Условия реализации общественных отношений: структура Особенной части и конструирование норм Уголовного кодекса РФ

УДК 343.9

Страницы в журнале: 92-97

В.Н. Винокуров,
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии Сибирского юридического института МВД России Россия, Красноярск vinokursiblaw@mail.ru

Рассматривается вопрос об условиях реализации общественных отношений, к которым следует относить государство как правовой институт и природную среду. Природная среда обеспечивает существование общества, а государство — развитие личности. Представляется, что нормы, устанавливающие наказание за посягательство на экологию и государственный строй, должны располагаться в начале Особенной части Уголовного кодекса РФ, что подчеркнет важность их уголовно-правовой охраны.

Ключевые слова: преступление, экология, объект природной среды, причинение вреда, субъект, отношения, условия, государство, безопасность, нормы, структура.

В теории уголовного права аксиоматичной является позиция о структуре общественных отношений, которую образуют субъекты отношений, и о социальной связи между субъектами по поводу предмета отношений. Кроме указанных элементов, Б.С. Никифоров в эту систему включал условия нормального функционирования установлений [14, с. 18]. По мнению Е.В. Благова, сравнивающего общественные отношения с магнитным полем, существующим между двумя магнитами, без магнита поле отсутствует, но поле и магнит — это относительно самостоятельные по отношению друг к другу реальности [3, с. 64]. Общественные отношения — это явление бестелесное, и они представляют собой социальные связи между субъектами, поскольку бессубъектных отношений не бывает. Очевидно, что условием существования общественных отношений выступает человек как субъект этих отношений, и жизнь людей представляет собой наиболее ценное социальное установление [14, с. 18].
Кроме этого, по мнению Б.С. Никифорова, условием реализации интересов личности в сфере имущественных отношений также является обеспеченная законом возможность использовать имущество по своему усмотрению и передавать имущество от собственника другому лицу только по воле собственника [14, с. 29—30, 118]. Возникает резонный вопрос: что следует понимать под условиями реализации общественных отношений?

Е.А. Фролов считал: поскольку ни в философской, ни в юридической литературе условия реализации отношений (условия функционирования социальных установлений) как их отдельный структурный элемент не выделяют, их можно классифицировать в качестве особого структурного элемента отношений при конструировании «усеченных» составов. Так, при вымогательстве фактические отношения собственности непосредственно не затрагиваются, но создается угроза условиям их существования (возможности беспрепятственного осуществления управомоченным лицом деятельности по сохранности имущества) [21, с. 191—198]. Г.В. Тимейко к этим условиям относит их нормальное функционирование [18, с. 80]. По мнению Н.И. Коржанского, под условиями функционирования установлений, выделяемых Б.С. Никифоровым, понимаются, например, условия реализации собственником своих правомочий в отношении своего имущества, условия нормальной деятельности государственного аппарата, условия выпуска в обращение денежных знаков только в плановом порядке [25, с. 118—119]. Следовательно, условием реализации общественных отношений является государство с его правовыми институтами, на которые может посягать преступление.

Ответственность за посягательство на государство как гарант развития общества установлена в главе 29 «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» Уголовного кодекса РФ. Нормы, предусматривающие наказание за посягательства на интересы государства, расположены и в других главах. Так, предъявление требований к государству при террористическом акте (ст. 205 УК РФ) посягает не на общественную, а на государственную безопасность, поскольку воздействует на органы власти в целях управления ими [6, с. 31—40]. Также на государственную, а не общественную безопасность посягает захват заложника (ст. 206 УК РФ). Сложно согласиться с тем, что террорист не может поколебать политические основы общества, поскольку общественные отношения имеют безличностную природу [17, с. 47], так как террористический акт (ст. 205 УК РФ) и убийство государственного деятеля (ст. 277 УК РФ) могут нарушить основы конституционного строя как условие стабильности государства.

Учитывая, что гарантом развития общества выступает государство, представляется, что нормы, предусматривающие наказание за преступления против государства, должны располагаться в системе Особенной части УК РФ перед преступлениями против личности, поскольку слабое государство неспособно создать эффективный уголовно-правовой механизм защиты личности. Н.И. Загородников, сторонник признания объектом преступления не общественных отношений, а человека, отмечал, что Особенная часть УК РФ должна начинаться с описания преступлений против государства, поскольку только в сильном государстве возможна действенная защита личности, и это соответствует традициям отечественного уголовного права, когда Особенная часть уголовных уложений и уголовных кодексов начиналась с главы, устанавливающей наказание за посягательства на государственный строй и целостность государства [11, с. 17—18]. Ни о каком приоритете личности перед государством в сфере уголовного законодательства речи быть не может. Ни Конституция РФ, ни УК РФ не предусматривают преимущественную защиту личности перед защитой интересов государства. О приоритете личности перед интересами государства можно говорить лишь в том смысле, что в соответствии с Конституцией РФ права и свободы человека ограждены правовыми рамками от произвольного вторжения государства в его частную жизнь [20, с. 37].

Условием реализации общественных отношений как совокупности социальных связей выступает в том числе природная среда, обеспечивающая условия жизни человека. Общественная опасность посягательства на объекты природной среды — воздух воду, почву, лес — выражается в том, что их уничтожение или загрязнение причиняет вред различным сферам жизнедеятельности человека и затрудняет воспроизводство социальных связей между людьми из-за гибели среды их обитания. Кроме этого, вредные изменения вследствие изменения экологии в организме человека проявляются не сразу, а через определенное время [5, с. 78; 10, с. 25—26]. Поэтому в теории преступления против экологии обоснованно предложено выделить в отдельный раздел Особенной части УК РФ [9, с. 28; 12, с. 47—48]. В связи с изложенным рассмотрим конструкцию диспозиции нормы, предусмотренной ст. 254 УК РФ, устанавливающей наказание за порчу земли, повлекшую причинение вреда здоровью человека или окружающей среде.
В соответствии с п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» (далее — Постановление Пленума ВС РФ № 21) под причинением вреда здоровью человека при совершении преступления, предусмотренного частями 1 и 2 ст. 254 УК РФ, следует понимать причинение вреда здоровью любой тяжести одному или нескольким лицам. Учитывая, что в диспозиции нет указания на неосторожную форму вины, отношение виновного к последствиям в виде причинения тяжкого, средней тяжести и легкого вреда здоровью характеризуется умыслом. При этом максимальное наказание, предусмотренное в санкции ст. 254 УК РФ, — 2 года исправительных работ, в то время как даже за причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ) предусмотрен арест до 4 месяцев. Поэтому обоснованным представляется установление в ст. 254 УК РФ ответственности за факт загрязнения земли, что может причинить имущественный ущерб и вред здоровью человека [23, с. 53], и существенное ужесточение наказания, так как загрязнение земли загрязняет окружающую среду [7, с. 67].

Кроме этого, природные ресурсы, находясь в естественном состоянии, представляют собой товарную ценность. Согласно п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 05.11.1998 № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения»1 высокая степень общественной опасности преступлений против экологии обусловлена тем, что их объектом являются стабильность окружающей среды, природно-ресурсный потенциал и гарантированное ст. 42 Конституции РФ право каждого на благоприятную окружающую среду.
Рассмотрим вопросы квалификации незаконной добычи полезных ископаемых. Так, незаконную добычу песчано-гравийной смеси квалифицируют по ст. 158 УК РФ, либо по совокупности статей 158 и 171 УК РФ, либо по ст. 255 УК РФ, или по ч. 1 ст. 7.3, или ч. 3 ст. 8.13 Кодекса РФ об административных правонарушениях [2, с. 16].
По мнению В.И. Плоховой, учитывая, что в природные объекты, принадлежащие всем членам общества, труд человека не вложен, их цена определяется главным образом спросом и предложением на них. В отношениях природопользования государство выступает не просто как собственник, пускающий в оборот свое имущество, а скорее как управляющий процессом природопользования. В этих публично-властных отношениях участвуют два субъекта: управляющий и управляемый, не являющиеся равнозначными, что характерно для гражданско-правовых отношений собственности. Воздействуя на природные объекты, виновный посягает на окружающую среду и естественные права других людей. Поэтому наказание за подобные деяния должно быть предусмотрено в главе 26 «Экологические преступления» УК РФ. В то же время поскольку имущественное право на пользование делянкой леса или горным отводом заложено в носителе этого права (договоре, лицензии), при посягательстве на это право возможна его охрана нормами главы 21 «Преступления против собственности» УК РФ [15, с. 28—30].

Вместе с тем в теории предложено считать критерием отнесения природных ресурсов к предмету преступлений против собственности момент их передачи хозяйствующим субъектам, когда государство разрешает использовать экономические свойства переданных природных объектов [22, с. 218]. Так, драгоценные металлы и камни, находящиеся в пределах обособленной территории добывающего предприятия (шахты, разреза), — это уже не естественное богатство, а продукт незавершенного цикла производства, непосредственно включенный в технологический и трудовой процесс добычи, и завладение этими ресурсами следует квалифицировать как хищение [4, с. 47]. В данном случае труд вкладывается в выработку штольни или снятие почвенного слоя для доступа к руде. Кроме этого, еще не добытая руда, содержащая металл, может входить в имущественные фонды предприятия, разрабатывающего месторождение. На этом основании к предмету хищения следует относить и почвенный слой, поскольку он определяет стоимость земельного участка.

В соответствии с изложенным определением Алтайского краевого суда от 12.08.2016 № 22-3226/2016 обоснованно были признаны виновными в совершении кражи песка лица, которые, проводя на основании договора подряда дноуглубительные работы на реке, не ссыпали добытый речной песок, как было указано в лицензии, в определенное место, а продавали его, тем самым они своими действиями, которые были оплачены заказчиком работ, обособили песок из естественной природной среды, переведя его в имущество. Указанные действия причиняют и экологический вред. Так, бесконтрольная добыча галечника и песка из рек Кавказского хребта негативно влияет на формирование пляжной полосы Черноморского побережья [24, с. 234].

Проблема заключается в том, что в нормативных актах, регламентирующих правила пользования недрами, отражена экономическая сущность отношений недропользования, а УК РФ охраняет недра как явление экологическое [1, с. 46]. С целью решения указанной проблемы исследователи предлагают дополнить главу 21 УК РФ нормой, предусматривающей наказание за самовольную разработку недр и добычу полезных ископаемых при отсутствии признаков хищения, поскольку это причиняет имущественный ущерб государству [13, с. 182], либо за хищение земли и других природных ресурсов, включенных в легальный экономический оборот, независимо от способа хищения [24, с. 235].

Думается, что безлицензионную добычу полезных ископаемых необходимо квалифицировать по ст. 255 УК РФ, сформулировав ее диспозицию как пользование недрами без разрешения (лицензии) либо с нарушением условий, предусмотренных разрешением (лицензией), повлекшее причинение вреда правам и законным интересам граждан, общества и государства [16, с. 34]. Наказание за подобные действия должно превышать 6 лет лишения свободы, что охватывало бы причинение вреда как экологии, так и имущественным отношениям. Так, в ч. 3 ст. 158 УК РФ за причинение ущерба в крупном размере на сумму свыше 250 тыс. рублей предусмотрено наказание до 6 лет лишения свободы.
В связи с изложенным укажем на несоответствие санкций нормы, предусмотренной ч. 1 ст. 167 УК РФ, устанавливающей наказание за посягательства на имущественные отношения в размере до 2 лет лишения свободы, и нормы, предусмотренной ст. 254 УК РФ, устанавливающей наказание за посягательства на экологию как составную часть безопасности общества, в размере до 2 лет исправительных работ. Представляется, что наказание за преступление, предусмотренное ст. 254 УК РФ, должно превышать 2 года лишения свободы, поскольку виновный причиняет вред как имущественным отношениям, так и в сфере экологии.
Рассмотрим в данном контексте незаконную рубку деревьев (статьи 260—261 УК РФ), которую часто квалифицируют по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 158, 260—261 УК РФ, поскольку растущий лес находится в собственности государства. Но суды исключают из обвинения хищение, так как согласно п. 21 Постановления Пленума ВС РФ № 21 действия лица, совершившего незаконную рубку насаждений, а затем распорядившегося древесиной по своему усмотрению, не требуют дополнительной квалификации по статьям Особенной части УК РФ. Поэтому ст. 260 УК РФ предложено дополнить квалифицирующим признаком «совершение незаконной рубки, сопряженной с хищением полученной древесины» [19, с. 31—32].

Учитывая, что незаконная рубка деревьев причиняет вред экологии и имущественным отношениям, целесообразно ужесточить санкции за совершение преступлений, предусмотренных статьями 260—261 УК РФ, заменив формулировки «в значительном размере» (ч. 1 ст. 260 УК РФ), «крупный размер» (п. «г» ч. 2 ст. 260 УК РФ), «крупный ущерб» (ч. 2, ч. 4 ст. 261 УК РФ), характеризующие имущественный ущерб, на «причинение вреда». Лес — это не совокупность деревьев и кустарников как древесного сырья, а сложная многофункциональная экосистема, и структура вреда, причиненного незаконной рубкой леса, складывается не только из ущерба от изъятия, уничтожения, повреждения до степени прекращения роста деревьев и кустарников, но и вреда экологического характера — разрушения симбиоза растений и животных, гибели или исчезновения из определенных мест определенных видов зверей, птиц, насекомых, видов растительности, изменения климата [8, с. 45—46].
Подводя итоги, следует отметить: условиями существования общественных отношений выступают люди как их субъекты, а также государство и его институты, поскольку только сильное государство способно обеспечить охрану прав и защиту личности. Также условиями существования общества и государства является природная среда. Учитывая, что воздействие на объекты природной среды негативно влияет на здоровье населения и что эти объекты представляют собой экономическую ценность, ответственность за воздействие на них должно быть предусмотрено в отдельном разделе Особенной части УК РФ.

Список литературы

1. Арямов А.А., Шарафутдинов Е.А. Уголовно-правовая охрана отношений недропользования. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 46.
2. Багмет А.М., Иванов А.Л. Спорные вопросы квалификации незаконной добычи полезных ископаемых и их разрешение в судебной практике // Российский судья. 2014. № 7. С. 15—19.
3. Благов Е.В. Механизм причинения вреда объекту преступления // Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения: межвуз. сб. науч. трудов. Красноярск, 1989. С. 64.
4. Бойцов А.А. Преступления против собственности. СПб., 2002. С. 47.
5. Бушуева Т.А., Дагель П.С. Объект уголовно-правовой охраны природы // Советское государство и право. 1977. № 8. С. 78.
6. Горбунов Ю.С. Об определении понятий «террор» и «терроризм» // Журнал российского права. 2010. № 2. С. 31—40.
7. Дубовик О.Л. Экологические преступления. Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 1998. С. 67.
8. Жевлаков Э. Об исчислении размера ущерба, причиняемого незаконной рубкой деревьев и кустарников // Законность. 2002. № 10. С. 45—46.
9. Забавко Р.А. Уголовная ответственность за загрязнение объектов окружающей среды. Иркутск, 2009. С. 28.
10. Загородников Н.И. Объект преступления и проблема совершенствования уголовного законодательства // Актуальные проблемы уголовного права. М., 1988. С. 17—18, 25—26.
11. Загородников Н.И. Объект преступления: от идеологизации содержания к естественному понятию // Проблемы уголовной политики и уголовного права: межвуз. сб. науч. трудов. М., 1994.
12. Лавыгина И.В. Экологические преступления: уголовно-правовые и криминологические аспекты. Иркутск, 2005. С. 47—48.
13. Лопашенко Н.А. Преступления против собственности: теоретико-прикладное исследование. М., 2005. С. 182.
14. Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С. 18, 29—30, 118.
15. Плохова В. Особенности природных объектов и их отражение в правовом регулировании // Российская юстиция. 2002. № 6. С. 28—30.
16. Попов И.В. Безлицензионная (самовольная) добыча полезных ископаемых как нарушение правил охраны и использования недр (ст. 255 УК РФ) // Уголовное право. 2012. № 4. С. 31—34.
17. Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М., 1986. С. 47
18. Тимейко Г.В. Общее учение об объективной стороне преступления. Ростов н/Д., 1977. С. 80.
19. Фалилеев В.А., Гармаев Ю.П. Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насаждений: вопросы теории и судебной практики // Российский судья. 2013. № 5. С. 30—33.
20. Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 37.
21. Фролов Е.А. Спорные вопросы общего учения об объекте преступления // Сборник ученых трудов. Вып. 10. Свердловск, 1969. С. 191—198.
22. Хилюта В.В. Понятие и признаки хищения в уголовном праве. М., 2016. С. 218.
23. Хлупина Г., Качина Н. Проблемы применения нормы об уголовной ответственности за порчу земли // Уголовное право. 2010. № 1. C. 49—54.
24. Шульга А.В. Хищения в условиях развития современных информационных технологий и рынка инновационных товаров. M.: Юрлитинформ, 2016. С. 234, 235.
25. Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления. Издание профессора Малинина. СПб., 2005. С. 118—119.

————————

1 В настоящее время отменено.