. Овсянникова А.А. Сексуальная эксплуатация как форма насилия над несовершеннолетними // Вестник Владимирского юридического института. 2013. № 3 (28). С. 82—86.
9. Петрянина О.А. Проституция как сфера теневой экономики: уголовно-правовой анализ, квалификация, причины и предупреждение: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2013. С. 4, 29.
10. Приговор Ленинского районного суда г. Новороссийска Краснодарского края от 15.07.2014по делу  № 1-82/2014. URL: http://sudact.ru/regular/doc/vXO9tfjkZ0WN/
11. Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии: принят резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 25.05.2000 54/263 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
12. Цоколова О. Особенности квалификации преступлений, предусмотренных ст. 240.1 УК РФ // Уголовное право. 2014. № 5. С. 100—102.
13. Цымбал Е.И., Дьяченко А.П. Европейские стандарты защиты детей от сексуальных посягательств. // Lex russica. 2013. № 3. С. 2—14.
14. Уголовный кодекс Дании / под ред. С.С. Бе-ляева. СПб., 2001. С. 175, 230.