Заключение медиативного соглашения при наследовании обязательной доли

УДК 349.6

Страницы в журнале: 65-68

Е.И. Химикус,

адвокат Московской областной коллегии адвокатов, член Совета молодых адвокатов Московской области Россия, Москва hengehog3000@ya.ru

Классическая модель медиации (посредничества) является полезным инструментом разрешения споров. Процедура медиации  может быть гибкой и соответствовать обстоятельствам и потребностям сторон спора. Различия в подходах, принятых при проведении процедуры медиации в разных условиях, очень важны, поскольку они подчеркивают ее гибридную природу. Автор рассматривает особенности практики наследования обязательной доли и возможность применения в спорах о наследовании процедуры медиации.

Ключевые слова: медиатор,  посредник, процедура медиации, примирение, переговоры, наследование, обязательная доля, медиативное соглашение.

Применение процедуры медиации с помощью посредника (медиатора) и заключение по ее итогам медиативного соглашения становится все более популярным способом урегулирования споров. В соответствии с ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 27.07.2010 № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров при помощи посредника (процедуре медиации)» (далее — Закон о медиации) [5] процедура медиации может применяться к спорам, возникающим из гражданских правоотношений, в том числе в связи с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, к спорам, возникающим из трудовых и семейных правоотношений, а также в иных случаях, предусмотренных федеральными законами.

Однако при разрешении споров, возникающих из трудовых и семейных правоотношений, процедура медиации применяется реже, нежели чем при разрешении других споров. Так, согласно Справке о практике применения судами Закона о медиации [7] участники споров, вытекающих из наследственных правоотношений, практически не прибегают к процедуре медиации при невозможности разрешить возникающий конфликт самостоятельно.

В силу сложившейся практики разрешения споров при необходимости защиты нарушенных прав стороны предпочитают обращаться в суд, однако в некоторых сферах человеческих взаимоотношений гораздо правильнее было бы не придавать конфликт огласке и не прибегать к административному ресурсу, а постараться выйти из него полюбовно, найдя взаимопонимание. Таковыми являются взаимоотношения, возникающие между сторонами в споре о наследовании в целом и наследовании обязательной доли в частности.

Главная особенность наследования обязательной доли в том, что этот институт исторически сложился как правовой инструмент государства, сохраняющий баланс интересов социально незащищенных наследников, коими выступают обязательные правопреемники и наследники по завещанию [8, с. 14].

Завещатель, не считаясь с установленным законом порядком наследования, вправе сам определить круг наследников, распределить между ними наследственное имущество в любых долях, лишить наследства наследников по закону.

Вместе с тем закон в определенной мере ограничивает свободу завещания, указывая круг лиц, которые не могут быть полностью лишены наследства. Это обязательные наследники, перечисленные в ст. 1149 «Право на обязательную долю в наследстве» Гражданского кодекса РФ: несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя, его нетрудоспособные супруг и родители, а также нетрудоспособные иждивенцы наследодателя, подлежащие призванию к наследованию [1]. Независимо от содержания завещания они наследуют не менее половины доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля). Нетрудоспособность этих лиц должна иметь место на момент открытия наследства, наступление нетрудоспособности после смерти наследодателя не порождает у наследника права на обязательную долю.

Таким образом, наследование обязательной доли является особым порядком наследования, при котором право на обязательную долю реализуется лишь при наличии завещания, а объем зависит от того права, которое возникло бы при наследовании по закону.

Обязательный наследник может отказаться от своей доли, но безоговорочно, а не в пользу других наследников. Право на обязательную долю не может перейти к другим лицам ни по договору, ни в порядке наследования.

В то же время, если осуществление права на обязательную долю повлечет за собой невозможность передать наследнику по завещанию определенное в законе имущество, которым наследник, имеющий право на обязательную долю, при жизни наследодателя не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (жилой дом, квартира, иное жилое помещение, дача и т. п.) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и т. п.), суд может с учетом имущественного положения наследников, имеющих право на обязательную долю, уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении (п. 4 ст. 1149 ГК РФ).

Таким образом, свобода завещания ограничена правилами об обязательной доле в наследстве. Положение об обязательной доле является традиционным институтом наследственного права большинства континентальных европейских государств, в том числе и России. Например, в Австрии, Бельгии, Германии и Греции обязательная доля, как и в Российской Федерации, составляет половину законной доли, в Италии — 1/3 всего наследственного имущества, во Франции и Швейцарии — 1/4 наследственного имущества, в Дании — 1/6 всего наследства, в Венгрии и Испании представляет собой узуфрукт и т. д. [4, с. 60].

Однако, несмотря на традиционность данного института, следует отметить, что на сегодняшний день применение действующих норм об обязательной доле в нотариальной и судебной практике достаточно противоречиво.

Одна из самых серьезных проблем связана с правильным определением размера обязательной доли исходя из стоимости всего наследственного имущества (как в завещанной, так и в незавещанной части). Несмотря на признание утратившим силу постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.1991 № 2 «О некоторых вопросах, возникающих у судов по делам о наследовании», именно на это прямо указывавшего  в подп. «д» п. 10, общий алгоритм удовлетворения прав обязательных наследников остался неизменным [3, с. 3—5].

Таким образом, определяя размер обязательной доли в наследстве, в первую очередь приходится сталкиваться с трудностями, связанными с оценкой предметов обычной домашней обстановки и обихода. Включение указанных объектов в состав наследства требует учитывать их стоимость и при исчислении обязательной доли. Поскольку предметы домашней обстановки и обихода относятся к имуществу, принадлежность которого правоустанавливающими документами обычно не подтверждена, выдача свидетельства о праве на наследство на него может иметь место лишь в тех случаях, когда нотариусом в порядке принятия мер к охране наследственного имущества была произведена опись этого имущества. Однако, как показывает практика, принятие мер к охране наследственного имущества является весьма редким нотариальным действием [2, с. 231]. Вместе с тем игнорирование в составе наследства предметов обычной домашней обстановки и обихода уже само по себе приводит к неправильному определению обязательной доли необходимых наследников.

Отсутствие документального подтверждения принадлежности наследодателю не только вышеуказанных объектов (которые, как правило, не представляют особой ценности), но и более дорогостоящего имущества (антиквариата, предметов роскоши и пр.) также влечет искажение истинной картины о составе наследства и, следовательно, не может способствовать (а скорее, даже препятствует) верному исчислению долей обязательных наследников.

О фактической невозможности определить общую стоимость наследства для целей правильного исчисления обязательной доли свидетельствует и нынешний порядок выплаты предварительной компенсации по вкладам. Как правило, отвечая на запрос нотариуса о размере остатка вклада умершего и причитающейся ему компенсации, банк указывает конкретную денежную сумму, рассчитанную исходя из применимых коэффициентов. Однако по некоторым категориям вкладов информация о размере компенсации может быть предоставлена только наследникам при непосредственном обращении в банк. Нотариусу же в этих случаях не остается ничего иного, кроме как игнорировать вообще указанное имущество.

Немало наследственно-правовых вопросов, связанных с определением общей стоимости наследства, порождает и отраслевое законодательство. Так, согласно ч. 1 ст. 34 Семейного кодекса РФ [6] имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. При этом указанный режим может быть изменен только брачным договором или соглашением о разделе общего имущества. Казалось бы, все предельно ясно. Однако полагаем необходимым привести  пример из практики, опровергающий этот довод. В период брака супруги приобрели в собственность квартиру, указав в договоре купли-продажи, что 1/3 доли в праве собственности на обозначенный объект будет иметь супруга и, соответственно, 2/3 доли в праве собственности приобретает супруг. При этом ни брачного договора, ни соглашения о разделе имущества эти покупатели между собой не заключали. Через некоторое время супруг погиб. При оформлении наследственных прав супруги на имущество умершего нотариусу пришлось разрешать вопрос о том, считать ли принадлежащие наследодателю 2/3 доли в праве на квартиру его исключительной собственностью и целиком включать в состав наследства, или же признать указанную долю их общей совместной собственностью и, соответственно, надлежащим образом оформить право собственности пережившего супруга (ст. 1150 ГК РФ).

Следует заметить, что в данной ситуации нет оснований выводить определенный объект за рамки режима совместной собственности. В противном случае подобное расширительное толкование фактически сведет на нет применение статей 34 СК РФ и 256 ГК РФ: ведь так или иначе в договоре купли-продажи будет фигурировать конкретное лицо, и если предположить, что данное указание свидетельствует о какой-либо предшествующей договоренности супругов о применении режима долевой собственности к определенному имуществу, это будет прямо противоречить ч. 2 ст. 34 СК РФ: «К имуществу, нажитому супругами во время брака, относится…  любое… имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства».

Еще одной проблемой, связанной с наследованием обязательной доли, является то, что в большинстве случаев нотариус устанавливает состав наследства исключительно со слов наследников, обратившихся за оформлением наследственных прав. Сами же правопреемники могут заблуждаться в отношении принадлежности какого-либо имущества наследодателю (часто с этим приходится сталкиваться при наследовании, например, прав умершего участника хозяйственного товарищества или общества). Наследники могут не обнаружить среди имущества наследодателя правоустанавливающих документов на отдельные виды имущества и не предполагать наличия его у наследодателя (например, наследники не обнаружили сберегательную книжку умершего) [2, с. 231].

Т.И. Зайцева полагает, что «при выдаче свидетельств о праве на наследство в подобных ситуациях нотариус должен особенно обстоятельно разъяснять наследникам невозможность квалифицированного определения размера обязательной доли в наследстве, предоставив им, в частности, возможность решить этот вопрос в судебном порядке (с дополнительным принятием мер к обеспечению иска, назначением соответствующих судебных экспертиз и т. п.)» [2, с. 233]. Кроме того, осуществление права на обязательную долю в наследстве связано не только с трудностями определения ее размера исходя из стоимости всего наследственного имущества, но и с проблемой порядка удовлетворения притязаний необходимых наследников. Так, по действующему законодательству право на обязательную долю удовлетворяется прежде всего из незавещанной части наследства (п. 2 ст. 1149 ГК РФ), но ГК РСФСР 1964 года подобной нормы не содержал. В связи с тем что наследственное право допускает «переживание закона», подобное положение вещей может привести к весьма серьезным практическим сложностям: согласно ст. 8 Федерального закона от 26.11.2001 № 147-ФЗ «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» действующие правила об обязательной доле в наследстве применяются только к завещаниям, совершенным после 1 марта 2002 г., в отношении же ранее оформленных завещаний сохраняется прежний порядок определения обязательной доли, предусмотренный ГК РСФСР.

По своей сути данная норма представляется вполне понятной, так как соответствует волеизъявлению, выраженному наследодателем в завещании. Однако применительно к теме исследования практика выявила определенный законодательный пробел. Речь идет о случаях, когда наследодатель составил несколько завещаний в отношении части имущества, при этом одни завещания совершены до 1 марта 2002 г., другие — после, а часть имущества осталась незавещанной; ко всему прочему, у наследодателя имеется необходимый наследник. Например, наследодатель согласно правилам ГК РСФСР в 1999 году завещал сыну дом, а в 2004 году — дочери автомобиль. Незавещанной осталась квартира. Кроме вышеуказанных наследников по завещанию у умершего была супруга, имевшая право на обязательную долю. Если бы все наследники претендовали на наследство, правоприменитель оказался бы в тупиковой ситуации, а вот если бы обязательного наследника не существовало, выдача свидетельств о праве на наследство была бы произведена в соответствии с условиями завещаний.

Таким образом, при наследовании обязательной доли нередко возникают спорные ситуации, требующие обращения в суд для правильного разрешения спора. Следует отметить, что в большинстве случаев наследники даже не знают о возможности применения альтернативной процедуры урегулирования спорной ситуации при помощи медиатора (посредника). В связи с этим предлагается на законодательном уровне закрепить обязанность нотариуса разъяснять наследникам право обращения к процедуре медиации, для того чтобы по ее итогам была возможность заключить медиативное соглашение, которое признавалось бы обязательным для нотариуса.

В соответствии с п. 7 ст. 2  Закона о медиации медиативное соглашение — это соглашение, достигнутое сторонами в результате применения процедуры медиации к спору или спорам, к отдельным разногласиям по спору, заключенное в письменной форме.

С точки зрения правоприменительной практики заключение указанного соглашения во многом упростило бы разрешение ситуаций, возникающих при наследовании в целом и наследовании обязательной доли в частности. Представляется, что обращение наследников к процедуре медиации позволило бы сохранить нормальные дружеские отношения между сторонами, которые в большинстве случаев при разрешении наследственных споров являются родственниками, членами одной семьи.

Таким образом, заключение медиативного соглашения при наследовании обязательной доли позволило бы наследникам закрепить такие условия, которые они сочтут приемлемыми в результате урегулирования разногласий. Урегулирование спора при участии медиатора и заключение медиативного соглашения могут способствовать экономии времени, финансовых средств участников наследственных правоотношений, сохранению личных и партнерских взаимоотношений, снижению нагрузки на судебную систему, повышению эффективности охраны и защиты прав и правовых интересов всех участников правоотношения.

Список литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья): федер. закон от 26.11.2001 № 146-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
2. Зайцева Т.И. Судебная практика по наследственным делам. М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 231, 233.
3. Лебедева А.В. Обязательная доля в наследстве: история и современность //Наследственное право. 2009. № 1. С. 3—5.
4. Медведев И.Г. Международное наследование в нотариальной и судебной практике // Закон. 2006. № 10. С. 55—89.
5. Об альтернативной процедуре урегулирования споров при помощи посредника (процедуре медиации): федер. закон от 27.07.2010 № 193-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
6. Семейный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 29.12.1995 № 223-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
7. Справка о практике применения судами Федерального закона от27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об  альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»: утв. Президиумом ВС РФ 22.06.2016 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
8. Трапезникова А.В. Наследование обязательной доли: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2010.С. 14.