Развитие государственного права в условиях глобализации и необходимости обеспечения национальной безопасности

УДК 342.9

Страницы в журнале: 38-45

Ю.Г. Федотова,

кандидат юридических наук, эксперт Центра экспертных исследований факультета национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы  при Президенте РФ Россия, Москва julia.fedotowa@yandex.ru

Рассматриваются проблемы развития государственного права в условиях глобализации и необходимости обеспечения национальной безопасности. Автор отстаивает позицию о том, что национальные интересы являются критерием определения пределов допустимого влияния иностранного и международного права на национальное право, прежде всего на конституционное право, что связано с необходимостью обеспечения суверенитета государства, его политической независимости и территориальной целостности, а самобытность национального права, легитимность государственной власти, развитие и укрепление отечественной государственности и конституционализма напрямую зависят от готовности и наличия правовых гарантий участия граждан в обеспечении национальной безопасности в различных правовых формах и видах.

Ключевые слова: национальное право, глобализация, интернационализация, участие, национальная безопасность, суверенитет, легитимность.

Предмет конституционного (государственного) права России представляет собой развивающееся явление. В связи с этим возникают  некоторые вопросы, касающиеся методологии конституционно-правовых исследований в условиях глобализации и необходимости обеспечения национальной безопасности.

А.Е. Постников утверждает, что «современное развитие институтов конституционного права, испытывая воздействие многих факторов, отражающих политику государства в различных сферах, отличается высоким динамизмом. Это сказывается на системе институтов, их нормативном содержании» [14, c. 34].

С.А. Авакьян отмечает, что в современных условиях России одной из важнейших особенностей стало существенное расширение предмета конституционно-правового регулирования. Это приводит к проблемам, касающимся не только предмета и объекта конституционного права, но и перспектив развития отрасли права и научных исследований в данной области [1, c. 14].

Одним из факторов развития являются современные глобализационные процессы, сопровождаемые влиянием на национальное право международного и зарубежного права, зарубежной практики и политики, облаченной в правоприменение, будь то решения международных судов либо санкционные действия в отношении определенных стран.

Интернационализация права — процесс, который наблюдается на протяжении всех этапов государственно-правового развития, и сегодня любая правовая система является результатом не только собственной эволюции, но и заимствования опыта других стран. Причем если ранее интернационализация в основном затрагивала частное право, то сегодня все больше обсуждаются проблемы интернационализации публичного права, и прежде всего конституционного.

Ученые выделяют несколько причин интернационализации права: завоевания (победители либо пытались принести покоренным народам свою правовую систему, которая, естественно, постепенно адаптировалась к местным условиям (например, восприятие Японией американского права, что нашло отражение в Конституции 1947 года), либо, наоборот, заимствовали правовой опыт завоеванных народов (в частности, в Арабском Халифате устанавливались правила, согласованные как с постулатами ислама, так и с правовыми традициями завоеванных народов)); тесное экономическое (прежде всего торговое) взаимодействие государств (попытки международно-правового регулирования торговых отношений предпринимались в виде принятия Конвенций об упрощении таможенных формальностей 1923 года, о международном торговом арбитраже 1924 года и др.); идеология (важной предпосылкой интернационализации права с XVII века были революции); обращение к лучшим мировым образцам нормативных правовых актов (например, заимствование М.М. Сперанским в процессе систематизации российского законодательства в начале XIX века положений Гражданского кодекса Наполеона) [4, c. 31—32].

В числе причин интернационализации национального права присутствуют и деструктивные процессы, связанные с нарушением легитимности государственной власти, территориальной целостности и суверенитета государства. Такие явления видятся губительными для развития государственности конкретной страны.

М.Н. Марченко отмечает в числе тенденций развития права в условиях глобализации нарастающее и все более усиливающееся влияние на характер отношений национального государства и права национальных правовых институтов, усиление взаимосвязи и взаимодействия международного права и правовых систем суверенных государств, постепенное «вытеснение» национального государства из сферы прав человека и замену его наднациональными институтами, универсализацию прав человека, которая тесно связана с универсализацией и унификацией права [9]. При этом не секрет, что сфера реализации и защиты прав и свобод человека, демократические ценности и правозащитные институты, активно используемые в настоящее время геополитическим противником в деструктивных целях, становятся источником военных угроз и опасностей.

Так, массовые нарушения прав и свобод человека и гражданина используются для дестабилизации конституционного строя государства и могут рассматриваться как внутренняя военная опасность. В качестве ключевого момента захвата власти выступают выборы, которые используются для осуществления «цветных революций». Их целью является захват власти псевдодемократическими структурами, ультранационалистическими организациями, разжигание гражданских войн. В задачи противника входит поиск и использование в своих геополитических интересах социальных конфликтов и противоречий конкретного государства. Например, против Российской Федерации разрабатываются разные схемы и методики, используются и ранее разработанные проекты [11, c. 135; 15; 20; 21]. В настоящее время США используют любые методы для достижения целей дестабилизации в России.

Военные угрозы и опасности, перечисленные в пунктах 11 и 15 Военной доктрины РФ (утв. Президентом РФ 25.12.2014 № Пр-2976), тенденция смещения военных опасностей и военных угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу Российской Федерации предполагают комплексное исследование угроз территориальной целостности, стабильности конституционного строя, государственному и национальному суверенитету в тех случаях, когда противник действует «изнутри», провоцирует социальное недовольство в целях его перерастания в вооруженное противостояние, что подтверждают примеры многих стран, а также осуществляет попытки дестабилизировать социальную и политическую обстановку в России, как, например, 26 марта, 29 апреля, 13 мая 2017 г.

В настоящее время страны Запада во главе с США под предлогом необходимости борьбы с так называемой агрессивной российской пропагандой создают разветвленную информационную систему, интегрирующую многочисленные государственные и политические организации, деятельность которых направлена на ослабление государственной и военной безопасности других стран. К ним можно отнести Центр Европейских исследований им. В. Мартенса, мейнстримовые европейские СМИ, Международный республиканский институт, американский Национальный фонд в поддержку демократии и др.

«Российская угроза» используется как повод для увеличения кадров и усиления финансовых возможностей пропагандистских структур и так называемых продемократических институтов. Так, весной 2017 года в Финляндии начал работать Центр противодействия «гибридным угрозам». Центр разрабатывает технологии информационного управления населением других стран посредством электронных СМИ и социальных сетей, которые нацелены на быструю канализацию общественного мнения по любому вопросу с гарантированной поддержкой 45—47% населения в течение длительного времени.

Одновременно указом Президента США в марте 2016 года под эгидой Государственного департамента в координации с Министерством обороны США (далее — Минобороны США) создан американский Центр противодействия пропаганде. Через гранты и контракты он планирует поддерживать «группы гражданского общества, провайдеров медиаконтента, НПО, исследовательские центры, частные компании, академические структуры», которые станут субъектами пропагандистской и информационной войны с нашей страной. Против Российской Федерации реализуются мероприятия, которые направлены на рост протестного потенциала в российском обществе, распространение в сети Интернет «социальных инфекций», побуждающих отдельные слои населения к совершению актов гражданского неповиновения. Все они входят в перечень военных опасностей и военных угроз.

Полагаем, что назрела необходимость в организации активного противодействия деструктивным процессам, которое предполагает оперативное реагирование на существующие угрозы и формирование механизма защиты от любой будущей агрессии противника — особого «иммунитета» общества от новых военных опасностей и угроз. Правовой институт участия граждан в обеспечении обороны страны и безопасности государства, пока слабо исследованный юридической наукой, выступает таким механизмом. Это участие основывается на исполнении гражданами долга по защите Отечества (ч. 1 ст. 59 Конституции РФ), подчеркивает морально-нравственную составляющую их мотивации, защиту их прав и законных интересов, правовую связь с государством, гражданство — все то, что выступает формой легитимации существующего конституционного строя, органов государственной власти и законодательства.

Способность народа отстаивать существование своего государства является условием национальной государственности, что показывают войны как кризисные периоды ее развития. Участие граждан в защите своего Отечества вытекает из естественного права на сопротивление угнетению, закрепленного во Всеобщей декларации прав человека 1948 года в качестве права на восстание против тирании и угнетения как крайней меры по защите своих прав и интересов, лежит в основе государственного и народного суверенитета, что вытекает из положений Преамбулы и иных норм Конституции РФ и основных законов зарубежных стран (например, ст. 20 Основного закона ФРГ 1949 года), других нормативных правовых актов (Декларации независимости США 1776 года, ст. 2 Декларации прав и свобод человека и гражданина Французской Республики 1789 года). На основе данного критерия можно оценить и признать легитимность народного ополчения.

Анализ зарубежного опыта и характер современных военных угроз определяют необходимость широкого участия граждан вне состава военной организации государства в обеспечении обороны и безопасности в формах содействия, сотрудничества, взаимодействия, общественного контроля как прямо, так и косвенно, индивидуально и коллективно. Это требует от уполномоченных органов применения стимулирующих, ограничительных, защитных правовых мер в целях обеспечения осуществления гражданами и иными приравниваемыми к ним лицами  данной деятельности. Функциональный анализ полномочий государственных органов показал, что государственные органы прямо или косвенно способствуют участию граждан в обеспечении обороны и безопасности государства и принятию в итоге важных политических и социальных решений. В условиях изменения правил и  характера современных войн необходимы полномочия всех государственных органов, органов местного самоуправления, граждан и их объединений, иных организаций по обеспечению обороны и безопасности.

Б.С. Эбзеев рассматривает социальную солидарность в качестве условия стабильности конституционного строя и его эволюционного развития, гражданский патриотизм — как социальную основу единства и целостности Российского государства, а защиту Отечества — как их гарантию [19].

Н.С. Бондарь определяет конституционный строй как государственно-правовое выражение гражданского общества. По его мнению, безопасность — категория конституционная, ее нормативно-правовое содержание не ограничивается чисто публичной направленностью (на общество и государство). Как конституционная категория понятие безопасности призвано отражать состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства на основе последовательного обеспечения их баланса. В этой связи категория безопасности должна отражать как публичные, так и частные интересы в их взаимосвязи и сбалансированности. При поиске конституционных критериев современных процессов глобализации и правового прогресса следует исходить из понимания того, что между конституционными ценностями «права человека» и «безопасность» существуют сложные взаимосвязи, основанные в том числе на «присутствии» прав человека в конституционном режиме безопасности. Поэтому весьма острой является проблема конкуренции конституционных ценностей, лежащих в основе современных процессов глобализации и правового прогресса. В частности, увлечение мультикультурными началами современных правовых институтов и игнорирование их национальных, исторических корней и особенностей в отдельных странах может привести в правоглобализационном процессе (и уже нередко приводит) к утрате национальных социокультурных и правовых традиций, к политической, идеологической, правовой экспансии экономически, социально и военно-политически господствующих стран и блоков, в основе чего лежит не сила права, а право силы и, соответственно, отказ от фундаментальных конституционных идей демократии и государственного суверенитета. Это в одинаковой мере опасно как для внутригосударственного, так и для международного мироустройства, что с особой остротой проявилось в контексте глубокой коллизии между двумя общепризнанными и императивными принципами международного права —самоопределения народов и территориальной целостности государств [3].

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на то, что правовой институт участия граждан в обеспечении национальной безопасности выступает своего рода ключом к ответу на вопрос о соотношении этих двух принципов, а также актуализирует проблематику поиска баланса частных и публичных интересов как на национальном, так и международном уровне. Данный правовой институт как гарантия стабильности конституционного строя, форма народовластия, условие существования государства, легитимности государственной власти является основополагающим правовым институтом, определяющим пределы допустимого влияния иностранного и международного права на национальное правовое пространство.

Нужно спасать российский суверенитет и народовластие, которые активно используются противником в антиконституционных целях. Работа по созданию гражданского иммунитета от военных угроз и опасностей, взращивания протестной активности должна исходить от органов государственной власти. Именно они могут способствовать формированию так называемой мягкой силы. Без нее мы будем только реагировать на новые и уже известные угрозы (технология «цветных революций» активно насаждается уже не первый десяток лет). Мы не можем отвечать на военные угрозы лишь вооруженной силой и гражданами в составе военной организации государства. Это противоречит и Военной доктрине РФ, и понятиям обороны и военной безопасности. Согласно п. 41 Стратегии национальной безопасности РФ (утв. указом Президента РФ от 31.12.2015 № 683) обеспечение обороны страны осуществляется на основании принципов рациональной достаточности и эффективности, в том числе путем применения методов и средств невоенного реагирования, механизмов дипломатии и миротворчества, расширения международного военного и военно-технического сотрудничества, контроля над вооружением и использования других международно-правовых инструментов, что соответствует легальной дефиниции «оборона», содержащейся в Федеральном законе от 31.05.1996 № 61-ФЗ «Об обороне», а также понятию военной безопасности, приведенному в Военной доктрине РФ.

В юридической, прежде всего военно-правовой, науке не сформулирована концепция участия граждан в обеспечении обороны страны и безопасности государства. Отсутствуют работы, которые посвящены теоретическим аспектам сущности и содержания института участия граждан в обеспечении обороны и безопасности. Не были классифицированы правовые формы участия граждан в обеспечении обороны страны и безопасности государства. Не раскрыт комплексный характер такого участия, а также взаимосвязь институтов защиты прав и свобод человека и гражданина и обеспечения безопасности личности, общества и государства. За рамками исследований остались вопросы контрольных полномочий органов государственной власти в данной сфере. Дефицит содержательных теоретических разработок, недостаток системности в правовой базе и правоприменительной практике по этим проблемам затрудняют решение задачи объединения усилий личности, общества и государства по защите нашей страны, которая декларируется подп. «е» п. 21 Военной доктрины РФ.

Актуальность заявленной проблемы усиливается и тем, что, согласно п. 36 Стратегии национальной безопасности РФ, в разделе «Оборона» в целях обеспечения стратегического сдерживания и предотвращения военных конфликтов обоснована необходимость политических, военных, военно-технических, дипломатических, экономических, информационных и иных мер, направленных на предотвращение применения военной силы в отношении России, защиту ее суверенитета и территориальной целостности, поэтому игнорирование процессов, несущих новые угрозы российской государственности, мы считаем неправильным и опасным.

Смещение военных опасностей и военных угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу государства — наиболее серьезные угрозы; все другие угрозы также так или иначе связаны с использованием противником информационного пространства, наиболее доступного и уязвимого в связи с наличием диспозитивных начал в правовом регулировании соответствующих правоотношений либо вообще отсутствием правового регулирования.

Мы придерживаемся позиции ряда ученых (В.М. Корякин, А.В. Кудашкин, К.В. Фатеев), которые полагают, что содержание и направления развития отечественной военной науки определяются Военной доктриной РФ; в свою очередь выводы и рекомендации военной науки используются при разработке военной доктрины [7]. Это означает, что результаты актуальных теоретических исследований становятся концептуальной основой документов стратегического планирования в сфере национальной безопасности.

Противник использует любые средства воздействия на наше государство, суверенитет, стремится развалить его изнутри. Еще в 1955 году Г.Н. Колибаба определил советскую военную службу как одну из важнейших форм участия советских граждан в вооруженной защите мирного созидательного труда советского народа, в защите государственных интересов и территориальной неприкосновенности социалистического Отечества трудящихся [6]. Как отметил в свое время В.Г. Стрекозов, вопрос о защите Отечества нельзя сводить только к деятельности вооруженных сил: его необходимо рассматривать в широком плане, в единстве политического, экономического, военного, морального и других факторов, определяющих мощь и безопасность социалистического Отечества. При этом защита социалистического Отечества определялась им как совокупная деятельность Советского государства, общественных организаций, всех советских граждан по вооруженной защите от агрессии, предпринятого вооруженного нападения либо против посягательства на целостность и неприкосновенность СССР, а также по поддержанию постоянной готовности и способности отразить агрессию, основанной на научно-техническом, морально-политическом и военном могуществе страны [16; 17].

Данная позиция как никогда актуальна в условиях современной геополитики и характера военных угроз и опасностей. А.Е. Калинин указывает, что военная служба — основная, но не единственная форма осуществления долга и обязанности граждан по защите Отечества: советские граждане защищали Родину, в том числе вооруженным путем, в партизанских отрядах, нелегальных подпольных организациях и т. д. [5].

К сожалению, в дальнейших исследованиях проблемы участия граждан в обеспечении обороны страны и безопасности государства, в том числе классификации его правовых форм и механизмов, не поднимались.

Нельзя не отметить, что зарубежная практика имеет положительный опыт применения участия граждан в обеспечении обороны страны и безопасности государства в различных формах и видах в условиях современных военных угроз, обусловленных информационным и сетевым воздействием на население. Прежде всего для организации «цветных революций» и размещения информационно-пропагандистских материалов активно используется сеть Интернет. В Великобритании пользователи сети Интернет, обнаружившие материал, который, по их мнению, способен возбудить ненависть, или другой материал с незаконным содержанием, могут сообщить об этом в неправительственную организацию Internet Watch Foundation [2, с. 973—983; 12, c. 50]. Электронное правительство Канады интенсивно использует инструменты обеспечения высокого электронного участия, среди которых работающие, по оценкам ученых, на 100% механизмы обратной связи, проведение опросов и постановка вопросов для вовлечения граждан в диалог с правительством, что позволяет поддерживать круглосуточную связь с целевой аудиторией [18, c. 60—63].

В некоторых зарубежных странах обязанность участвовать в ополчении закреплена конституционно (статьи 54, 55 Конституции КНР 1982 года). При этом новые формы участия граждан в обеспечении обороны страны и безопасности государства соответствуют современным военным угрозам. Народно-освободительная армия Китая постоянно увеличивает численность киберармии. Устремления КНР — стимуляция научно-технического прогресса, позволяющего использовать разные каналы овладения информацией — от легальных до нелегальных. Применение информационных технологий для нарушения функционирования объектов информационной и телекоммуникационной инфраструктуры рассматривается в КНР как составная часть информационной войны. Борьба с системами управления подразумевает совокупность мероприятий по комплексному воздействию на системы управления войсками и оружием противника, осуществляемому программными методами, ведением радиоэлектронной борьбы и посредством огневого поражения.

Координацию деятельности по организации информационного противоборства в компьютерных сетях осуществляет Управление радиоэлектронной борьбы Генерального штаба Народно-освободительной армии КНР. Ему подчиняются специализированные центры, занимающиеся изучением возможности доступа к информационным сетям противника и защитой своих сетей управления. Анализ возможностей ведения информационных войн проводится также в частях психологических операций, радиоэлектронной борьбы и связи центрального и окружного подчинения. Для ведения информационного противоборства созданы подразделения компьютерной разведки и контрразведки, электронно-вирусных атак, антивирусной защиты и защиты от воздействия на электронно-вычислительную технику других средств поражения.

Другой уровень противостояния США и КНР в сети Интернет — информационно-психологический. Если ранее целью являлись корректировка взглядов объекта, создание кратковременных эмоций, то сегодня информационное поле способно внести значительные изменения в картину мира человека, меняя его когнитивные установки. В США заняты проработкой новых способов проведения психологических операций и методов защиты от них. Национальная криптологическая школа Агентства национальной безопасности обучает за год 19 тыс. человек (13,5 тыс. — гражданский персонал, 2,5 тыс. — военный персонал, 3 тыс. — из других ведомств). Подготовка специалистов по информационным войнам ведется и иными учебными заведениями США [8, с. 940—945].

В Минобороны США стратегическая коммуникация осуществляется посредством трех основных направлений: информационные операции, где главное место занимают психологические операции, связи с общественностью и оборонная поддержка общественной дипломатии. Военная дипломатия и визуальная информация также оказывают содействие стратегической коммуникации. Для оценки воздействия деятельности Минобороны США на местное население в дополнение к опросам общественного мнения используются научные сети, новинки программного обеспечения (чтобы отследить и проанализировать основные тенденции и мнения в сети Интернет); отслеживаются заявления, действия и мнения ключевых зарубежных лидеров, работают специальные группы с целью взаимодействия напрямую с зарубежным населением [21].

В современных геополитических реалиях институт участия граждан в обеспечении обороны страны и безопасности государства приобретает все большую значимость. Стратегия национальной безопасности США 2015 года акцентирует внимание на необходимости привлечения к участию в обеспечении национальной безопасности США граждан своего государства и любых заинтересованных в этом граждан и их объединений в других странах. Данный правовой акт, имеющий большое идеологическое наполнение, носит экстерриториальный характер, как и многие законодательные акты США. Он прямо декларирует призыв к гражданам любого иностранного государства участвовать в обеспечении государственных интересов США, апеллируя к проблемам защиты прав и свобод социально незащищенных категорий граждан любого государства. Стратегия национальной безопасности США не просто нацеливает на «сдерживание российской агрессии», а закладывает основу для легитимации будущих решительных геополитических действий с использованием опыта ввода войск в Ирак. Цель защиты Польши и других стран, граничащих с Россией, от российской агрессии была изложена и в 2010 году в плане США Eagle Guardian, в котором заявлено о размещении военной базы НАТО в 80 км от границы Польши и России [22; 23]. Впоследствии данный план был распространен на Латвию, Литву и Эстонию [12, c. 4—5]. Таким образом, именно Россия находится в условиях непосредственной угрозы агрессии.

В Стратегии национальной безопасности США обязанность по защите своего народа рассматривается как не заканчивающаяся на своих границах; укрепление обороны и внутренней безопасности страны, достижение геополитических целей утверждается не исключительно вооруженными методами, а с помощью повышения активности гражданского общества, развития свободы и объединений групп в сети Интернет и т. д., в том числе среди населения, отдельных социальных групп, общественных объединений других стран.

Эти же цели и методы закреплены в Национальной стратегии общественной дипломатии и стратегической коммуникации США, в которой перечислены ключевые целевые аудитории зарубежной общественности: влиятельные персоны, способные вести зарубежное общество в направлении, совпадающем с интересами США; уязвимое население, включая молодежь, женщин и детей, а также меньшинства; массовая аудитория, имеющая доступ к информации благодаря развитию и расширению средств массовой коммуникации [21].

Объединение усилий государства, общества и личности по защите Российской Федерации крайне важно для отстаивания собственных национальных интересов, недопущения их подмены, сохранения стабильности конституционного строя и повышения легитимности государственной власти.

Во многих странах (США, КНР, ФРГ, Израиль, Франция) применяется особый вид конкуренции, который можно представить в виде так называемой экономической войны: транснациональные корпорации, а также государства используют неклассические средства, для чего нанимают бывших государственных специалистов-разведчиков, военных, хакеров. В некоторых случаях в крупных компаниях создается особый отдел, занимающийся экономическим шпионажем, либо его функции делегируются специальным агентствам, что показывает высокий потенциал гражданского общества в обеспечении различных видов безопасности государства.

При этом следует признать, что зарубежный опыт весьма полезен в становлении и развитии новых форм участия граждан в обеспечении национальной безопасности Российской Федерации. В отличие от государств Западной Европы и США, в России развитие неправительственных организаций находится только в начале своего пути [10, c. 38—42]. Учитывая, что защите интересов личности способствуют эффективные правозащитные механизмы, представляется целесообразным такое законодательное регулирование работы неправительственных организаций, которое не только способствовало бы предупреждению, предотвращению и пресечению деятельности, идущей вразрез с интересами безопасности, но и обеспечивало бы становление субъекта, института гражданского общества, способного к выявлению проблем безопасности личности, реализации и защите прав и свобод человека и гражданина. Неправительственные организации должны стать своеобразным связующим звеном, посредником в обмене позициями не только между личностью и государством, но и между личностью, государством и общественными объединениями, иными организациями. В связи с этим весьма актуальной становится задача «усиления взаимодействия современных правовых систем на основе из взаимообогащения» [3, c. 178], что должно происходить с учетом национальных потребностей, ценностей и интересов, но без губительных для развития национальной государственности изложенных выше причин интернационализации национального права, таких как завоевания, насильственное насаждение чуждой идеологии.

Таким образом, развитие государственного права в условиях глобализации и необходимости обеспечения национальной безопасности подразумевает соблюдение баланса частных и публичных интересов, интересов национальных, региональных, межрегиональных, глобальных с превалированием, на наш взгляд, национальных. Именно последние являются критерием определения пределов допустимого влияния иностранного и международного права на национальное право, прежде всего конституционное право, что связано с необходимостью обеспечения суверенитета государства, его политической независимости и территориальной целостности.

Список литературы

1. Авакьян С.А. Тенденции развития конституционно-правового регулирования общественных отношений в современной России // Конституция Российской Федерации: политико-экономические приоритеты: мат-лы всерос. науч.-практ. конф. Омск, 2009. С. 14.
2. Бешукова З.М. Противодействие экстремизму в Великобритании // Национальная безопасность. 2014. № 6 (35). С. 973—983.
3. Бондарь Н.С. Конституционная модернизация российской государственности: в свете практики конституционного правосудия. Сер. «Библиотечка судебного конституционализма». Вып. 5. М., 2014.
4. Интернационализация конституционного права: современные тенденции: моногр. / под ред. Н.В. Варламовой, Т.А. Васильевой. М., 2017. С. 31—32.
5. Калинин А.Е. Правовые аспекты прохождения военной службы по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации: правовые аспекты: моногр. М., 2002. С. 10.
6. Колибаба Г.Н. Правовые основы советской военной службы: дис. … канд. юрид. наук. М., 1955.
7. Корякин В.М., Кудашкин А.В., Фатеев К.В. Военно-административное право (военная администрация): учеб. Вып. 90. Сер. «Право в Вооруженных Силах — консультант». М., 2008.
8. Маркова А.В. Виртуально-коммуникационное противостояние США и КНР // Национальная безопасность. 2014. № 6 (35). С. 940—945.
9. Марченко М.Н. Тенденции развития права в современном мире: учеб. пособие. М., 2015.
10. Матвеева Е.В., Левин А.А. Неправительственные организации в современной России: к вопросу о политико-правовой трансформации // Государственная власть и местное самоуправление. 2014. № 9. С. 38—42.
11. Новая парадигма развития России (комплексные исследования проблем устойчивого развития): энциклопедич. моногр. / под ред. В.А. Коптюга, В.М. Матросова, В.К. Левашова. М., 1999. С. 135.
12. Открытое правительство за рубежом. Правовое регулирование и практика: моногр. / отв. ред. И.Г. Тимошенко. М., 2015. С. 50.
13. Поздняков В. Альянс у рубежей России // Пограничник. 2015. № 4 (1344). С. 4—5.
14. Постников А.Е. Тенденции развития институтов конституционного права // Журнал российского права. 2011. № 10. С. 27—34.
15. Страх «российской пропаганды» — кто, как и за сколько // Вести.ru. Аналитическая программа «Вирус». Эфир 14.10 от 08.02.2017.
16. Стрекозов В.Г. Защита Отечества — конституционная обязанность граждан СССР: дис. … канд. юрид. наук. М., 1973.
17. Стрекозов В.Г. Конституционные основы защиты социалистического Отечества: дис. … д-ра юрид. наук. М., 1981.
18. Тризно Т.А. Электронное правительство как инструмент реализации государственной информационной политики Канады: дис. … канд. полит. наук. Астрахань, 2014. С. 60—63.
19. Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации: моногр., 2-е изд., перераб. и доп. М., 2015.
20. Epstein S.B., Nakamura K.H., Lawson M.L. CRS Report for Congress «State, Foreign Operations, and Related Programs: FY2010 Budget and Appropriations».URL: http://fas.org/sgp/crs/row/R40693.pdf (дата обращения: 10.06.2017).
21. Nakamura K.H., Weed M.C. CRS Report for Congress «U.S. Public Diplomacy: Background and Current Issues».URL: http://static1.squarespace.com/static/55324a45e4b0c39656ceafd1/55324e8de4b0323bd730fa5a/55324e90e4b0323bd730fbf6/1419458487000/CRS-Matt-Weed-Public-Diplomacy-Congress-RptDec09.pdf?format=original (дата обращения: 10.06.2017).
22. Re: [Eurasia] [Military] [Fwd: Re: [OS] NATO/RUSSIA/MIL — NATO official confirms defense plans for Russia’s neighbors].URL: https://wikileaks.org/gifiles/docs/16/1661834_reeurasia-military-fwd-re-os-nato-russia-mil-natoofficial.html (дата обращения: 10.06.2017).
23. Re: [OS] NATO/RUSSIA/MIL — NATO official confirms defense plans for Russia’s neighbors.URL: https://wikileaks.org/gifiles/docs/10/1071802_re-os-nato-russia-mil-nato-official-confirms-defenseplans.html (дата обращения: 10.06.2017).
24. USA PATRIOT Act of 2001 // Public Law. 2001.№ 1. P. 7—56.