Упрощенное производство как средство противодействия злоупотреблениям процессуальными правами

УДК 347.9

Страницы в журнале: 110-112

М.А. Боловнев,

преподаватель кафедры трудового, экологического права и гражданского процесса Алтайского государственного университета  Россия, Барнаул slovak92@mail.ru

Появившееся сравнительно недавно в гражданском процессе упрощенное производство обусловливает необходимость поиска и последующего обнаружения не только формальных, но и реальных, в том числе не подразумевавшихся на начальном этапе, целей законодателя при введении указанного института. С использованием методов анализа, сравнительного правоведения, а также эмпирического метода продемонстрировано, что упрощенное производство может стать эффективным средством противодействия недобросовестному поведению лиц, участвующих в деле. Обосновывается назревшая необходимость появления в гражданском процессе упрощенного производства. Формулируется вывод о том, что многих случаев злоупотреблений процессуальными правами можно было бы избежать при рассмотрении дела в порядке упрощенного производства.

Ключевые слова: гражданский процесс, арбитражный процесс, злоупотребление процессуальными правами, недобросовестность, упрощенное производство.

Институт упрощенного производства, ранее известный только Арбитражному процессуальному кодексу РФ [1], появился в Гражданском процессуальном кодексе РФ [2] после принятия Федерального закона от 02.03.2016 № 45-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее — Закон № 45-ФЗ) [5]. Данное обстоятельство обусловлено в первую очередь, как указано в пояснительной записке к проекту Закона № 45-ФЗ [4], «необходимостью совершения дальнейших шагов на пути сближения систем судов общей юрисдикции и арбитражных судов, унификации процедур и правил, применяемых этими судами в ходе рассмотрения и разрешения споров и иных юридических дел». Предполагаем, целью законодателя на этом этапе является не скорейшее принятие единого ГПК РФ, предполагающее большое количество последующих изменений в связи с выявляющимися трудностями правового регулирования отдельных институтов, а первоначальное апробирование последних, заимствованных соответственно из АПК РФ и ГПК РФ.

Текстуальная формулировка намеренно воспроизведена не полностью, восполним недостаток: «…в целях повышения качества и эффективности правосудия». Маловероятно, что в качестве основной и первостепенной задачи разработки и последующего принятия Закона № 45-ФЗ ставилась потенциальная минимизация количества злоупотреблений процессуальными правами, совершаемых лицами, участвующими в деле. Откровенно не преследуя подобную цель, законодатель, возможно, предложил механизм, который окажет положительный эффект на повышение упомянутой эффективности правосудия в том смысле, который и не вкладывался и не подразумевался в содержании названной категории.

В целях настоящей работы воспользуемся предложенной Г.А. Жилиным дефиницией понятия «правосудие», который понимает под ним деятельность судов общей и арбитражной юрисдикции по рассмотрению и разрешению отнесенных к их ведению гражданских дел, осуществляемую в соответствии с порядком, установленным нормами гражданского и арбитражного процессуального права, и обеспечивающую защиту прав, свобод и законных интересов участников гражданского оборота [3, с. 20].

Характеристика же эффективности правосудия заключается в реальном достижении задач гражданского судопроизводства, закрепленных в ст. 2 ГПК РФ и ст. 2 АПК РФ, в обеспечении защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов субъектов, перечисленных в данной норме права, при минимальном количестве временных и материальных затрат.

Однако лица, участвующие в деле, пытаясь обратить исход разбирательства в свою пользу, прибегают к недобросовестным действиям, что в итоге значительно понижает эффективность правосудия. Цели подобного поведения могут быть различными, среди них уместно выделить причинение вреда оппоненту, затягивание процесса, достижение приемлемого результата, не связанного с правильным определением материально-правового положения сторон.

Противодействовать злоупотреблениям процессуальными правами можно предупреждая и пресекая их, привлекая к ответственности за их совершение. Особый акцент, безусловно, следует поставить на первом направлении. Для этого требуется искоренить условия и предпосылки для совершения подобного рода правонарушений. При рассмотрении дел в порядке упрощенного производства таких предпосылок объективно меньше. В силу ч. 5 ст. 232.3 ГПК РФ суд рассматривает дело без вызова сторон. Важно подчеркнуть, что в данном случае не происходит умаление прав участников процесса, не ограничивается возможность их использования и не складывается ситуации, которую условно можно описать «чем меньше возможность реализации прав, тем меньше потенциальных возможностей злоупотребить ими». Так, безусловно, проблему не решить. В связи с этим поясним мысль на конкретном примере. Центральным районным судом г. Барнаула рассматривалось дело о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. На очередное судебное заседание явились представитель истца, ответчик и его представитель и третьи лица. Казалось бы, такая явка должна стать неотъемлемым условием и залогом правильного и своевременного рассмотрения и разрешения дела. Однако судье неоднократно пришлось напоминать участникам о необходимости добросовестного пользования предоставленными правами. Самому же суду пришлось занять максимально руководящую роль. Связано это с тем, что несмотря на собственную явку лица, участвующие в деле, и их представители к моменту начала рассмотрения дела по существу не раскрыли имеющиеся у них доказательства, в ходе нескольких судебных заседаний воздерживались от выполнения предписаний ч. 1 ст. 56 ГПК РФ по доказыванию тех обстоятельств, на которые они ссылались как на основания своих требований и возражений. В этой связи представляются прогрессивными нормы ч. 2 ст. 232.3 ГПК РФ, согласно которой суд устанавливает срок для предоставления сторонами в суд и направления друг другу доказательств, а также ч. 4 ст. 232.3 ГПК РФ, в соответствии с которой доказательства и иные документы, представленные в суд по истечении установленных сроков, принимаются при наличии уважительных причин. Таким образом, правовое регулирование раскрытия и представления доказательств при рассмотрении гражданских дел в порядке упрощенного производства фактически является аналогичным тому, что закрепляет АПК РФ в ст. 65 применительно к исковому производству. Учитывая, что подобные правила не распространяются на ординарный порядок рассмотрения дел, правовое регулирование упрощенного производства обладает определенными преимуществами.

Явившиеся и присутствующие в судебном заседании лица, в том числе представители, которые предполагаемо должны обладать профессиональными навыками, были не готовы давать объяснения и отвечать на вопросы, соответствующие тем, что разрешаются в каждой из частей судебного заседания. Суду приходилось формально задавать вопросы и получать на них ответы, не будучи убежденным в их реальном осознании участниками процесса. Стороны же стремились дать пояснения, не относящиеся к существу рассматриваемых вопросов, а само разбирательство представляло собой исследование собранных до начала рассмотрения дела по существу доказательств. Сказанное свидетельствует о разумности положения ч. 5 ст. 232.3 ГПК РФ, предполагающего рассмотрение дела без вызова сторон. А вкупе с нормой ч. 6 ст. 232.3 ГПК РФ, указывающей на неприменение правил о ведении протокола, представляет как минимум средство для противодействия процессуальным злоупотреблениям, направленным конкретно на затягивание процесса путем неявки, заявления ходатайств об отложении.

В этой связи важным представляется ответить на, казалось бы, несложный вопрос: что для судов должно обладать приоритетом — формальное применение норм права или обеспечение реальной защиты прав и законных интересов лиц, участвующих в деле? Полагаем, следует, безусловно, склониться ко второму варианту ответа. Возможно, для этого нужно взглянуть на современные правовые реалии несколько иначе, найдя положительные аспекты в том, что отходит от привычных концепций, сохранив при этом основополагающие максимы, так как в рассматриваемом институте не произойдет уменьшение начала состязательности, решения судов как и прежде должны быть законными и обоснованными и т. п.

Упомянутые качество и эффективность правосудия в приведенном выше примере могли быть гарантированы как раз в случае рассмотрения дела в порядке упрощенного производства, поскольку в основу решения положены письменные доказательства, а в ходе судебного заседания участники только пытались ввести суд в заблуждение и затянуть разбирательство. Перспективное, рассчитанное на урегулирование отношений, которые будут складываться в будущем, правотворчество реализуется не так уж часто. Фактически институт упрощенного производства стал ответом на нуждаемость практики в нем. Заключаем, упрощенное производство в гражданском процессе не подразумевает формального упрощения судебной процедуры, а является реальной необходимостью.

Список литературы

1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Парламентская газета. 2002. 27 июля.
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 14.11.2002 № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
3. Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. М.: Проспект, 2010. С. 20.
4. К проекту Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации»: пояснительная записка.URL:http://asozd.duma.gov.ru (дата обращения: 18.06.2017).
5. О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 02.03.2016 № 45-ФЗ // Российская газета.2016. 4 мар.