Спорные вопросы расторжения гражданско-правового договора в одностороннем порядке

УДК 347.44

Страницы в журнале: 47-52

Е.В. Богданов,

доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Россия, Москва Bogdanov.de@yandex.ru

Право на одностороннее расторжение договора является субъективным гражданским правом участников договора, которое может быть предусмотрено как законом, так и договором. Реализация данного права участниками договора в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности может быть обусловлена необходимостью выплаты другой стороне договора установленной законом или договором компенсации, которая не является гражданско-правовой санкцией за одностороннее расторжение договора.

Ключевые слова: договор, расторжение договора, односторонняя сделка, субъективное право, компенсация, ответственность, санкция.

Действующее законодательство исходит из необходимости поддержания стабильности договорных отношений. Свобода договора заканчивается моментом его заключения. После этого стороны обязаны под угрозой применения гражданско-правовых санкций исполнить свои договорные обязательства надлежащим образом. Поэтому изменение и расторжение договора, по общему правилу, допускается по соглашению участников договора. Однако в соответствии с действующим законодательством (статьями 310, 450.1 Гражданского кодекса РФ) договор может быть расторгнут и в одностороннем порядке по инициативе одной из сторон договора как при наличии мотива, например при неисполнении или ненадлежащем исполнении контрагентом своих обязанностей, так и без мотива (немотивированно), т. е. произвольно, исходя только из своих интересов.

При регламентации отношений по одностороннему расторжению договора было принято во внимание правовое положение участников договора. Так, право на одностороннее расторжение договора может быть предусмотрено договором для лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, в отношениях между собой, а также для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность, по отношению к лицу, осуществляющему предпринимательскую деятельность. Предоставление договором права на одностороннее его расторжение для лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, по отношению к лицу, не осуществляющему предпринимательскую деятельность, допускается только в случаях, специально установленных законом или иными правовыми актами (п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении»; далее — Постановление № 54).

Пленум ВС РФ в Постановлении № 54 также разъяснил, что при применении ст. 310 ГК РФ следует учитывать, что общими положениями о договоре могут быть установлены иные правила о возможности предоставления договором права на его одностороннее расторжение. Так, в обязательстве из публичного договора, заключенного лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, право на одностороннее расторжение может быть предоставлено только той стороне, для которой заключение этого договора не было обязательным. Кроме того, право на одностороннее расторжение договора может быть предусмотрено правилами об отдельных видах договоров. Так, такое право предоставлено заказчику по договору подряда, сторонам договора возмездного оказания услуг, договора транспортной экспедиции, агентского договора, заключенного без определения срока его окончания, договора доверительного управления имуществом.

Казалось бы, вопрос о природе права на одностороннее расторжение договора не должен вызывать каких-либо вопросов, — это субъективное право участников договора, что, кстати, поддерживается исследователями [3; 5]. Правда, некоторые авторы утверждают: данное право представляет собой оперативную санкцию, применяемую кредитором в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения договора должником [4, с. 27], однако и в этом случае данная оперативная санкция может быть осуществлена посредством реализации права на одностороннее расторжение договора и потому при практическом применении данного права суды должны исходить из такого понимания указанного права. Однако это не так, и на практике возникает ряд проблем при применении этого права. В этом плане представляет интерес ряд спорных вопросов применения правил ст. 782 ГК РФ, тем более что Пленум ВС РФ в п. 11 Постановления № 54 указал на право субъектов договора возмездного оказания услуг на одностороннее расторжение договора. Согласно ст. 782 ГК РФ заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных расходов, точно так же как и исполнитель вправе отказаться от данного договора, но при условии полного возмещения заказчику убытков. Таким образом, и заказчик, и исполнитель наделены законом правом без объяснения мотивов, предъявления друг другу каких-либо претензий и заблаговременного предупреждения контрагента, т. е. исключительно по собственному произволу, отказаться от договора.

Однако на практике участники гражданского оборота стали предпринимать усилия по поиску способов ограничения произвола контрагента, который мог оказаться нежелательным для другого участника договора. Поэтому в таких договорах в одних случаях указывали условие о необходимости заблаговременного предупреждения контрагента, в других — включали условие о компенсации убытков, выплате неустойки и др. Однако суды длительное время признавали подобные условия недействительными как препятствующие реализации сторонами права на одностороннее расторжение договора возмездного оказания услуг.

Так, по одному из споров было установлено, что стороны указали в договоре следующее: инициирующая расторжение договора в одностороннем порядке сторона обязана письменно известить об этом другую сторону не менее чем за 6 месяцев и кроме того оплатить другой стороне понесенные убытки, связанные с расторжением договора, в размере 80% от шестимесячной стоимости услуг. Кассационная инстанция в этой связи отметила, что согласно п. 1 ст. 782 ГК РФ заказчик вправе отказаться от исполнения договора о возмездном оказании услуг при условии оплаты фактически понесенных расходов. Названная норма не предусматривает ограничение данного права заказчика, в том числе в виде заблаговременного извещения исполнителя о намерении прекратить договорные отношения. Односторонний отказ от договора не является правонарушением, и единственным последствием отказа выступает обязанность заказчика оплатить исполнителю фактически понесенные расходы [11].

По другому спору кассационная инстанция отметила, что заключая договор возмездного оказания услуг, стороны согласовали, что договор может быть изменен, дополнен, прекращен досрочно по письменному соглашению сторон. Однако право сторон на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг императивно установлено ст. 782 ГК РФ и оно не может быть ограничено соглашением сторон. Согласно ст. 782 ГК РФ заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных расходов. Из анализа указанной нормы права также следует, что отказ заказчика от исполнения договора возможен в любое время, как до начала исполнения услуги, так и в процессе оказания услуги [12].

Следует отметить позицию кассационной инстанции еще по одному делу. Было установлено, что по договору возмездного оказания услуг предусматривалась возможность досрочного расторжения договора по взаимному соглашению сторон или в одностороннем порядке с предварительным уведомлением другой стороны за 30 календарных дней до предположительной даты его расторжения. В этой связи кассационная инстанция отметила, что право сторон на односторонний отказ от договора установлено ст. 782 ГК РФ и не может быть ограничено соглашением сторон [10].

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ посчитал такую практику неприемлемой и в постановлении от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» (далее — Постановление № 16) высказал иную позицию по этому вопросу: «Положения статьи 782 ГК РФ, дающие каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный отказ от исполнения договора и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора, не исключают возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от договора (например, полное возмещение убытков при отказе от договора как со стороны исполнителя, так и со стороны заказчика) либо установления соглашением сторон порядка осуществления права на отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг (в частности, односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлено необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне)».

Пленум ВАС РФ в Постановлении № 16 попытался предоставить участникам гражданского оборота возможность ввести в приемлемые для себя рамки произвол друг друга, однако, на наш взгляд, это была попытка с негодными средствами, поскольку предоставление субъектам гражданского права определенного объема свободы и произвола — это компетенция законодателя: либо в законе прямо закрепляется соответствующий объем свободы и произвола, либо законодатель предоставляет право сторонам самостоятельно решить соответствующий вопрос в договоре, конструируя в необходимых случаях норму права как диспозитивную. При этом нельзя столь серьезную проблему решать посредством весьма спорного толкования сущности императивности или диспозитивности норм права, что было предпринято Пленумом ВАС РФ в Постановлении № 16, которое, кстати, может быть понято участниками гражданского оборота как дозволение действий в обход закона.

Согласно ст. 782 ГК РФ право на немотивированный внесудебный отказ от договора в одностороннем порядке — это право стороны договора, а Пленум ВАС РФ предлагает сторонам устанавливать в договоре условие о полном возмещении убытков, т. е. гражданско-правовой санкции, в случае отказа от договора. Так какое же это субъективное право, если при осуществлении его обладатель привлекается к гражданско-правовой ответственности?

Пленум ВАС РФ также указал, что отказ от договора может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне. В этой связи следует отметить, что согласно п. 3 ст. 310 ГК РФ право на односторонний отказ от договора при осуществлении сторонами предпринимательской деятельности может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства. Как видим, в Постановлении № 16 и в п. 3 ст. 310 ГК РФ говорится о некоей «определенной денежной сумме» без указания на ее правовую природу: убытки, штраф, неустойка и др. Однако в соответствии с п. 1 ст. 307.1 ГК РФ к обязательствам, возникшим из договора (договорным обязательствам), общие положения об обязательствах применяются, если иное не предусмотрено правилами об отдельных видах договоров, содержащихся в ГК РФ и иных законах. Поэтому есть основания утверждать, что Пленум ВАС РФ допустил явный выход за пределы своей компетенции, поскольку в ст. 782 ГК РФ закреплено императивное правило о праве на одностороннее расторжение договора как заказчиком, так и исполнителем, а также императивно установлены последствия: согласно п. 1 ст. 782 ГК РФ заказчик обязан уплатить исполнителю фактически понесенные им расходы, в то время как в соответствии с п. 2 ст. 782 ГК РФ исполнитель при отказе от договора обязан полностью возместить убытки заказчику. Таким образом, в ст. 782 ГК РФ указаны конкретные виды выплат сторонами по договору, а отнюдь не некие иные денежные суммы, уплачиваемые исполнителем и заказчиком в соответствии с достигнутым соглашением, как это было разъяснено Пленумом ВАС РФ.

Вопрос о правовой природе права на одностороннее расторжение договора оказался проблематичным также для ВС РФ. Так, в Обзоре судебной практики  № 1 (утв. Президиумом ВС РФ 13.04.2016; далее — Обзор) говорится: «Право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, по соглашению сторон может быть обусловлено выплатой определенной денежной суммы другой стороне обязательства.

Согласно условиям спорного договора арендодатель удерживал задаток, внесенный арендатором в качестве гарантии надлежащего выполнения обязательства по договору, что не противоречит положениям ст. 329 ГК РФ.

Стороны предусмотрели возможность досрочно расторгнуть договор в одностороннем порядке по любым основаниям, прямо не указанным в нем. Условием такого расторжения для арендатора являлось удержание арендодателем задатка, для арендодателя — уплата задатка в двойном размере.

Таким образом, стороны определили порядок расторжения договора, предусмотрев особое условие для его досрочного немотивированного расторжения в одностороннем порядке, что не противоречит положениям статей 329, 421 ГК РФ. В данном случае при заключении договора была установлена сумма компенсации, которую должна выплатить одна из сторон при отказе от договора».

Однако в данном случае ВС РФ не дал оценку тому, что стороны согласовали не сумму компенсации, а договорились о задатке, который представляет собой гражданско-правовую санкцию. То, что это именно так, вытекает из смысла п. 2 ст. 380 ГК РФ, согласно которому если за неисполнение договора ответственна сторона, давшая задаток, он остается у другой стороны. Если за неисполнение договора ответственна сторона, получившая задаток, она обязана уплатить другой стороне двойную сумму задатка.

Таким образом, задаток — это заранее установленная сторонами санкция на случай неисполнения своих обязанностей. Для них главное заключается именно в санкционной природе задатка, а отнюдь не в его доказательственном или платежном значении. В этой связи представляется верной позиция Д.Е. Богданова, что соглашение о задатке является сделкой об ответственности, направленной на введение дополнительной (исключительной) санкции [1, с. 104]. О правовой природе задатка как санкции гражданско-правовой ответственности утверждают и другие исследователи [6, с. 925; 8, с. 234—235; 9, с. 388].

ВС РФ в Обзоре говорит, с одной стороны, о праве сторон на односторонний отказ от исполнения обязательства, а с другой стороны, о правомерности удержания задатка в случае реализации данного права. В результате позиция ВС РФ сводится к тому, что осуществление стороной договора своего права на одностороннее расторжение договора является правонарушением, за которое соответствующая сторона привлекается к ответственности в виде утраты задатка.

Право на одностороннее расторжение договора представляет собой субъективное гражданское право соответствующей стороны договора как меру определенного поведения. Это право может быть предоставлено участникам гражданского оборота либо в силу закона, либо по договору. Условием реализации данного права может быть выплата соответствующей денежной суммы (как компенсации, а не санкции), которая опять-таки либо устанавливается законом (как, например, в ст. 782 ГК РФ), либо определяется (или не определяется) соглашением сторон. Что касается изложенной выше позиции ВС РФ, то представляется, что ВС РФ в упомянутом выше Обзоре допустил смешение задатка с обеспечительным платежом (ст. 381.1 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 450.1 ГК РФ предоставленное ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором право на односторонний отказ от договора (исполнения договора) может быть осуществлено управомоченной стороной путем уведомления другой стороны об отказе от договора (исполнения договора). В этом случае договор прекращается с момента получения данного уведомления, если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором. В случае одностороннего отказа от договора (исполнения договора) полностью или частично, если такой отказ допускается, договор считается расторгнутым или измененным. При этом в соответствии с п. 4 ст. 450.1 ГК РФ сторона, осуществляющая свое право на односторонний отказ от договора (исполнения договора), должна действовать добросовестно и разумно в пределах, предусмотренных ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором. В данном случае требование закона о добросовестности и разумности участника гражданского оборота предписывает сторонам необходимость определенного поведения. Прежде всего сторона, инициирующая расторжение договора в одностороннем порядке, должна соотнести расторжение договора как со своими интересами, так и интересами контрагента, т. е. действовать с учетом принципа сотрудничества сторон (п. 2 ст. 307 ГК РФ). После уведомления контрагента о расторжении договора инициатору расторжения следует действовать таким образом, который свойственен субъекту, прекратившему договорные отношения с контрагентом, и не допускать поведения, которое может создать ситуацию неопределенности в отношениях. Так, по одному из споров арендодатель был вправе расторгнуть в одностороннем порядке договор аренды нежилого помещения в случае, если арендатор не внесет арендную плату в течение двух периодов подряд. После того, как арендатор нарушил свои обязательства по внесению арендной платы, арендодатель в претензии потребовал оплатить задолженность по арендной плате и в течение указанного в претензии срока освободить арендуемое помещение и передать его арендодателю.

Получив претензию, арендатор оплатил задолженность, но объект аренды арендодателю не возвратил, а продолжал длительное время им пользоваться, регулярно выплачивая арендную плату. Кроме того, впоследствии стороны подписали дополнительное соглашение к договору с уточнением ряда вопросов по договору. Спустя 1 год арендодатель обратился в суд с требованием к арендатору об освобождении занимаемого спорного помещения. Суды вначале иск удовлетворили. Однако ВС РФ отменил вынесенные ранее судебные постановления и в удовлетворении иска отказал, отметив следующее. После уведомления об отказе от исполнения договора стороны не только длительное время находились в прежних взаимоотношениях без каких-либо претензий со стороны арендодателя, но и заключили дополнительное соглашение к договору аренды, что свидетельствует о том, что прекращение договора не состоялось: волеизъявление арендодателя не было реализовано им же самим по его же воле. Арендодатель фактически отказался от своего уведомления о расторжении договора и стороны по взаимному согласию продолжали регулировать свои отношения условиями договора аренды. Иная оценка данных обстоятельств позволила бы арендодателю непредсказуемо долго удерживать созданную им ситуацию в состоянии неопределенности для арендатора, что не отвечало бы принципу равенства участников договора и определенности правоотношений сторон [9].

К этому следует добавить, что поведение сторон договора в данном случае было не только неразумным, но и не соответствовало критериям добросовестного поведения, к которым относят учет законных интересов и разумных потребностей, осуществление субъективных прав и исполнение обязанностей с соблюдением особых условий (например, немедленно, без промедления и др.), проявление необходимой заботы и осмотрительности и т. д. [2, с. 28—41].

Вместе с тем возникает вопрос о судьбе договора аренды в данной ситуации, ведь не случайно вначале суды иск удовлетворили, полагая, что договор прекращен. В этой связи ВС РФ отметил, что арендодатель фактически отказался от своего уведомления о расторжении договора и стороны по взаимному согласию продолжили регулировать свои отношения условиями договора аренды. Однако какова же судьба самого договора? Следует ли полагать, что с момента получения арендатором уведомления арендодателя договор аренды был прекращен (п. 1 ст. 450.1 ГК РФ) и здесь не имело места возобновление договора?

Согласно позиции ВС РФ арендодатель своими фактическими действиями отказался от своего уведомления. В принципе, такая позиция не лишена оснований. Уведомление об отказе от договора является односторонней сделкой, для совершения которой необходимо и достаточно выражения воли одной стороны — арендодателя (п. 2 ст. 154 ГК РФ), а неприятие арендодателем соответствующих мер по освобождению объекта аренды свидетельствует об изменении воли арендодателя.

Однако в таком случае остается без правового анализа поведение арендатора, который продолжал пользоваться объектом аренды и исполнял все свои обязательства по договору. Поведение арендатора можно в данном случае расценить как предложение арендодателю пользоваться объектом аренды на ранее согласованных условиях. Данное поведение арендатора вполне можно охарактеризовать как фактическую оферту. Поведение же арендодателя, не только знавшего о том, что арендатор пользуется объектом аренды, но и получавшего арендную плату и не возвращавшего ее арендатору, вполне подпадает под признаки фактического акцепта (п. 3 ст. 438 ГК РФ). Таким образом, в рассмотренном выше примере судебной практики договор аренды был прекращен с момента получения арендатором уведомления арендодателя, но потом в результате фактических действий обеих сторон был заключен новый договор аренды на ранее согласованных условиях, кроме срока его действия. В данном случае следует использовать правила п. 2 ст. 621 ГК РФ, согласно которым если арендатор продолжает пользоваться имуществом после истечения срока договора при отсутствии возражений со стороны арендодателя, договор считается возобновленным на тех же условиях на неопределенный срок. В указанной норме определены условия возобновления договора аренды при истечении срока его действия, в рассмотренном же примере судебной практики договор был прекращен в связи с односторонним расторжением договора. Однако как истечение срока действия договора, так и его расторжение означают прекращение договорных отношений, допуская возможность возобновления договора в связи с истечением срока его действия, следует допустить возможность его возобновления и в связи с его прекращением посредством расторжения договора в одностороннем порядке. В данном случае имел место специальный способ заключения договора аренды, именуемый возобновлением договора [7, с. 329].

Право на одностороннее расторжение договора довольно часто обусловливается неисполнением или ненадлежащим исполнением одной из сторон своих обязанностей. Так, согласно ст. 523 ГК РФ односторонний отказ от исполнения договора поставки допускается в случае существенного нарушения договора одной из сторон. В отношении поставщика к существенным нарушениям относятся следующие обстоятельства: 1) поставка товаров ненадлежащего качества с недостатками, которые не могут быть устранены в приемлемый для покупателя срок; 2) неоднократное нарушение сроков поставки товаров. Со стороны покупателя к существенным нарушениям договора относятся: 1) неоднократное нарушение сроков оплаты товаров; 2) неоднократная невыборка товаров.

При этом расторжение договора поставки имеет некоторые отличия от порядка, предусмотренного п. 1 ст. 450.1 ГК РФ, поскольку договор поставки считается расторгнутым с момента получения одной стороной уведомления другой стороны об одностороннем отказе от исполнения договора полностью или частично, если иной срок расторжения договора не предусмотрен в уведомлении либо не определен соглашением сторон.

Поскольку в указанном случае право на одностороннее расторжение договора обусловлено ненадлежащим отношением контрагента к исполнению своих обязательств, то при осуществлении этого права другая сторона, оспаривающая наличие обстоятельств, дающих основание для одностороннего расторжения договора, вправе обратиться в суд с требованием о признании недействительным уведомления о расторжении договора. Такое уведомление является односторонней сделкой, и потому к данным правоотношениям могут быть применены нормы, регулирующие сделки.

Таким образом, право на одностороннее расторжение договора является субъективным гражданским правом участников договора, которое может быть предусмотрено как законом, так и договором. Реализация данного права участниками договора в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности может быть обусловлена необходимостью выплаты другой стороне договора установленной законом или договором компенсации, которая не является гражданско-правовой санкцией за одностороннее расторжение договора.

Список литературы

1. Богданов Д.Е. Сделки об ответственности в гражданском праве Российской Федерации. М.: А-Приор, 2007. С. 104.
2. Богданова Е.Е. Принцип добросовестности и эволюция защиты гражданских прав в договорных отношениях: моногр. М.: Юрлитинформ, 2014. С. 28—41.
3. Демкина А.В. Порядок и пределы реализации права на отказ от договора или от осуществления прав по договору: новые правила ГК РФ // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2015. № 11. С. 57—65.
4. Дихтяр А.И. Банкротство: условия действительности одностороннего отказа арбитражного управляющего от исполнения договора должника // Арбитражный и гражданский процесс. 2001. № 3. С. 27.
5. Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2010.
6. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: в 3 т. Т. 1. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. 2-изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2006. С. 925.
7. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: в 3 т. Т. 2. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Статут, 2006. С. 329.
8. Лукьянцев А.А. Применение гражданско-правовой ответственности при осуществлении предпринимательской деятельности: теория и судебная практика. Ростов н/Д., 2005. С. 234—235.
9. Определение ВС РФ от 02.07.2015 № 305-ЭС 15-2415 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
10. Постановление ФАС Московского округа от 01.10.2013 по делу № А41-48072/12 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
11. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 03.07.2009 по делу № А26-644/2008 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
12. Постановление ФАС Центрального округа от 08.11.2012 по делу № А35-13063/2011 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
13. Тархов В.А. Гражданское право. Ч. 1. Курс лекций. М., 2007. С. 388.