УДК 343.3
Страницы в журнале: 92-97
В.Г. Громов,
доктор юридических наук, профессор, профессор профессор кафедры уголовного, экологического права и криминологии Саратовского национального исследовательского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского Россия, Саратов gromov_vg@mail.ru
А.П. Вечканова,
аспирант кафедры прокурорского надзора и криминологии Саратовской государственной академии права Россия, Саратов vechckanova.anastasia@yandex.ru
Совокупность преступлений коррупционного характера рассматривается как социальное заболевание, которое существует и рецидивирует благодаря целому ряду факторов. К таким факторам авторы относят безнаказанность, привыкание и равнодушие, а к наиболее восприимчивым к коррупционным заболеваниям сферам — жилищно-коммунальное хозяйство, медицину, образование, правоохранительные структуры, сферы строительства и трудовых отношений, а также область осуществления государственных закупок.
Ключевые слова: коррупция, социальная болезнь, сфера, безнаказанность, привыкание, равнодушие, преступление, государство, общество, отношения.
Коррупция — явление комплексное, для него характерны многогранность и многоликость форм проявления, негативное воздействие которых ощущается во всех сферах жизни и представляет особую опасность для здорового функционирования общественного организма.
Рассматривая проблему коррупции, можно согласиться с мнением Ю.М. Бубнова о том, что она «считается одной из самых опасных для современного общества социальных болезней, поскольку разрушает его основные “несущие конструкции” — экономику, власть и дух народа» [2, с. 140]. По этой причине противодействие коррупционным явлениям выступает одним из ключевых направлений политики любого цивилизованного государства.
Понимая коррупцию как социальную болезнь, следует выявить факторы, способствующие ее возникновению, диагностировать заболевание, описать симптоматику и принять действенные и эффективные меры по лечению и профилактике.
Среди основных факторов воспроизводства коррупции выделим безнаказанность, привыкание и равнодушие.
Спецификой коррупционных преступлений выступает высокая степень латентности, так как все участники заинтересованы в неразглашении совершаемых ими деяний, а потерпевшей стороной выступают абстрактные категории — государство и общество. Следовательно, уголовно наказуемой оказывается лишь ничтожно малая часть коррупционных преступлений. Именно безнаказанность — ключевой фактор воспроизводства коррупции.
В современном обществе, где материальные ценности превалируют над духовными, коррупция приобретает характер системы, основа действия которой — получение личной выгоды от осуществления властных полномочий (корыстная заинтересованность). Коррупционные деяния всегда противоречат законодательству, но индивид ощущает свою безнаказанность, а иногда и безопасность, так как в большинстве случаев не несет никакой ответственности за совершенное преступление. Таким образом, повышается предрасположенность общества к коррупции, соответственно, все больше людей вступают в коррупционные отношения.
Безнаказанность в свою очередь тесно связана с привыканием и равнодушием. Систематическое совершение коррупционных преступлений в обществе становится привычным и уже не воспринимается в качестве девиантного поведения, и в человеческом сознании и подсознании закрепляются программы, деструктивно воздействующие на социальное поведение последующих поколений. Иными словами, коррупция становится «нормальным» явлением, не требующим принятия мер особого реагирования, следовательно, значительная часть населения относится к ней равнодушно.
Коррупция — это не просто социальная болезнь, она чрезвычайно опасна, тяжело диагностируема и трудноизлечима. «Пораженный» орган, «очаг заболевания» тяжело локализовать и, как правило, невозможно излечить. Вместе с тем это не означает, что с проблемой нужно смириться, наоборот, особое внимание необходимо уделять оценке степени зараженности государства коррупционной болезнью, «диагностике» организма, на основании которой определять наиболее эффективные меры по профилактике и лечению этого опаснейшего заболевания.
Ежегодные отчеты Министерства внутренних дел РФ (далее — МВД России) о состоянии преступности позволяют нам проанализировать динамику изменения количества коррупционных преступлений, зарегистрированных правоохранительными органами государства. Количество таковых за последние 5 лет колеблется от 42 506 (в 2013 году) до 29 634 (в 2017 году) [5]. Однако в отчетах правоохранительных органов отражается лишь видимая часть так называемого айсберга коррупции, эта информация выступает каркасом, демонстрирующим примерную обстановку в исследуемой сфере. Показатели зависимы от эффективности работы правоохранительных структур, изменений в законодательстве, политического курса и субъектного состава государства. Увеличение количества преступлений можно объяснить, например, вхождением в состав Российской Федерации новых субъектов, криминализацией некоторых коррупционных деяний [7]. Таким образом, отчетность МВД России выступает первым, но не единственным показателем, учитываемым при оценке степени зараженности государства коррупционной болезнью. В целях получения более объективной картины статистическое описание коррупционной болезни необходимо дополнить социологическими исследованиями.
Степень общественной значимости коррупции определяется занимаемым ею местом среди иных наиболее острых общественных проблем. Согласно мониторинговому исследованию наиболее значимых проблем государства, проведенному в 2017 году специалистами Всероссийского центра изучения общественного мнения [10], коррупция занимает лишь 8 место (11% опрошенных указали ее в качестве значимой для государства проблемы). Интересным представляется ретроспективный анализ подобных социологических данных, показывающий динамику изменения отношения российского общества к коррупции. Так, в 2006 году эта проблема тревожила 17% наших сограждан, в 2008 году — 30%, в 2013 году — 51%, а в 2014 году — 47%. Таким образом, социальное ощущение населением коррупционной опасности различно по интенсивности во времени. Граждане осознают общественную опасность коррупции, признают ее негативное деструктивное влияние на все сферы общественной жизни, но в настоящее время прослеживается явная тенденция к снижению ощутимости остроты проблемы со стороны общества.
С одной стороны, это свидетельствует об успешно проводимой политике государства по противодействию коррупции. Законодательство в этой сфере представлено широким перечнем нормативных актов, основной из которых — Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [9], стратегическими документами, например Национальным планом противодействия коррупции [8] и др. Коррупция — одна из угроз национальной безопасности России, и государственная антикоррупционная политика направлена на снижение этого деструктивного явления.
С другой стороны, чем интенсивнее общество поражено коррупцией, тем терпимее становится отношение к ней. Снижению ощутимости значимости коррупционных проблем гражданами страны способствует деформация общественного сознания. Все больше людей считают коррупцию нормой, полагая, что если явление обыденно, то оно безопасно.
Так или иначе уровень недовольства людей коррупцией остается высоким, а «уровень тревожности населения можно считать своеобразной сигнальной системой, аналогичной высокой температуре при наличии воспаления в биологическом организме. Коррупционный воспалительный процесс заметно снизился, однако все еще остается болезненной социальной проблемой» [2, с. 148]. С этой проблемой нужно бороться.
К сожалению, указанные факторы воспроизводства коррупции оказывают негативное влияние и на качество оценки проблемы обществом. Относя к значимым для государства проблемам низкие заработные платы, уровень жизни народа, трудности в экономике, здравоохранении и образовании, люди рассматривают их обособленно от проблемы коррупции. Вместе с тем такие «органы» общественной жизнедеятельности, как жилищно-коммунальное хозяйство (далее — ЖКХ), медицина, образование, правоохранительные структуры, сферы строительства и трудовых отношений, а также общественные отношения в области осуществления государственных закупок и заключения государственных контрактов на производство работ, полностью поражены коррупционной болезнью — здесь очевидны все симптомы болезни, включая периоды обострения и ремиссии.
Это свидетельствует о том, что коррупционная система, представляя собой и так достаточно сложный структурированный механизм, непрерывно стремится к усложнению, создавая все новые элементы защиты от социального контроля.
Так, в ЖКХ проблема достигла своего пикового состояния и требует особого внимания, консолидации усилий. Как отметил В.В. Путин, «необходимо навести порядок в этой сфере» [1]. Финансовые потоки, формируемые путем оплаты гражданами коммунальных услуг, содержания жилья, капитального ремонта, измеряются миллиардами рублей, без учета бюджетных средств, выделяемых для реализации специальных программ. Очевидно, что ЖКХ — благоприятная среда для распространения коррупционных явлений, что подтверждается нерадостными реалиями. Согласно информации, полученной Генеральной прокуратурой РФ при проведении прокурорских проверок, существуют различные схемы и способы совершения коррупционных преступлений в ЖКХ, среди которых вывод средств в офшоры; включение в тарифы несоответствующих расходов (аренды помещений, медицинского обслуживания персонала, охраны и др.); различные махинации с «новым» и «старым», например введение в эксплуатацию непригодных для проживания аварийных домов в качестве новых [6].
Деструктивные тенденции явно прослеживаются и в области медицины. Коррупционная инфекция проникла во все отрасли здравоохранения, распространяется и в количественном, и в качественном выражении. Выписка лекарственных средств, подделка справок, проведение операций и медицинских осмотров — вот неполный перечень услуг, за которые необходимо платить. Нецелевое использование средств, всевозможные откаты и черный рынок лекарственных препаратов гармонично дополняют эту устрашающую картину. Ситуация такова, что взятки берут даже за рождение детей. Например, в Красноярском краевом клиническом центре охраны материнства и детства взятки брали как от предпринимателей за получение крупных контрактов, так и от матерей — за рождение детей [3]. Все это влияет на качество здравоохранения, а значит, на жизни людей и будущее государства. Медицина превратилась в услугу, а лица, ее оказывающие, все более руководствуются собственной корыстью, считая это нормальным.
Многоступенчатая система образования поражена такой же сложной и многоступенчатой системой коррупции: факты взяточничества, превышения должностных полномочий и иных видов коррупционных преступлений давно стали привычной необходимостью на всех уровнях получения образования — начиная от постановки в очередь в детский сад и заканчивая выпускными экзаменами в университете. В связи с этим ухудшается качество образования, а значит, и уровень квалификации специалистов.
Дополняют негативную картину участившиеся случаи совершения коррупционных преступлений лицами, занимающими руководящие должности в правоохранительных органах, деятельность которых должна быть направлена на предупреждение, выявление и пресечение таких преступлений. Это обстоятельство позволяет сделать вывод о том, что в государстве происходит не фактическое количественное уменьшение числа коррупционных преступлений, а лишь снижение качества работы правоохранительных органов в силу болезненной коррумпированности высших должностных лиц.
Наиболее масштабной и деструктивной, системообразующей составляющей коррупции являются преступления, совершаемые при осуществлении государственных контрактов и закупок. В условиях современной действительности государственные закупки, государственные контракты и тендеры сопровождают развитие большинства отраслей российской экономики. Коррупция в этой области достигла устрашающих масштабов. За 2017 год Счетной палатой РФ выявлено более 2,3 тыс. нарушений при осуществлении государственных закупок на сумму более 118,7 млрд рублей [12], что свидетельствует о незаконном и искаженном перераспределении материальных ресурсов в обществе и глобально подрывает экономику государства. Коррупция в этой сфере, пожалуй, самая благоприятная почва для порождения, стимулирования и развития соответствующей криминальной среды, активно проникающей в государственные структуры и наносящей материальный и, что самое страшное, моральный вред обществу, в котором происходит массовая деформация сознания.
Законодательство в сфере коррупции представлено широко, но этого недостаточно, особое внимание должно уделяться не количеству издаваемых законов, а качеству их исполнения. Для предотвращения и искоренения абсурдных ситуаций, когда руководители органов по противодействию коррупции сами становятся субъектами коррупционных преступлений, необходимо прежде всего сломать создаваемый обществом, в том числе средствами массовой информации, образ коррупционера. В настоящий момент слова «коррупция», «взятка», «подкуп» ассоциируются у граждан с понятиями «власть», «чиновник», «богатство». Мотивы поступления на государственную службу существенно деформированы. Это уже не патриотизм, долг и верность Родине, а получение денег, власти и влияния — корыстные интересы.
Коррупция — это не что иное, как социальная болезнь, которая негативно сказывается на функционировании современного российского государственного организма. В XIX веке Г. Спенсер рассматривал государство как целостный организм, здоровье которого является условием нормального функционирования клеток. В случае «заболевания» государства последствия сказываются на всех его сферах и функциях. Поэтому и борьба с таким заболеванием должна быть направлена на перспективу, носить осознанный, четкий характер, выражающийся в конкретных мерах противодействия таковому. Представляется, что наряду с антикоррупционными образованием и пропагандой ответственность за подобного рода деяния должна видоизмениться так, чтобы, во-первых, сам коррупционер фактически больше никогда не смог совершить такого рода преступление, и, во-вторых, чтобы другие осознавали возможность и реальность наступления последствий.
Список литературы
1. Большая пресс-конференция Владимира Путина 2017. URL: https://www.1tv.ru/shows/vystupleniya-prezidenta-rossii/bolshaya-press-konferenciya-2017/bolshaya-press-konferenciya-vladimira-putina-2017-onlayn-reportazh (дата обращения: 29.09.2018).
2. Бубнов Ю.М. Коррупция как социальная болезнь // Социологический альманах. 2011. № 2. С. 138—149.
3. В краевом перинатальном центре брали взятки за роды. URL: http://zapad24.ru/news/territory/56258-v-kraevom-perinatalnom-centre-brali-vzyatki-za-rody.html (дата обращения: 29.01.2018).
4. Высокопоставленные силовики становятся фигурантами уголовных дел. URL: http://vm.ru/news/2016/07/20/posledovatelnaya-chistka-visokopostavlennie-siloviki-stanovyatsya-figurantami-ugolovnih-del-327358.html (дата обращения: 01.09.2018).
5. Краткая характеристика состояния преступности в РФ. URL: https://мвд.рф/reports/item/12167987/ (дата обращения: 01.02.2018).
6. Новости Генеральной прокуратуры России. URL: https://genproc.gov.ru/search/?search=жкх+преступления (дата обращения: 29.09.2018).
7. Î âíåñåíèè èçìåíåíèé â Óãîëîâíûé êîäåêñ Ðîññèéñêîé Ôåäåðàöèè è Êîäåêñ Ðîññèéñêîé Ôåäåðàöèè îá àäìèíèñòðàòèâíûõ ïðàâîíàðóøåíèÿõ â ñâÿçè ñ ñîâåðøåíñòâîâàíèåì ãîñóäàðñòâåííîãî óïðàâëåíèÿ â îáëàñòè ïðîòèâîäåéñòâèÿ êîððóïöèè: федер. закон îò 04.05.2011 ¹ 97-ÔÇ // Собрание законодательства РФ. 2011. ¹ 19. Ñò. 2714.
8. Î Íàöèîíàëüíîì ïëàíå ïðîòèâîäåéñòâèÿ êîððóïöèè íà 2016—2017 ãîäû: уêàç Ïðåçèäåíòà ÐÔ îò 01.04.2016 ¹ 147 // Собрание законодательства ÐÔ. 2016. ¹ 14. Ñò. 1985.
9. О противодействии коррупции: федер. закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6228.
10. Пресс-выпуск № 3440. Проблемный фон страны: мониторинг. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=116354 (дата обращения: 15.09.2017).
11. Состоялось заседание Координационного совещания руководителей правоохранительных органов Российской Федерации по выполнению мероприятий Национального плана противодействия коррупции. URL: https://genproc.gov.ru/smi/news/news-1303504 (дата обращения: 01.02.2018).
12. Счетной палатой выявлено нарушений в 2017 году на 1,9 трлн руб. URL: http://www.ach.gov.ru/press_center/news/32167 (дата обращения: 01.09.2018).
Автор публикации
