Специфика протоколов о присоединении к Соглашению об учреждении Всемирной торговой организации

УДК 341.176

Страницы в журнале: 118-124

Л.А. Пекарская,

аспирант кафедры международного права юридического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Россия, Москва larisa.maznitsa@gmail.com

Проводится сравнительный анализ процедуры вступления государств во Всемирную торговую организацию, предусмотренный Соглашением об учреждении ВТО, и сложившейся практики; особое внимание уделяется вопросу деятельности Рабочей группы и выработки содержания протоколов о присоединении; раскрываются такие понятия, как обязательства «ВТО-плюс» и «ВТО-минус»; анализируются основные доктринальные подходы, сложившиеся в юридической литературе относительно правовой природы протоколов о присоединении к ВТО, и позиция Органа по разрешению споров ВТО по этому вопросу.

Ключевые слова: Всемирная торговая организация, протокол о присоединении, право, государство, член, условие, переговоры, обязанности, процедура.

Введение. В настоящее время членами Всемирной торговой организации (далее — ВТО) являются 164 государства. С момента создания ВТО в нее вступили 35 стран, среди которых Китай, Российская Федерация, Украина, Саудовская Аравия. Путь к членству в ВТО для каждого из государств складывается по-своему и в большинстве случаев сопряжен с длительным подготовительным этапом. Так, переговоры о вступлении в ВТО Российской Федерации, Казахстана длились 20 лет, Китая — 15 лет. Афганистан, являющийся с 26 июля 2016 г. 164-м членом ВТО, провел в переговорном процессе 13 лет. Ряд государств имеют статус наблюдателей ВТО и ведут переговоры о вступлении в эту организацию. В числе таких государств Беларусь, Азербайджан, Узбекистан.

В рамках ВТО можно выделить две формы членства. Странами, имеющими статус членов первой формы, являются государства, которые подписали Марракешское соглашение об учреждении ВТО 1994 года (далее — Соглашение об учреждении ВТО) и тем самым получили статус первоначальных членов этой организации [4]. В статье XI Соглашения об учреждении ВТО эти государства упоминаются как «члены — учредители ВТО». Вторую группу формируют страны, которые вошли в состав ВТО в порядке, определенном в ст. XII Соглашения об учреждении ВТО. В настоящее время количество государств, вступивших в ВТО в порядке, предусмотренном ст. XII Соглашения об учреждении ВТО, достигает 25% от общего количества членов ВТО. С учетом намерений некоторых государств пополнить ряды членов ВТО это количество может достичь 35% от общего числа членов ВТО.

Особенности сложившейся в ВТО практики принятия новых членов, которые будут рассмотрены в настоящей статье, послужили поводом для дискуссий о различиях в правовом положении вышеуказанных двух групп государств. Предметом таких обсуждений является различие объема прав и обязанностей государств в зависимости от вида их членства, что во многом не соответствует основным идеям и принципам, заложенным в Соглашении об учреждении ВТО. Учитывая, что, как будет показано ниже, правовой статус первоначальных членов ВТО отличается от правового статуса государств, вступивших в эту организацию после ее учреждения, особый научный интерес вызывают ключевые документы, содержащие условия членства вступивших в ВТО государств, — протоколы о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО.

Процедура вступления государств в ВТО. Правовое регулирование процедуры вступления новых членов в ВТО содержится в статьях XII, XIII, XIV Соглашения об учреждении ВТО. При этом детальное описание процедуры предусмотрено в специальных документах —  Technical Notes on the Accession Process, разработанных Секретариатом ВТО. В этих документах отмечено, что их содержание основано на решениях, процедурах и обычной практике Генерального соглашения по тарифам и торговле 1947 года (далее — ГАТТ-47), однако по существу они содержат более широкие требования к той информации, которую присоединяющееся государство должно представить членам ВТО до начала переговоров в Рабочей группе.

Статья XII Соглашения об учреждении ВТО предусматривает, что государство может вступить в ВТО на условиях, согласованных между таким государством и этой организацией. Эта же статья устанавливает, что решение Конференции министров о присоединении государства к ВТО принимается квалифицированным большинством (двумя третями голосов членов ВТО). Заложенный в указанную статью механизм вступления новых членов был основан на практике ГАТТ-47. Такой механизм был призван реализовать подход к членству в ВТО, провозглашенный в Решении о принятии Соглашения об учреждении ВТО и присоединении к нему [5, с. 2429—2430]. Согласно подходу, зафиксированному в этом документе, Соглашение об учреждении ВТО ни в коей мере не проводит разграничения между первоначальными членами ВТО и членами ВТО, которые присоединились к нему в соответствии со ст. ХII Соглашения об учреждении ВТО, «чтобы не ставить их в невыгодные условия и избежать неоправданных задержек для этих государств» [5].

Однако практика ВТО пошла по другому пути не только в отношении порядка принятия решений о вступлении новых членов в ВТО квалифицированным большинством, но и в части равенства условий членства в ВТО. Только одно государство — Эквадор — получило статус члена ВТО путем принятия решения о его вступлении квалифицированным большинством голосов. В дальнейшем возобладал подход, согласно которому все решения, в том числе по вопросу вступления новых членов, принимаются консенсусом (решение считается принятым, если ни одно государство не высказало возражение против предложенного решения).

Первым шагом на пути к членству в ВТО является направление Генеральному директору ВТО извещения о намерении вступить в ВТО и подготовка меморандума о внешнеторговом режиме в отношении товаров и услуг. После этого на основании соответствующего решения Генерального директора ВТО формируется Рабочая группа, которая состоит из представителей государств — членов ВТО. Основная задача Рабочей группы заключается в подготовке Доклада Рабочей группы — документа, содержащего согласованные со всеми членами ВТО условия членства государства в ВТО. Согласование этих условий является одним из сложнейших этапов на пути к членству в ВТО, поскольку переговоры об условиях членства в ВТО ведутся не внутри Рабочей группы, а представляют собой совокупность децентрализованных двусторонних переговоров между вступающим государством и отдельным членом ВТО. В рамках двусторонних переговоров, которые носят конфиденциальный характер и находятся под влиянием политических факторов, каждый член ВТО пытается согласовать с вступающим государством максимально выгодные для него условия.

В ходе таких переговоров вступающее государство заведомо оказывается в невыгодном положении и вынуждено принимать на себя дополнительные обязательства и делать односторонние уступки, поскольку в противном случае не будет достигнут консенсус между всеми членами ВТО, необходимый для принятия Конференцией министров ВТО решения о вступлении этого государства в ВТО. Вступающее государство с целью исключения риска того, что какой-либо член ВТО проголосует против его вступления и сорвет желаемое достижение консенсуса, идет на все навязанные со стороны конкретного государства — члена ВТО уступки, от которых в будущем не сможет отказаться.

Фактически сложилась ситуация, в которой каждый член ВТО, осознавая свою возможность заблокировать вступление нового члена в ВТО путем голосования «против», может добиться от вступающего государства широкого круга уступок и преференций для себя, вынудив такое государство принять дополнительные обязательства. Именно так произошло с Китаем, который первым столкнулся с навязыванием явно невыгодных для него условий в обмен на то, что ни одно государство — член ВТО не проголосует против принятия положительного решения о его членстве в ВТО. Так, дополнительные обязательства и ограничения, которых нет в соглашениях ВТО, зафиксированы в Докладе Рабочей группы и Протоколе о присоединении Китая.

После вступления Китая в ВТО в 2001 году практика навязывания вступающему государству обременительных для него условий получила свое развитие в качестве «узаконенной дискриминации» новых членов ВТО. Члены ВТО в рамках двусторонних переговоров с вступающим государством стали активно использовать возможность выторговывать различные уступки в обмен на свою лояльность при принятии решения о вступлении этого государства в ВТО. В связи с этим все последующие члены ВТО, в том числе и Российская Федерация, вступили в ВТО на условиях, предполагающих наличие дополнительных обязательств сверх тех, которые предусмотрены соглашениями ВТО. Набор таких положений, содержащих тарифные и нетарифные уступки, гарантии по доступу на определенные рынки и другие обязательства, представляет своего рода «плату за входной билет» в ВТО, при этом его цена для отдельных государств может различаться [3].

Поскольку дополнительные обязательства в отношении государств, вступивших в ВТО после 2001 года, содержатся в протоколах о присоединении этих государств (подготовленных с учетом Доклада Рабочей группы), возникает закономерный вопрос о том, как сложившаяся практика соотносится с принципом недискриминации в ВТО, который был провозглашен в Соглашении об учреждении ВТО, а также о том, как такая практика влияет на легитимность протоколов о присоединении [14].

Формально протокол о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО является двусторонним международным договором, сторонами которого выступают государство и международная организация — ВТО.

Правовой статус протоколов о присоединении является одним из дискуссионных вопросов в системе соглашений ВТО, поскольку его правовое регулирование не нашло своего отражения в Соглашении об учреждении ВТО и иных актах организации. Сложившаяся ситуация напрямую связана с тем, что в момент создания ВТО протокол о присоединении рассматривался в качестве типового документа, оформляющего членство в ВТО и не содержащего каких-либо дополнительных обязательств, которые могли бы стать предметом спора. Практика ВТО показала, что роль и значимость протоколов о присоединении были явно недооценены при разработке соглашений ВТО. Сейчас можно с уверенностью утверждать, что правовой статус протоколов о присоединении оказался за скобками правового регулирования ВТО.

Дискриминационные положения, содержащиеся в протоколах о присоединении государств, вступивших в ВТО после 2001 года, в зарубежной юридической литературе обозначают специальными терминами: обязательства «ВТО-плюс» и обязательства «ВТО-минус» [9, р. 279—367]. Обязательства «ВТО-плюс» представляют собой ряд дополнительных обязательств, которые подлежат исполнению новым членом ВТО в соответствии с протоколом о присоединении и Докладом Рабочей группы. Указанная группа обязательств разрабатывается в каждом конкретном случае индивидуально и может затрагивать такие сферы, как национальное регулирование иностранных инвестиций, экономические реформы и т. д.

Обязательства «ВТО-минус» дают возможность государствам — членам ВТО отходить от правил ВТО в отношении вступающего государства. Такие обязательства предполагают, что вступающее государство не может пользоваться некоторыми правами, предусмотренными для других членов ВТО. В частности, ограничения могут касаться таких прав, как специальные гарантии для сельскохозяйственного производства, противодействие демпингу со стороны партнеров, предоставление субсидий, действия, направленные на защиту внутренней экономики от наплыва импортных товаров.

Содержание обязательств «ВТО-плюс» и «ВТО-минус» индивидуально для каждого государства, вступающего в ВТО, и определяется в процессе переговоров в рамках деятельности Рабочей группы. Обязательства «ВТО-плюс» и «ВТО-минус» формулируются для новых членов ВТО и распространяются на них наряду с общими для всех членов обязательствами, закрепленными в Соглашении об учреждении ВТО и «охваченных соглашениях».

Практика Органа по разрешению споров ВТО по рассмотрению споров, связанных с неисполнением обязательств, содержащихся в протоколах о присоединении. Неисполнение дополнительных обязательств, содержащихся в протоколах о присоединении, послужило основанием для рассмотрения Органом по разрешению споров ВТО (далее — ОРС ВТО) ряда конфликтов. Активным участником подобных дел (чаще всего в качестве ответчика) является Китай. Связано это прежде всего с тем, что Протокол о присоединении Китая содержит значительное количество обременительных обязательств, исполнение которых негативно отражается на экономике этого государства. Поскольку пересмотр условий членства в ВТО путем переговоров и внесения изменений в Протокол о присоединении маловероятен (требуется не только проведение длительных переговоров, но и согласие всех членов ВТО), ОРС ВТО рассматривался Китаем в качестве единственной возможности улучшения условий своего членства в ВТО. Ряд споров, связанных с неисполнением закрепленных в Протоколе о присоединении обязательств, ответчиком по которым выступал Китай (например, такие дела, как: China — Auto Parts, China — Publications and Audiovisual Products, China — Raw Materials и China — Rare Earth), уже рассмотрены ОРС ВТО.

Однако учитывая неопределенность статуса протоколов о присоединении, ОРС ВТО столкнулся с конкретной проблемой, связанной с распространением юрисдикции ОРС ВТО на споры, вытекающие из протоколов о присоединении. Статьей 1 Договоренности о правилах и процедурах, регулирующих разрешение споров (далее — ДРС), предусмотрено, что к компетенции ОРС ВТО относятся только те споры, которые вытекают из соглашений, перечисленных в Дополнении № 1 к ДРС, именуемых «охваченные соглашения». Протоколы о присоединении в перечне «охваченных соглашений» не упоминаются. В связи с этим, принимая к рассмотрению споры, вытекающие из протоколов о присоединении, ОРС ВТО расширяет границы своей компетенции. В спорах, связанных с Протоколом о присоединении Китая, третейская группа ОРС ВТО для обоснования своей компетенции использовала следующие аргументы: 1) все стороны спора согласны с тем, чтобы спор, связанный с неисполнением обязательств, содержащихся в Протоколе о присоединении, рассматривался ОРС ВТО; 2) Протокол о присоединении является неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО на основании соответствующей оговорки в его тексте; 3) применительно к Протоколу о присоединении Китая можно говорить о том, что его составители намеревались в случае возникновения споров руководствоваться ДРС [2].

ОРС ВТО при аргументации своей компетенции рассматривает протоколы о присоединении в качестве неотъемлемой части Соглашения об учреждении ВТО, что позволяет отнести его к «охваченным соглашениям». Указанная точка зрения на протоколы о присоединении обосновывает и подтверждает право членов ВТО обращаться в ОРС ВТО для разрешения споров, основанных на неисполнении положений протоколов о присоединении. Однако с таким подходом не согласился ряд исследователей, в результате чего в зарубежной юридической литературе сформировались иные подходы к пониманию правового статуса протоколов о присоединении [9, р. 279; 13, р. 391; 18, р. 369].

Согласно стандартной оговорке, которая содержится в тексте протокола о присоединении, этот документ является неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО. Однако с позиции права международных договоров не ясно, каким образом каждый протокол о присоединении государства к ВТО — договор между вступающим в ВТО государством и международной организацией — трансформируется в многосторонний договор между членами ВТО, которым является Соглашение об учреждении ВТО.

Кроме того, ст. XII «Присоединение» Соглашения об учреждении ВТО, устанавливая порядок вступления в ВТО, не содержит достаточного правового регулирования вопроса о том, как встраивается протокол о присоединении в систему соглашений ВТО. Таким образом, использование оговорки в тексте протоколов о присоединении, согласно которой протокол — неотъемлемая часть Соглашения об учреждении ВТО, не только не дает исчерпывающего ответа на вопрос о правовом статусе протоколов о присоединении, но и порождает новые.

Учитывая отсутствие убедительного ответа на вопрос о правовом статусе протоколов о присоединении в нормативно-правовом массиве ВТО, ряд зарубежных исследователей попытались проанализировать проблему и дать свое доктринальное обоснование статусу протоколов о присоединении. В российской доктрине также предпринимаются попытки разрешения этого вопроса [3; 6].

Доктринальные подходы к правовому статусу протоколов о присоединении. Согласно одному из подходов протоколы о присоединении можно рассматривать как оговорки к Соглашению об учреждении ВТО и его приложениям. По общему правилу, государство может делать любые оговорки к договору, за исключением случаев, когда в самом договоре предусмотрен иной порядок или установлен запрет. Однако в рамках рассматриваемого подхода нет оснований утверждать, что условия присоединения государства к ВТО можно охарактеризовать как оговорки к Соглашению об учреждении ВТО и его приложениям, так как есть препятствия материального и процессуального характера. Такие препятствия содержатся в п. 5 ст. XVI Соглашения об учреждении ВТО: «Оговорки в отношении любого положения настоящего Соглашения не допускаются. Оговорки в отношении любого из положений Многосторонних торговых соглашений могут делаться только в пределах, предусмотренных в этих Соглашениях. Оговорки в отношении положения торгового соглашения с ограниченным кругом участников регулируются положениями такого Соглашения». Таким образом, протоколы о присоединении не могут представлять собой оговорки, поскольку это прямо запрещено Соглашением об учреждении ВТО.

Исследователи, разделяющие подход, согласно которому протоколы о присоединении — оговорки к Соглашению об учреждении ВТО и его приложениям, подчеркивают, что нельзя называть все условия о присоединении оговорками, так как некоторые из этих условий, а именно обязательства «ВТО-плюс», навязанные государству в ходе упомянутых выше двусторонних переговоров по согласованию условий его членства, могут содержать такие обязательства нового члена ВТО, которые выходят за пределы отношений, регулируемых соглашениями ВТО [18] .

В рамках другого подхода протоколы о присоединении рассматриваются в качестве последовательно заключенных соглашений, изменяющих соглашения ВТО. Протокол о присоединении как последующее соглашение изменяет соглашения ВТО только в части применения их положений к присоединившемуся государству. Одним из первых исследователей, сформулировавших подобный подход, является С. Чарновиц, который называет протокол о присоединении «правовым инструментом, позволяющим изменить положения соглашений ВТО» [9, р. 279—367]. Суть данного подхода заключается в следующем. Нет ничего противоправного в том, что стороны соглашения могут изменить или дополнить договор путем заключения последующего соглашения. С точки зрения юридической техники такое «последующее соглашение» может быть выполнено путем подписания дополнительного соглашения, приложения или протокола к договору, как это предусмотрено статьями 39 и  40 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года (далее — Венская конвенция), а также путем заключения соглашения, которое прямо или косвенно заменяет или прекращает ранее заключенное соглашение, как это предусмотрено статьями 30 и 59 Венской конвенции. При этом изменение многосторонних договоров путем заключения последующего соглашения возможно только между всеми сторонами данных договоров [1].

Являются ли протоколы о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО «последовательно заключенными соглашениями»? Безусловно, протокол о присоединении нового члена ВТО — более поздний документ по сравнению с Соглашением об учреждении ВТО, следовательно, по этому основанию его можно назвать последовательно заключенным соглашением по отношению к Соглашению об учреждении ВТО. При этом такое «последовательно заключенное соглашение» подписано, с одной стороны, присоединяющимся государством, а с другой — ВТО. Согласно ст. 30 Венской конвенции между государствами и международными организациями или между международными организациями последовательно заключенное соглашение должно быть подписано участниками предшествующего соглашения. Применительно к протоколу о присоединении это правило не соблюдается. Таким образом, подход к правовому статусу протокола о присоединении, согласно которому этот документ можно отнести к последовательно заключенным соглашениям, не выглядит убедительным.

По мнению некоторых зарубежных исследователей, также можно выделить подход, в рамках которого протоколы о присоединении рассматриваются как последующая практика государств, изменяющая первоначальные нормы соглашений ВТО.

В международном праве можно найти многочисленные примеры изменения договора последующей практикой государств. Одним из таких примеров является Устав ООН. В частности, п. 1 ст. 23 Устава ООН содержит перечень членов Совета Безопасности ООН, в числе которых указан СССР как один из постоянных членов [7]. Несмотря на то что СССР прекратил свое существование, а вместо СССР постоянным членом Совета Безопасности ООН является Российская Федерация, соответствующие изменения не были внесены в текст ст. 23 Устава ООН. При этом всеми государствами было воспринято молчаливое изменение п. 1 ст. 23 Устава ООН, согласно которому Россия входит в число постоянных членов Совета Безопасности ООН. С учетом этого можно прийти к выводу, что п. 1 ст. 23 Устава ООН был изменен последующей практикой государств.

Другим примером может служить п. 1 ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее — Европейская конвенция) [10]. Указанный пункт предусматривает, что «никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание». Политику государств — участников Европейской конвенции, которые практически повсеместно отказались от применения смертной казни, можно считать единым мнением о необходимости отменить исключение, изложенное в п. 1 ст. 2 этого документа. De facto в государствах — участниках Европейской конвенции смертная казнь не существует. В постановлении Европейского суда по правам человека от 07.07.1989 по делу «Soering v. the United Kingdom» отмечено, что последующая практика государств в форме отмены смертной казни может быть воспринята как соглашение государств — участников об изменении п. 1 ст. 2 Европейской конвенции.

Некоторые изменения Устава ООН последующей практикой государств стали предметом рассмотрения в Международном суде ООН. В качестве примера можно привести два консультативных заключения по делам Namibia [9] и Wall in the Occupied Palestinian Territory [12], в которых отражена позиция Международного суда ООН в отношении изменений Устава ООН, появившихся в результате последующей практики государств.

Учитывая консультативные заключения Международного суда ООН, можно отметить, что аргументы, касающиеся изменения международного договора последующей практикой государств, могут быть применены и к практике ВТО в части определения правового статуса протоколов о присоединении: 1) практика присоединения к ВТО формируется в течение длительного времени; 2) протоколы о присоединении изменяют содержание соглашений ВТО для всех государств, и эта практика продолжается и не изменяется после присоединения Китая к ВТО в 2001 году; 3) такая практика не вызывает споров и поддержана всеми членами ВТО. Приведенные аргументы позволяют прийти к выводу, что подход, согласно которому протоколы о присоединении являются последующей практикой государств, изменяющей Соглашение об учреждении ВТО, выглядит вполне обоснованным.

Однако анализируя разработанные западными исследователями подходы к правовому статусу протоколов о присоединении, необходимо иметь в виду, что любой подход, в основе которого заложена идея, что протокол о присоединении изменяет Соглашение об учреждении ВТО и его приложения, сталкивается с неразрешимой проблемой. Эта проблема заключается в том, что Конференция министров ВТО, утверждая протокол о присоединении, фактически утверждает изменения в Соглашение об учреждении ВТО. Однако в ст. IX Соглашения об учреждении ВТО определена компетенция Конференции министров ВТО, в соответствии с которой указанный орган не обладает полномочиями на изменение Соглашения об учреждении ВТО и его приложений. Вносить изменения в эти документы могут только государства — члены ВТО.

С учетом того, что Конференция министров ВТО, утверждая протокол о присоединении, фактически утверждает изменения в Соглашение об учреждении ВТО, можно говорить, что такое решение Конференции министров ВТО выходит за пределы ее компетенции, т. е. является ultra vires. Следовательно, ставится под сомнение правомерность принятого решения и самого протокола о присоединении, а не только дополнительных обязательств, которые в нем содержатся.

Заключение. Подводя итог, хотелось бы отметить, что в настоящее время не найден однозначный ответ на вопрос о правовом статусе протоколов о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО. Разработанные в зарубежной литературе подходы к определению правового статуса протоколов о присоединении имеют свои недостатки. Сформировавшаяся позиция ОРС ВТО, согласно которой протокол о присоединении — неотъемлемая часть Соглашения об учреждении ВТО, также не содержит неоспоримых аргументов.

Проблема дискриминации новых членов ВТО (вступивших после 2001 года по модели «ВТО-плюс»), которая беспокоит не только Китай, но и Российскую Федерацию, в настоящее время очевидно недооценена наукой и требует незамедлительного решения. И ОРС ВТО, и научное сообщество должны однозначно и ясно ответить не только на вопрос, правомерна ли дискриминация, существующая среди указанных двух групп членов ВТО, но и определить правовой статус протоколов о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО, чтобы избежать обвинений в нелегитимности этих документов и сложившейся дискриминационной практики.

Ввиду того, что теории и практике до настоящего времени не удалось сформулировать непротиворечивую позицию по обозначенным вопросам, научному сообществу необходимо продолжать работу в этом направлении с учетом результатов имеющихся исследований.

Список литературы

1. Венская конвенция о праве международных договоров.URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml
2. Договоренность о правилах и процедурах, регулирующих разрешения споров.URL: https://www.wto.org/english/docs_e/legal_e/28-dsu.pdf
3. Исполинов А.С. К 20-летию ВТО: критический взгляд на практику Органа по разрешению споров // Торговая политика. 2015. № 1 (1). С. 10—30.
4. Марракешское соглашение об учреждении Всемирной торговой организации от 15.04.1994.URL: https://www.wto.org/english/docs_e/legal_e/04-wto.pdf
5. Решение о принятии Соглашения об учреждении ВТО и присоединении к нему от 15.04.1994 // Собрание законодательства РФ. 2012. № 37 (приложение, ч. V). Ст. 2429—2430.
6. Смбатян А.С., Тымма С. Редкоземельные металлы как повод задуматься о нормативных ценностях правовых позиций ОРС ВТО // Международное правосудие. 2015. № 1. С. 102—117.
7. Устав ООН.URL: http://www.un.org/ru/documents/charter/chapter5.shtml
8. Appellate Body Report, China — Auto Parts, WT/DS339,340,342/AB/R (Dec. 15, 2008). P. 213—214.
9. Charnovitz S. Mapping the Law of WTO Accession // The Path of World Trade Law in the 21st Century. P. 279—367.
10. European Convention on Human Rights. URL: http://www.echr.coe.int/Documents/Convention_ENG.pdf
11. Kennedy M. The Integration of Accession Protocols into the WTO Agreement // Journal of World Trade. 2013. № 47 (1). P. 45—76.
12. Legal Consequences of the Construction of a Wall in the Occupied Palestinian Territory: Advisory Opinion, 2004 I.C.J. 149 (July 9).
13. Legal Consequences for States of the Continued Presence of South Africa in Namibia (South West Africa) Notwithstanding Security Council Resolution 276 (1970): Advisory Opinion, 1971 I.C.J. 16 (June 21).
14. Marrakesh declaration of 15 April 1994. URL: https://www.wto.org/english/docs_e/legal_e/marrakesh_decl_e.htm
15. Panel Reports, China — Auto Parts: WT/DS339,340,342/R (July 18, 2008). P. 7.740—741.
16. Panel Reports, China — Raw Materials, WT/DS394,395,398/R (July 5, 2011).Р. 7.64, 7.114, 7.962: Appellate Report, China — Rare earths. P. 5.19.
17. Tyagi M. Flesh on a Legal Fiction: Early Practice in the WTO on Accession Protocols // Journal of International Economic Law. 2012. Vol. 15 (2).Р. 391—441.
18. Ya Qin Y. The Conundrum of WTO Accession Protocols: In Search of Legality and Legitimacy // Virginia Journal of International Law. 2015. Vol. 59.Р. 369.