УДК 347.91/.95 ББК 67.410.1
Страницы в журнале: 81-85
Н.В. Самсонов,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процессуального права Ростовского филиала Российского государственного университета правосудия Россия, Ростов-на-Дону nsamsonov@yandex.ru
Исследуются разные взгляды на понятие гражданской процессуальной правоспособности. Гражданская процессуальная правоспособность определяется как способность (возможность) обладать гражданскими процессуальными правами, нести гражданские процессуальные обязанности и быть участником гражданских процессуальных правоотношений; выделяется общая и специальная гражданская процессуальная правоспособность; рассматриваются их отличительные признаки, условия существования и момент возникновения, активная и пассивная специальная правоспособность.
Ключевые слова: гражданский процесс, процессуальная правоспособность, специальная гражданская процессуальная правоспособность, активная процессуальная правоспособность, пассивная процессуальная правоспособность.
Гражданская процессуальная правоспособность представляет собой один из институтов общих положений гражданского процессуального права, который достаточно сложно обойти вниманием при исследовании правового статуса участников гражданского судопроизводства. На первый взгляд, данный институт кажется хорошо исследованным и не представляющим проблем для понимания. В то же время при пристальном его изучении возникает ряд вопросов, которые необходимо попытаться разрешить, в частности вопросы о наиболее соответствующей сущности гражданского судопроизводства дефиниции процессуальной правоспособности; о том, единое это понятие или возможно существование нескольких видов гражданской процессуальной правоспособности; о моменте и условиях ее возникновения.
Определение гражданской процессуальной правоспособности законодателем не дано и в нормативных документах отсутствует, что приводит к наличию отличных друг от друга точек зрения на это понятие.
Наиболее распространено в юридической науке понимание гражданской процессуальной правоспособности как способности (возможности) иметь гражданские процессуальные права и нести гражданские процессуальные обязанности [6]. Данное определение представляет собой перелицовку легальной дефиниции гражданской (материальной) правоспособности, содержащейся в ст. 17 Гражданского кодекса РФ, но несмотря на неоспоримую правильность содержания этого определения оно вряд ли может считаться достаточно полным и исчерпывающим.
Ряд авторов в попытке дать более полную дефиницию сужают сферу действия данного понятия и, не отрицая такие признаки гражданской процессуальной правоспособности, как право иметь гражданские процессуальные права и нести процессуальные обязанности, сводят понятие правоспособности к способности быть стороной в процессе [3; 8]. Такая точка зрения вызывает несколько вопросов.
Прежде всего возникает вопрос о том, можно ли свести понятие гражданского процессуального правоотношения исключительно к отношениям, существующим между сторонами? По всей видимости, нет. Гражданские процессуальные правоотношения представляют собой общественные отношения, возникающие между судом и участниками процесса при отправлении правосудия по гражданским делам [3], суд является обязательным участником этих правоотношений, и ни в коем случае нельзя свести их к отношениям исключительно между сторонами.
Далее следует ответить еще на один вопрос: может ли участник правоотношения не обладать правоспособностью? Ответ тоже должен быть отрицательным, ибо если допустить возможность положительного ответа, то как следует именовать способность вступать в гражданские процессуальные правоотношения, иметь гражданские процессуальные права и нести процессуальные обязанности, если не правоспособностью? Высказанное Н.А. Чечиной утверждение о том, что дефиниция «правоспособность» применима только к носителям имущественных прав и обязанностей, а в отношении участников гражданского процесса следует применять термин «правосубъектность» [14, с. 24], могло считаться верным для своего времени, поскольку в действовавшем в тот момент Гражданском процессуальном кодексе РСФСР 1923 года, в отличие от ГПК РФ, дефиниция «правоспособность» действительно отсутствовала, в связи с чем М.К. Треушников замечает, что ни действующее законодательство, ни практика разрешения гражданских дел не знают употребления термина «правосубъектность» [3].
Вряд ли можно согласиться и с высказанным Д.А. Тумановым и С.А. Алехиной утверждением о возможности применения понятия гражданской процессуальной правоспособности исключительно к лицам, имеющим материально-правовую заинтересованность в исходе дела (истцам, ответчикам, третьим лицам) [13, с. 95—100].
В опровержение указанных точек зрения следует отметить, что кроме сторон и третьих лиц ГПК РФ называет целый ряд иных субъектов гражданского процесса, которые, вступая в гражданские процессуальные правоотношения, приобретают способность иметь гражданские процессуальные права и нести гражданские процессуальные обязанности. Следовательно, они обладают гражданской процессуальной правоспособностью, объем и содержание которой не совпадает с объемом и содержанием правоспособности сторон и третьих лиц. Способность быть субъектом гражданских процессуальных правоотношений современной юридической наукой признается лишь за теми лицами, которые обладают процессуальной правоспособностью [1; 5; 11 с. 165; 12].
Исходя из изложенного, следует сформулировать понятие гражданской процессуальной правоспособности как способности (возможности) обладать гражданскими процессуальными правами, нести гражданские процессуальные обязанности и быть участником гражданских процессуальных правоотношений.
Существование различных групп участников гражданских процессуальных правоотношений (участников гражданского судопроизводства) с различным объемом процессуальных прав и обязанностей позволяет говорить о существовании в гражданском процессе нескольких видов правоспособности.
Процессуальную правоспособность лиц, участвующих в деле и имеющих материально-правовую заинтересованность в исходе спора, следует именовать общей. Для общей правоспособности характерно, что лица, ею обладающие, во-первых, имеют правоспособность материальную, которая является основой правоспособности в гражданском процессе; во-вторых, участвуют в гражданском судопроизводстве в отсутствие специального закона, допускающего этих лиц в процесс; в-третьих, могут занимать в процессе любое процессуальное положение (истца, ответчика и третьего лица) или даже, как в случае предъявления встречного иска, несколько процессуальных позиций (например, быть истцом по первоначальному иску и ответчиком по иску третьего лица с самостоятельными требованиями).
Кроме общей гражданской процессуальной правоспособности, по нашему мнению, необходимо выделить специальную гражданскую процессуальную правоспособность — способность участвовать в гражданском судопроизводстве для выполнения специальной процессуальной функции, т. е. выступать в процессе в качестве процессуального истца (ответчика) по специальному указанию закона (ч. 1 ст. 45 и ст. 46 ГПК РФ), либо лица, дающего заключение по делу на основании ч. 3 ст. 45 и ст. 47 ГПК РФ, либо в качестве лица, оказывающего содействие правосудию.
По нашему убеждению, сложно оспорить то обстоятельство, что даже лица, оказывающие содействие правосудию, несут связанные с исполнением своих функций процессуальные обязанности и имеют корреспондирующие этим обязанностям права, тем более это справедливо для остальных вышеперечисленных лиц. Наличие либо отсутствие у таких лиц материальной правоспособности не влияет ни на возможность их привлечения в гражданский процесс, ни на объем их гражданских процессуальных прав и обязанностей. Для государства в лице суда как специально созданного для осуществления судебной власти путем отправления правосудия органа [10] правовой статус этих лиц в материальном праве безразличен.
Таким образом, к участникам гражданского судопроизводства, обладающим специальной правоспособностью, следует отнести лиц, участвующих в деле и не имеющих материально-правовой заинтересованности в исходе спора (прокурора, органы государственной власти и местного самоуправления, организации, граждан, обращающихся в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц либо неопределенного круга лиц, а также государственные органы, органы местного самоуправления, участвующие в гражданском процессе для дачи заключения по делу), а также лиц, оказывающих содействие правосудию (экспертов, специалистов, переводчиков, свидетелей).
Для специальной правоспособности характерно, что лица, ею обладающие, во-первых, вступают в гражданский процесс вне зависимости от наличия либо отсутствия материальной (гражданской) правоспособности; во-вторых, участвуют в гражданском судопроизводстве на основании специального указания закона, допускающего (предписывающего) участие этих лиц в процессе; в-третьих, занимают в процессе только одно четко определенное законом процессуальное положение.
Так, процессуальное положение прокурора, участвующего в гражданском судопроизводстве, его правоспособность зависят от правового основания его участия в гражданском процессе, от формы его участия в деле. Прокурор, вступивший в процесс на основании ч. 1 ст. 45 ГПК РФ путем предъявления иска в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов. Прокурор, вступивший в процесс для дачи заключения на основании ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, обладает всей совокупностью прав и несет все обязанности лица, участвующего в деле, но не обладает процессуальными правами и не несет процессуальные обязанности истца, т. е. имеет иное правовое положение, иной объем прав и обязанностей. Это различие становится визуально заметно в ходе судебного разбирательства даже для неспециалиста, проявляясь особенно ярко в том, что прокурор, предъявивший иск, выступает в судебных прениях первым, а прокурор, вступивший в процесс для дачи заключения, в прениях не выступает. На фоне этих различий следует отметить сходство правового положения в гражданском процессе прокурора, предъявившего иск, с правовым положением в процессе государственных органов, органов местного самоуправления, организаций и граждан, обратившихся в суд за защитой прав и законных интересов других лиц, а равно сходство правового положения прокурора, вступившего в процесс для дачи заключения, и положения дающих заключение государственных органов и органов местного самоуправления.
Поэтому мы считаем необходимым выделить из разряда лиц, обладающих специальной гражданской процессуальной правоспособностью, лиц с активной гражданской процессуальной правоспособностью. Правоспособностью данного вида обладает такая категория лиц, участвующих в деле, как лица, защищающие «чужой» интерес, к которым следует отнести прокурора, предъявляющего иск на основании ч. 1 ст. 45 ГПК РФ, государственные органы, органы местного самоуправления, организации и граждан, обращающихся в суд за защитой прав и законных интересов других лиц на основании статей 46 и 281 ГПК РФ, статей 70, 73 и 80 Семейного кодекса РФ и других норм материального права, позволяющих им инициировать гражданские дела, быть активной стороной гражданских процессуальных правоотношений (истцом, заявителем).
Такие лица могут быть правоспособными либо неправоспособными в материальном праве, материально-правовая правоспособность для определения их правового положения в гражданском процессе значения не имеет, для допуска их в процесс в качестве активной стороны достаточно предоставленного им федеральным законом права на предъявление иска (ст. 4 ГПК РФ). Так, положения ст. 70 СК РФ предусматривают возможность рассмотрения дел о лишении родительских прав в том числе по заявлению комиссии по делам несовершеннолетних, которая безусловно не является юридическим лицом. Из вышеуказанных положений СК РФ логически следует, что эти комиссии наделяются гражданской процессуальной правоспособностью по делам о лишении родительских прав, несмотря на отсутствие у них статуса юридического лица. То есть предъявив иск о лишении родительских прав, комиссия по делам несовершеннолетних получает способность обладать всеми гражданскими процессуальными правами истца, за исключением права на заключение мирового соглашения, и нести все гражданские процессуальные обязанности истца, кроме обязанности по уплате судебных расходов.
Гораздо более редкий случай — наделение организации, не имеющей статуса юридического лица, способностью быть в суде ответчиком, защищающейся стороной. Как следует из положений главы 61 Трудового кодекса РФ, надлежащим ответчиком по искам о признании забастовки незаконной является орган, возглавляющий забастовку. В качестве такого органа в большом количестве случаев выступает забастовочный комитет, который, так же как и комиссия по делам несовершеннолетних, не имеет статуса юридического лица, но наделен процессуальными правами и несет обязанности ответчика. На наш взгляд, такую разновидность специальной процессуальной правоспособности следует именовать пассивной процессуальной правоспособностью, поскольку ее наличие не позволяет инициировать процесс, а позволяет ее обладателю участвовать в гражданском судопроизводстве только в качестве ответчика, т. е. пассивной стороны процесса.
Исходя из вышесказанного, следует отметить, что условием существования специальной правоспособности является наличие федерального закона, дозволяющего соответствующему субъекту принимать участие в гражданском процессе, а возникает она при наличии у этого субъекта способности выполнять предначертанную для него функцию в процессе. Для комиссии по делам несовершеннолетних такая способность возникает из самого факта создания комиссии; для забастовочного комитета — после объявления им забастовки; для свидетеля такой способностью является обладание сведениями об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, и возможность сообщить их суду; для эксперта — наличие специальных познаний в науке, технике, ремесле либо искусстве.
Общая процессуальная правоспособность, как уже отмечалось выше, не требует специального закона, разрешающего участие лица, ею обладающего, в гражданском процессе. Согласно ст. 36 ГПК РФ способность иметь гражданские процессуальные права и обязанности (правоспособность) признается в равной мере за всеми гражданами и организациями, которые согласно российскому законодательству обладают правом на судебную защиту прав, свобод и законных интересов.
В юридической науке широко распространено мнение, что общая гражданская процессуальная правоспособность возникает у организаций в момент их государственной регистрации в качестве юридического лица [9], а у граждан — с момента рождения [3]. Однако это не всегда так. Из содержания ст. 36 ГПК РФ логически следует, что гражданская процессуальная правоспособность не может возникнуть у лиц, не обладающих правом на судебную защиту. Безусловно, в современной России отсутствуют лишенцы и лица, лишенные прав состояния, — все физические лица, граждане, иностранные граждане и лица без гражданства обладают гражданской (материальной) правоспособностью. Но в рамках гражданского процесса рассматриваются дела по спорам, возникающим не только из гражданских, но и из семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.
Если мы обратимся к такой категории дел, как дела, возникающие из трудовых правоотношений, то вопрос о моменте возникновения общей гражданской процессуальной правоспособности предстает в другом виде. Способность иметь трудовые права, нести соответствующие обязанности и быть участником трудовых правоотношений (трудовая правоспособность) по общему правилу, установленному ст. 63 ТК РФ, возникает с 16 лет, а при соблюдении ряда условий, установленных этой же статьей, и раньше этого возраста. Следовательно, лицо, не достигшее возраста, с которого оно может вступить в трудовые правоотношения, не может претендовать на судебную защиту своих трудовых прав. Как справедливо отмечает Л.А. Грось, процессуальной правоспособностью в качестве стороны или третьего лица в деле, возникшем из трудового правоотношения, граждане могут обладать по достижении возраста трудовой правоспособности [4, с. 2—11].
Таким образом, момент возникновения общей процессуальной правоспособности по отдельным категориям дел, рассматриваемым в гражданском судопроизводстве, может определяться не моментом рождения физического лица, а моментом возникновения у него правоспособности в соответствующей отрасли материального права.
Таким образом, даже сознательно — из-за ограниченности объема настоящей работы — обойдя проблему определения процессуальной правоспособности суда как органа правосудия, и не ввязываясь в дискуссию о том, относятся ли судебные представители к лицам, участвующим в деле, и обладают ли они вообще самостоятельной гражданской процессуальной правоспособностью, отличимой от правоспособности лиц, ими представляемых, мы можем выделить несколько видов гражданской процессуальной правоспособности — общую и специальную, из которой, в свою очередь, можно вычленить активную и пассивную специальную правоспособность. На наш взгляд, именно такой подход позволяет достаточно убедительно опровергнуть высказанное в науке гражданского процесса мнение о том, что ст. 36 ГПК РФ признает правоспособность лишь за теми субъектами, которые обращаются в суд за защитой, а «такие субъекты, как ответчик, третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора, лица, дающие заключение по делу (прокуратура), и другие субъекты процесса процессуальной правоспособностью не обладают» [7, с. 5—8].
Список литературы
1. Беспалов Ю.Ф., Егорова О.А. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный, научно-практический). М., 2017.
2. Гальперин М.Л. Проблема дифференциации гражданского процесса и эффективность судебной защиты прав в исполнительном производстве // Закон. 2012. № 9. С. 105—116.
3. Гражданский процесс: учеб. / под ред. М.К. Треушникова. М., 2014.
4. Грось Л.А. К вопросу о гражданской процессуальной правоспособности и дееспособности сторон и третьих лиц // Арбитражный и гражданский процесс. 2002. № 10. С. 2—11.
5. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.М. Жуйкова, М.К. Треушникова. М., 2007.
6. Мохов А.А. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации: науч.-практ. комментарий (постатейный). М., 2011.
7. Ненашев М.М. Процессуальная правоспособность и дееспособность: некоторые проблемы теории и практики // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 5. С. 5—8.
8. Особенности рассмотрения и разрешения отдельных категорий гражданских дел (исковое производство) / под ред. И.К. Пискарева. М., 2005.
9. Постатейный комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2012.
10. Правоохранительные и судебные органы России: учеб. / под ред. Н.А. Петухова, А.С. Мамыкина. М., 2015.
11. Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса: теоретические начала и основные институты. М., 2008. С. 165.
12. Смушкин А.Б., Суркова Т.В., Черникова О.С. Гражданский процесс: учеб. пособие. М., 2007.
13. Туманов Д.А., Алехина С.А. К вопросу о правовом характере спора и правоспособности как предпосылках права на предъявление иска // Журнал российского права. 2009. № 12. С. 95—105.
14. Чечина Н.А. Гражданские процессуальные отношения. Л., 1962. С. 24.
Спасибо за ваш голос!
Вы уже проголосовали!