Конституция России: права и свободы человека

УДК 342.41:342.7

Страницы в журнале: 20-28

В.А. Карташкин,

доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института государства и права РАН, заслуженный юрист РФ Россия, Москва v.kartashkin@mail.ru

А.П. Вихрян,

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра исследования проблем безопасности РАН, эксперт РАН Россия, Москва michalich2005@rambler.ru

Конституция РФ, принятая четверть века тому назад, утвердила полный разрыв с прошлым и восприняла стандарты высших достижений современной цивилизации, ценности демократии, прав и свобод человека, развития рыночной экономики. Авторы уделяют особое внимание правам и свободам человека и гражданина, закрепленным в главе 2 Конституции РФ на основе идеи естественных прав человека. Делается акцент на том, что в нашей стране права и свободы человека признаются и гарантируются не только в соответствии с Основным законом, но и согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, носящим императивный характер и содержащим обязательства erga omnes, т. е. обязательства относительно всех членов международного сообщества. Таким образом, Конституция РФ признает приоритет международного права в сфере прав человека.

Ключевые слова: Конституция РФ, права и свободы человека, международное право, общепризнанные принципы и нормы международного права, приоритет международного права, Конституционный Суд РФ.

Проблематика, непосредственно связанная с Конституцией РФ, принятой четверть века тому назад, постоянно находится в фокусе внимания представителей отечественного научного и экспертного сообществ. За указанный период защищены десятки докторских и кандидатских диссертаций [2; 21; 32 и др.], опубликованы сотни научных статей [1; 3; 6; 7; 15; 16; 17; 19; 20; 22; 28; 29; 30; 34], проведены многочисленные научно-практические конференции различного уровня [17; 18; 30], изданы монографии [4 и др.].

Безусловно, столь высокий научный интерес к Основному закону нашей страны вполне объясним. Конституция РФ, одобренная всенародным голосованием 12 декабря 1993 г., принималась в исключительно сложный период развития российского общества, становления демократии, формирования правового государства с целью создания качественно иной жизни для граждан страны и обеспечения прав и свобод человека. На фоне развития западных демократий в XX веке советский человек жил в условиях тоталитарного режима, жесткого ограничения свободы и прав человека. Распад Советского Союза вызвал необходимость установления совершенно иного государственного порядка, построенного на демократических ценностях, рыночной экономике, обеспечении прав и свобод человека. В этой ситуации разработка и принятие Конституции РФ явились поистине великим событием. Новый Основной закон России утвердил полный разрыв с прошлым и воспринял стандарты высших достижений современной цивилизации — ценностей демократии, прав и свобод человека, развития рыночной экономики.

В процессе разработки Конституции РФ довольно бурно обсуждался вопрос о взаимосвязи личности и государства: выдвигались предложения закрепить в ней господствующий в советский период позитивистский подход к природе человека, согласно которому права человека, их объем и содержание определяются исключительно государством.

Всевластие в Советском Союзе опиралось на подчинение человека государству, которое, якобы, имело право распоряжаться судьбами людей, наделять их по своему усмотрению строго ограниченным объемом и перечнем прав и свобод. Однако такой подход противоречит тенденциям развития постсоветского общества и новой расстановке политических и общественных сил. Складывавшийся иной характер взаимоотношения человека и власти привел к закреплению в Конституции РФ идеи естественных прав человека.

Теория естественных прав человека развивалась в ходе буржуазных революций и исходила из того, что цель государства — обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека, присущих каждому с момента рождения. Все люди рождаются свободными и равными в своих правах, а государство обязано содействовать обеспечению этих прав [23, с. 23—39].

Такой подход получил закрепление в Конституции РФ, которая провозгласила, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» (ч. 2 ст. 17). В главе 2 «Права и свободы человека и гражданина» Конституции РФ перечисляются практически все основные права и свободы личности (статьи 17—34). И это не случайно: при разработке проекта Основного закона его авторы изучили как существующие в мире конституции, так и международные соглашения в сфере прав человека. Особенно существенное влияние на содержание Конституции РФ оказали такие международные документы, как Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года [3; 4; 6; 11; 19; 29; 30]. Особо следует выделить Всеобщую декларацию прав человека: содержащиеся в ней принципы и нормы стали обязательными в результате договорной практики государств и признания ими ее положений в качестве jus cogens [19, с. 75—82].

Все права и свободы, перечисленные в названных документах, нашли закрепление в Конституции РФ. Единственным исключением является, пожалуй,  ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, которая провозгласила «право каждого на достойный уровень жизни для него самого и его семьи, включающий достаточное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий жизни». Однако это право вытекает из многих статей Конституции РФ (статьи 39, 40 и др.). В частности, ч. 1 ст. 39 Конституции РФ содержит конституционные гарантии социальной защиты индивида: «Каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом». В этой же статье закреплено важное положение, согласно которому «государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом» (ч. 2), а также говорится о том, что в нашей стране поощряются добровольное социальное страхование, создание дополнительных форм социального обеспечения и благотворительность (ч. 3).

В части 1 ст. 40 Конституции РФ зафиксировано право каждого на жилище, а также принципиальное уточнение о том, что «никто не может быть произвольно лишен жилища».

Переход России к рыночным отношениям сопровождался институциализацией частной собственности, право на которую охраняется законом; каждый российский гражданин вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (части 1 и 2 ст. 35 Конституции РФ).

Статья 41 Основного закона России провозглашает, что каждый индивид имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений. Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением (ст. 42).

Следует согласиться с точкой точки зрения М.С. Сагандыкова и А.М. Шафикова, согласно которой в Конституции РФ социальная защита выражена в комплексе конституционных прав и свобод человека и гражданина, направленных на обеспечение достойного уровня жизни и свободное развитие человека. К таковым относятся конституционные права и свободы в области труда, защиты семьи, материнства, отцовства и детства, охраны здоровья, обеспечения благополучной окружающей среды, социального обеспечения, социального страхования и социальной поддержки отдельных категорий граждан [25, с. 40].

Особо нужно сделать акцент на том принципиальном обстоятельстве, что в нашей стране права и свободы человека признаются и гарантируются не только в соответствии с Основным законом, но и согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (ч. 1 ст. 17 Конституции РФ). Эти принципы и нормы носят императивный характер и содержат обязательства erga omnes, т. е. обязательства относительно всех членов международного сообщества. Таким образом, Конституция РФ признает приоритет международного права в сфере прав человека.

Представляется, что именно это существенное обстоятельство является одним из ключевых факторов, обусловливающих специфику  Конституции РФ и принципиальное ее отличие от конституций других стран.

Чрезвычайно важно иметь в виду, что в настоящее время любое государство при выполнении взятых на себя обязательств согласно международным договорам (в том числе в сфере обеспечения и защиты прав человека)  не может ссылаться на государственной суверенитет. Современное государство не обладает полной политической или экономической независимостью. Его суверенитет детерминирован внутренними и внешними условиями, в которых государство находится и функционирует. Свобода действий государства не только на внешнеполитической арене, но и во внутренних делах ограничивается принципами международного права, его внешнеполитическими обязательствами [9, с. 85—98]. Государство не может, например, принять законы, ограничивающие права и свободы своих граждан в нарушение взятых на себя международных обязательств.

В части 3 ст. 55 Конституции РФ закреплено важное положение: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Стоит подчеркнуть, что весьма актуальная проблема ограничения прав и свобод человека и гражданина в современной России вызывает повышенный интерес со стороны представителей научного и экспертного сообщества страны [14, с. 13—23; 22, с. 78—81; 32; 35, с. 64—72].

В частности, И.Д. Ягофарова акцентирует внимание на следующем, с ее точки зрения, «интересном» обстоятельстве: в Конституции РФ закреплено, что права и свободы человека являются высшей ценностью (ст. 2), но, провозглашая права и свободы человека высшей ценностью, Основной закон страны, однако, закрепляет необходимость и возможность их ограничения, что свидетельствует о наличии некоторого конституционного противоречия [35, с. 66]. Она отмечает, что современные государства действительно рассматривают права и свободы человека в качестве одной из основных ценностей, но не высших, как закреплено в Конституции РФ. Практически ни одна из конституций государств Европейского союза не содержит статьи, подобной ст. 2 Конституции РФ, поскольку в них «отдается отчет о необходимости достижения и учета сбалансированных интересов  индивида, государства и общества (государственная безопасность, нравственное, физическое здоровье населения и т. д.)» [35, с. 66].

Представляется, что никакого конституционного противоречия в рассматриваемом аспекте нет, поскольку фиксация в ст. 55 Конституции РФ необходимости и возможности ограничения прав и свобод человека и гражданина как раз и направлена на защиту указанных прав и свобод, что  в соответствии со ст. 2 Конституции РФ является обязанностью государства.

Что означает примат международного права в мировой политике? Это означает, во-первых, строгое и добросовестное соблюдение всеми членами международного сообщества своих международных обязательств, общепризнанных принципов и норм международного права; во-вторых, строгое соблюдение принципа неприменения силы, отказ от угрозы силы или ее применения в международных отношениях; в-третьих, обязанность решать любые межгосударственные разногласия исключительно мирным путем, строго соблюдать принцип мирного разрешения споров.

Следует признать, что все государства объективно должны быть заинтересованы в верховенстве международного права на мировой арене, его господстве в международных отношениях. Но ни одно из них никогда не признается в нарушении международно-правовых принципов и норм. Любое нарушение обычно обосновывается ссылками на неверно истолкованные юридические нормы. Такие нарушения зачастую диктуются сиюминутными и ложно понятыми геополитическими и иными интересами государства. В данной связи следует сослаться на исторический опыт, который свидетельствует о том, что нарушение международно-правовых принципов и норм обычно не приносит выгоду, а наносит серьезный ущерб государству, которое не захотело самоограничиваться международным правом.

Современное международное право, развивающееся после создания Организации Объединенных Наций (далее — ООН, Организация) и принятия Устава ООН, отражает интересы всего мирового сообщества. Его нормы и принципы формируются при участии практически всех стран мира. За последние 70 лет фактически все универсальные международные договоры разрабатывались и принимались при участии Советского Союза, а затем и России. Их содержание в целом отражает интересы нашей страны. В этом процессе участвовали государства, представляющие различные цивилизации и культуры. Поэтому современное международное право справедливо называется всеобщим, отражающим общечеловеческие ценности [8, с. 113—151].

Интересно отметить, что вскоре после принятия Устава ООН и начала деятельности ООН с каждым обострением межгосударственных отношений раздаются голоса о кризисе международного права и даже его гибели. Однако международное право продолжает развиваться и укрепляться, оказывая позитивное воздействие на упрочение мира и международной безопасности. Всем, наконец, надо признать, что без международного права не может существовать современная цивилизация, а отказ от его соблюдения ввергнет мир в произвол и анархию. Верховенство международного права в мировой политике — это объективная реальность, его безусловное выполнение всеми странами необходимо как для защиты их национальных интересов, так и поддержания всеобщего мира и международной безопасности. Приняв Устав ООН, а затем Венскую конвенцию о праве международных договоров 1969 года, государства провозгласили примат международного права в мировой политике.

Значительно сложнее проходит процесс признания верховенства международного права на национальном уровне. Устав ООН запретил Организации вмешиваться в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, и не требует от членов Организации представлять также дела на разрешение ООН (п. 7 ст. 2). Единственное исключение из принципа невмешательства содержится в главе VII Устава ООН, предусматривающей применение Организацией по решению Совета Безопасности принудительных мер в отношении государства, действия которого являются угрозой миру, нарушением мира или актом агрессии.

Формулировки Устава ООН относительно запрещения вмешательства во внутренние дела многие страны использовали для того, чтобы оправдать свою внутреннюю и внешнюю политику, включая нарушение основных прав и свобод человека. При этом под вмешательством имелись в виду даже словесные заявления и критика в адрес государств относительно соблюдения ими прав человека. Такая интерпретация положений Устава ООН надолго закрепилась в теории международного права и в практике межгосударственных отношений.

Кардинальные изменения, происходящие в современных международных отношениях, привели к резкому сужению сферы внутренней юрисдикции государств, ограничению действия принципа невмешательства. Однако и в настоящее время все еще широко распространенной является точка зрения, согласно которой все вопросы внутренней жизни государств относятся исключительно к их внутренней компетенции.

Следует подчеркнуть, что верховенство международного права не является абсолютным, оно ограничивается сферой регулирования межгосударственных и внутригосударственных отношений. С развитием международного права во второй половине ХХ — начале ХХI века произошло расширение сферы, в которой проявляется его верховенство. Это особенно проявляется в области защиты прав человека, где создан разветвленный и универсальный международный механизм контроля за их соблюдением. Совершенно очевидно, что верховенство международного права все более расширяется и ограничивается лишь объемом его регулирования отношений на международном и внутреннем уровнях.

Как было отмечено, многие ученые и государственные деятели отрицают верховенство международного права. Нападки на его примат на национальном уровне особенно активизировались в последнее время. Так, профессор Ю.А. Тихомиров считает, что прямое действие норм международного права может привести «к расшатыванию национальных правовых систем». Поэтому, по его мнению, государства должны самостоятельно определять формы своего «юридического бытия» без учета норм международного права [28, с. 3—12].

Точка зрения относительно верховенства национального права над международным была изложена В.Д. Зорькиным в статье «Предел уступчивости». Этот приоритет, как он считает, особенно должен возобладать в тех случаях, когда «решения Европейского суда сомнительны с точки зрения самой Европейской конвенции о правах человека»[1].

Подобного мнения придерживаются и некоторые ученые, считающие, что международное право регулирует исключительно международные отношения и не вторгается в сферу внутренних дел государств [27, с. 7—23]. Более того, некоторые из них выступают даже за отмену ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, установившей приоритет международных договоров страны над национальным законодательством. Так, председатель Следственного комитета РФ профессор А.И. Бастрыкин считает, что указанное положение «работает против интересов России». По его мнению, «устранение в нашем законодательстве этих, образно говоря, диверсий правового регулирования укрепит независимость Российской Федерации в правовой сфере, вернет его к лучшим традициям отечественного судопроизводства»[2].

Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Эта норма не является чужеродной, навязанной нам некими западными и иными недоброжелателями. Современное международное право не просто прогрессивно. Его общепризнанные принципы и нормы, международные договоры Российской Федерации есть результат согласования волеизъявления народа нашей страны и ее позиций с иностранными партнерами. Положения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ способствуют демократизации российских законов с учетом лучших достижений мирового законодательства. Ее формулировка выработана при участии в работе Конституционного совещания ведущих российских юристов-международников.

Конституция РФ исходит из сосуществования двух систем права — международного и национального. Как уже отмечалось, она включает в правовую систему России не только международные договоры, но и общепризнанные принципы и нормы международного права, провозглашая приоритет международного права только над законодательством, но не над Конституцией РФ, которая имеет «высшую юридическую силу» и «прямое действие» на всей территории Российской Федерации (ч. 1 ст. 15). Согласно ч. 6 ст. 125 Конституции РФ «не соответствующие Конституции Российской Федерации международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению». В этой связи Россия не вправе заключать международные договоры, не соответствующие Конституции РФ. В противном случае они не подлежат ратификации и применению. Заключая международные договоры и участвуя в межгосударственных объединениях, Россия передает им часть полномочий, но это не означает отказ от государственного суверенитета и территориального верховенства, высшей юридической силы Конституции РФ [2; 16, с. 141—146; 24, с. 88—89].

Конституционный Суд РФ в постановлении от 14.07.2015 № 21-П1 подтвердил недопустимость исполнения международных договоров, участие в которых может повлечь ограничения основных прав и свобод человека или нарушить конституционные предписания. Поэтому решения Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ, Суд), как и любого межгосударственного органа, подлежат реализации только при условии их соответствия Конституции РФ, которая обладает высшей юридической силой.

Россия, ратифицируя Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее ─ Конвенция), признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Однако если в процессе рассмотрения какого-либо дела ЕСПЧ осуществляет толкование Конвенции вопреки ее объекту, целям или конкретным положениям, то государство, в отношении которого вынесено постановление Суда, вправе отказаться от его исполнения. Поэтому КС РФ указал, что постановление ЕСПЧ, основанное на Конвенции, «в истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не может быть исполнено, такое постановление… не подлежит исполнению». Это, однако, не означает признания недействительности международного договора. В данном случае речь идет только о неприменении нормы международного договора, неверно истолкованной межгосударственным органом.

14 декабря 2015 г. были внесены поправки в Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», согласно которым КС РФ может отвергнуть решение межгосударственного органа, если оно противоречит Конституции РФ. 19 апреля 2016 г. КС РФ впервые воспользовался указанным правом и отказал в исполнении решения ЕСПЧ, который потребовал, чтобы Россия предоставила избирательные права заключенным в противоречие Конституции РФ. Как указал КС РФ, «предписание Конституции Российской Феде-рации, обладающей верховенством и высшей юридической силой в российской правовой системе, со всей определенностью означает императивный запрет, согласно которому не имеют избирательных прав без каких-либо изъятий все осужденные, отбывающие наказание в местах лишения свободы, определенных уголовным законом»[4]. Вместе с тем КС РФ  выразил готовность к поиску правомерного компромисса с ЕСПЧ, исходя из того, что его границы очерчиваются Конституцией РФ.

Конституции многих стран мира, признавая приоритет международного права над национальным законодательством (Франция, Нидерланды, Бельгия, Греция и др.), не распространяют это верховенство на свои конституции. Так, ст. 54 Конституции Франции предусмотрено, что если «международное обязательство содержит положение, противоречащее Конституции, то разрешение на его ратификацию и одобрение может быть дано только после пересмотра Конституции».

Следует признать, что конституции многих стран мира вообще не содержат развернутых положений о приоритете международного права, а лишь вскользь делают ссылки на «признание» приоритета общепризнанных принципов или норм международного права [13, ст. 6]. Другие конституции даже не упоминают о приоритете тех или иных принципов и норм международного права, но лишь обязывают государство «стараться выполнять условия международных договоров» [11, ст. 6] и даже разрешают их изменять «на основе Королевских указов» [12, ст. 7].

Какие бы формулировки ни содержали конституции и любые законодательные акты государств, публично ни одно из них не признает нарушения Устава ООН или ратифицированных международных договоров. В своих международных отношениях они, как и все участники международного диалога, подтверждают обязательность принципа pacta sunt servanda и необходимость соблюдения достигнутых договоренностей: государства признают примат международного права в мировой политике и на национальном уровне и не имеют права ссылаться на положения своего внутреннего права для оправдания невыполнения принятых на себя обязательств. Однако этот приоритет не является абсолютным. Он ограничивается тем объемом, в соответствии с которым международное право регулирует межгосударственные и внутригосударственные отношения. Такой объем устанавливается самими государствами в процессе создания обязательных принципов и норм международного права. Независимо от того, придерживаются ли государства теории монизма или дуализма, они обязаны в своей внешней и внутренней политике выполнять взятые на себя межгосударственные обязательства.

Совещание на высоком уровне Генеральной Ассамблеи ООН 2012 года с участием глав государств и правительств в единодушно принятой Декларации заявило, что верховенство права «является основой дружественных и равноправных отношений между государствами, а также основой справедливых и равноправных обществ» [5]. Главы государств и правительств специально отметили свою приверженность «целям и принципам Устава Организации Объединенных Наций, международному праву и правосудию, а также международному порядку на основе верховенства права, которые являются неотъемлемой основой для более мирного, процветающего и справедливого мира».

Для создания такого мира необходимо соблюдение примата международного права в мировой политике и всеобщее признание его верховенства на национальном уровне. В современном мире лишь путем согласования межгосударственных позиций с учетом разумного сочетания интересов государств, личности и международного сообщества в целом можно создать такой правопорядок, который будет достойным цивилизации ХХI века.

Список литературы

1. Aдыгезалова Г.Э., Белодедова А.А. Права и свободы человека и гражданина по Конституции СССР 1977 г. и Конституции РФ 1993 г.: сравнительно-правовой анализ // Социально-гуманитарный вестник: всерос. сб. науч. тр. Краснодар, 2018. С. 136—140.

2. Антоненко В.М. Прямое действие Конституции Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2014.

3. Велиева Д.С. Конституционализация европейских стандартов в области прав человека // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. № 4 (123). С. 31—38.

4. Двадцать лет Конституции Российской Федерации: моногр. / отв. ред. А.Г. Лисицын-Светланов. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013.

5. Декларация Совещания на высоком уровне Генеральной Ассамблеи ООН о верховенстве права на национальном и международном уровнях: принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 67/1 24.09.2012. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/ruleoflaw2012.shtml (дата обращения: 20.10.2018).

6. Зиборова О.А. Концепция прав и свобод чело-века и гражданина, реализованная в Конституции РФ // Право и управление. ХХI век. 2013. № 1 (26). С. 71—80.

7. Иванеев С.В. Соотношение прав человека и интересов общества в современных конституционных системах (на примере Российской Федерации) // Российское государствоведение. 2017. № 4. С. 38—43.

8. Карташкин В.А. Организация Объединенных Наций и международная защита прав человека в XXI веке: моногр. М.: Норма; ИНФРА-М, 2015. С. 113—151.

9. Карташкин В.А. Права человека: международная защита в условиях глобализации. М.: Норма, 2009. С. 85—98.

10. Конопляникова М.В. Конституционная концепция обеспечения прав и свобод человека и гражданина в РФ: актуальность изучения и воплощения // Вестник Московского университета МВД России. 2017. № 1. С. 151—155.

11. Конституция Катара. URL: https://worldconstitutions.ru/?p=92 (дата обращения: 20.10.2018).

12. Конституция Саудовской Аравии. URL: https://worldconstitutions.ru/?s=138 (дата обращения: 20.10.2018).

13. Конституция Туркменистана. URL: https://worldconstitutions.ru/?p=124 (дата обращения: 20.10.2018).

14. Лапаева В.В. Проблема ограничения прав и свобод человека и гражданина в Конституции РФ (опыт доктринального осмысления) // Журнал российского права. 2005. № 7 (103). С. 13—23.

15. Лебедев В.А. Конституционные основы ограничений прав и свобод человека и гражданина // Lex Russica. 2017. № 1 (122). С. 130—139.

16. Макарцев А.А. Принцип верховенства Конституции РФ: проблемы обеспечения при реализации решений Европейского суда по правам человека по вопросам избирательного права // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. 2015. Т. 11. № 3. С. 141—146.

17. Мамбеткереева М.С. Защита конституционных прав человека и гражданина в России и за рубежом // Фундаментальные основы правового государства и актуальные вопросы реформирования современного законодательства: сб. статей междунар. науч.-практ. конф. Пенза: Наука и Просвещение, 2018. С. 79—82.

18. Матюшева Т.Н. Защита прав и свобод человека и гражданина как функция Конституции РФ: 20 лет, итоги и проблемы // Конституция Россий-ской Федерации и защита прав человека и гражданина: мат-лы Всерос. науч.-практ. конф., посв. 20-летию Конституции РФ. Краснодар: Юг, 2015. С. 6—13.

19. Невинский В.В. Правовой статус личности: сравнительно-правовой анализ Конституции РФ и Всеобщей декларации прав человека // Российский юридический журнал. 2009. № 5 (68). С. 75— 82.

20. Петров С.М. О конституционно-правовом регулировании прав человека // Современное право. 2009. № 6. С. 13—17.

21. Петрова А.В. Основные функции Конституции Российской Федерации: вопросы теории: дис. … канд. юрид. наук. М., 2004.

22. Подмарев А.А. Ограничение прав и свобод личности: Конституция 1993 г. и основные международные акты о правах человека // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2017. № 1 (73). С. 78—81.

23. Права человека: учеб. / отв. ред. Е.А. Лукашева. 2-e изд., перераб. М.: НОРМА, 2009.  С. 23—39.

24. Ряховская Т.И. Прямое действие Конституции РФ в области защиты прав и свобод человека и гражданина в интерпретации Конституционного Суда Российской Федерации: некоторые вопросы // Правовые проблемы укрепления российской государственности / под ред. В.Ф. Воловича, А.М. Барнашова, В.М. Зуева. Томск, 2009. С. 88—89.

25. Сагандыков М.С., Шафиков А.М. Права граждан на социальную защиту и социальное обеспечение: конституционно-правовой аспект // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2014. № 2 (24). С. 36—42.

26. Столярова Ю.О., Соболь И.А. Конституция Российской Федерации: права и свободы человека и гражданина // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2008. № 4 (40). С. 48—56.

27. Теоретический симпозиум-2015 Дипломатической академии МИД РФ // Международный правовой курьер. 2015. № 1. С. 7—23.

28. Тихомиров Ю.А. Глобализация: взаимовлияние внутреннего и международного права // Журнал российского права. 2002. Т. 11. С. 3—12.

29. Уваров А.А. Конституционные основы обеспечения прав человека в Российской Федерации // Вестник Оренбургского государственного университета. 2005. № 3-2 (41). С. 180—184.

30. Фалаемеева Е.С. Реализация международных принципов права в содержании Конституции РФ и их роль в охране и защите прав человека // Актуальные вопросы конституционно-правового регулирования модернизации российского общества (к 20-летию Конституции РФ): мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Рязань: Рязанский государственный ун-т им. С.А. Есенина, 2013. С. 216—218.

31. О Конституционном Суде Российской Феде-рации: федер. конст. закон от 14.12.2015 № 7-ФКЗ // Собрание законодательства РФ. 2015. № 51 (ч. 1). Ст. 7229.

32. Чепенко Я.К. Правовые пробелы в механизме конституционного обеспечения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации: в свете практики Конституционного суда РФ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2017.

33. Черниченко С.В. Теория международного права: старые и новые теоретические проблемы. Т. 1. М.: НИМП, 1999.

34. Юнусов А.А., Юнусов М.А., Юнусов Э.А. Обязанности и права человека в контексте норм Конституции РФ // Человек: преступление и наказание. 2014. № 1 (84). С. 131—135.

35. Ягофарова И.Д. Императивный характер положений ст. 55 Конституции РФ при установлении ограничений прав и свобод человека и гражданина в РФ // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2017. № 1 (50). С. 64—72.

36. Якубовская Д.Д. Понятие, классификация и конституционное закрепление прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации // Современное право. 2011. № 4. С. 17—20.

Библиография

1 См.: Зорькин В. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 окт.

2 Председатель СКР нашел в Конституции РФ правовую диверсию // Коммерсант. 2015. 26 февр.

3 По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона “О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней”, пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона “О международных договорах Российской Федерации”, частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы:  постановление КС РФ от 14.07.2015 № 21-П // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

4 По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации: постановление КС РФ от 19.04.2016 № 12-П // Собрание законодательства РФ. 2016. № 17. Ст. 2480.