Третейское разбирательство в сфере спорта: некоторые вопросы теории и практики

УДК 347.918:347.514

Страницы в журнале: 90-97

С.А. Юрлов,

юрист, член Национального объединения спортивных юристов России, член Международной ассоциации спортивного права (IASL), мастер спорта Российской Федерации Россия, Москва sergej.iurlov@yandex.ru

Рассматриваются некоторые проблемы, связанные с третейским разбирательством в спорте. На основе анализа положений Федерального закона от 22.11.2016 № 396-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О физической культуре и спорте в Российской Федерации” в части регулирования спорта высших достижений и профессионального спорта» и правоприменительной практики делается вывод о недопустимости принуждения к заключению третейского соглашения. Автор вносит предложения по совершенствованию третейского разбирательства в спорте.

Ключевые слова: третейское разбирательство, спорт, спортивный спор, третейское соглашение, принудительное третейское соглашение.

До недавнего времени законодательство Российской Федерации никоим образом не регулировало разрешение споров, возникающих в спорте. Порядок создания органов, уполномоченных разрешать такие споры, возможность и порядок обжалования решений этих органов и иные процессуальные вопросы регламентировались нормативными документами спортивных организаций[1] и соответствующих арбитражных учреждений.

Наконец долгожданный Федеральный закон от 22.11.2016 № 396-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О физической культуре и спорте в Российской Федерации” в части регулирования спорта высших достижений и профессионального спорта»[2] (далее — Закон № 396-ФЗ) был подписан Президентом РФ и с 3 декабря 2016 г. вступил в силу, за исключением одного положения, вступившего в силу с 1 января 2017 г.

Подробный анализ положений Закона № 396-ФЗ позволяет выделить следующие блоки поправок, внесенных в Федеральный закон от 04.12.2007 № 329-ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» (далее — Закон № 329-ФЗ):

— уточнение понятийного аппарата путем включения новых определений: организатор спортивного соревнования, профессиональная спортивная лига, профессиональные спортивные соревнования, профессиональный спортивный клуб,  спортивная санкция; изменение формулировок определений понятий «профессиональный спорт» и «спортивная дисквалификация спортсмена»;

— конкретизация обязанностей общероссийских спортивных федераций по видам спорта;

— установление особенностей нормативного регулирования деятельности в области профессионального спорта (нормы о профессиональных спортивных лигах, клубах, спортивных агентах и пр.);

— закрепление основ разрешения споров в профессиональном спорте и спорте высших достижений.

Проанализируем положения новой главы 5.1 «Рассмотрение споров в профессиональном спорте и спорте высших достижений» Закона № 329-ФЗ. Прежде всего — о наименовании главы. Непонятно, почему ее название и содержание ориентировано именно на профессиональный спорт и спорт высших достижений. Многие категории споров, например о допуске (праве на участие) в спортивных соревнованиях, об оспаривании их результатов, о членстве в спортивных организациях, а также иные могут возникать в любительском и студенческом спорте. В связи с этим было бы справедливым и более верным именовать данную главу «Рассмотрение споров в спорте».

Закон № 396-ФЗ предполагает создание постоянно действующего арбитражного учреждения, функционирующего при некоммерческой организации, органы управления которой будут формироваться различными субъектами, включая Олимпийский комитет РФ и спортивные организации. Предусматривается, что такое учреждение будет уполномочено разрешать различные споры, возникающие в профессиональном спорте и спорте высших достижений, включая индивидуальные трудовые. Данный третейский суд призван заменить существующие Спортивный арбитражный суд при Автономной некоммерческой организации «Спортивная арбитражная палата»[3] и Спортивный арбитраж при Торгово-промышленной палате РФ[4].

Закон № 396-ФЗ делает отсылку к Федеральному закону от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации»[5] (далее — Закон № 382-ФЗ), которым надлежит руководствоваться как общим документом, закрепляющим основы третейского разбирательства. Следует отметить, что в соответствии с ч. 6 ст. 1 Закона № 382-ФЗ «порядок рассмотрения споров в области профессионального спорта и спорта высших достижений устанавливается федеральным законом». Таким образом, данный закон не призван регулировать порядок разрешения спортивных споров. Несмотря на это представляется, однако, что при разрешении спортивных споров следует учитывать базовые положения Закона № 382-ФЗ В соответствии с ч. 4 ст. 36.2 Закона № 329-ФЗ «спор, возникающий в профессиональном спорте или спорте высших достижений, может быть передан на рассмотрение третейского суда при наличии арбитражного соглашения, заключенного в письменной форме в соответствии с требованиями законодательства об арбитраже (третейском разбирательстве)». Следует отметить, что здесь также предусматривается и иная форма арбитражного соглашения, когда соответствующее положение включается в нормативные документы спортивных организаций (положения, регламенты, уставы) и имеется письменное согласие субъектов спорта, которое выражается в заявках, заявлениях и иных документах, свидетельствующих об их волеизъявлении руководствоваться арбитражным соглашением. Такая форма именуется третейской оговоркой.

Когда речь заходит о спортивном арбитраже, для более слабой стороны спортивных отношений  (спортсмена и (или) тренера) ключевым является вопрос о порядке заключения третейского соглашения и его добровольности. Большой юридический словарь арбитражное соглашение определяет как соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило оно договорный характер или нет [8]. В соответствии со ст. 7 Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже от 21.06.1985 «арбитражное соглашение — это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носит ли оно договорный характер или нет».

Согласно ч. 1 ст. 7 Закона № 382-ФЗ «арбитражное соглашение является соглашением сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило такое правоотношение договорный характер или нет». В специализированной научной литературе встречаем аналогичное определение: «В целом арбитражное соглашение — это самостоятельное соглашение сторон материального правоотношения о реализации права на защиту путем передачи будущего или возникшего спора на разрешение третейского суда» [5, с. 272].

В Российской Федерации используются два вида соглашений о третейском суде: третейская оговорка, включаемая непосредственно в текст договора (контракта, соглашения и т. п.), являющаяся его составной частью и распространяющаяся на какой-то конкретный спор, их группу или все споры, могущие возникнуть в будущем в связи с его исполнением; третейское соглашение (запись) — отдельный документ, составляемый сторонами, в котором содержится их договоренность о передаче в третейский суд конкретного спора, группы или всех споров, которые уже возникли или могут возникнуть между ними [1, с. 126—131]. Однако в обоих случаях сторонами должна быть достигнута и зафиксирована в соглашении о третейском суде договоренность о передаче спора в конкретный третейский суд [4, с. 14—15].

Итак, ключевым для данного института моментом является соглашение сторон. Соглашение, в свою очередь, представляет собой взаимное согласие на что-нибудь[6], договоренность или договор, устанавливающий какие-нибудь условия, взаимоотношения, права и обязанности сторон[7].

Таким образом, соглашению присущ признак взаимности свободных волеизъявлений сторон, направленных на установление тех или иных прав и (или) обязанностей.

К сожалению, субъекты спорта, в особенности спортсмены, не участвуют в согласовании положений о разрешении спортивных споров. В большинстве случаев спортивные организации в одностороннем порядке включают в положения, регламенты, правила, контракты и заявочные формы нормы о разрешении спортивных споров. Более того, некоторыми нормативными документами прямо запрещается обращение в государственные суды для разрешения спортивного спора[8]. В этой связи представляется верным утверждение Н.Г. Елисеева о том, что свобода выбора места суда таит в себе опасность обеспечения свободы лишь для одной из сторон и превращается в ущемление процессуальных возможностей для другой [3, с. 196—203].

Характерным примером ограничения прав спортсменов является включение положений о разрешении споров в статусы спортсмена —кандидата в сборную (субъектов) Российской Федерации по разным видам спорта[9]. Так, в Общих положениях Статуса спортсмена — кандидата и члена сборной команды России по пулевой и стендовой стрельбе (утв. решением Исполнительного комитета Общероссийской спортивной общественной организации «Стрелковый союз России» от 15.03.2005) указывается: «Все споры, возникающие между спортсменом — кандидатом в члены сборной команды России и членом сборной команды России и Стрелковым Союзом в связи с настоящим Статусом, подлежат рассмотрению и разрешению в Спортивном Арбитражном Суде при Автономной некоммерческой организации “Спортивная Арбитражная Палата” в соответствии с его Регламентом»[10].

При таком положении вещей спортсмен не имеет возможности высказывать какие-либо возражения по поводу выбранного органа. Фактически он может условно выбрать один из двух возможных вариантов поведения:

— подписать форму и согласиться на разрешение споров тем органом, который определен спортивной организацией;

— отказаться от подписания такой формы и тем самым потерять свое право на участие в данном соревновании.

Следует отметить, что такой «выбор» является относительным, несвободным и объясняется невозможностью избрать иную модель поведения, при которой можно было бы достичь аналогичного результата.

Приведем наглядный пример. Спортсмен, желающий принять участие в спортивном соревновании (чемпионат и первенство города, чемпионат Российской Федерации) и выполнить нормы и требования для присвоения спортивного разряда (звания), заполняет и подает заявку установленной формы на участие в этих соревнованиях. Последняя содержит условие о том, что все споры разрешаются третейским судом, решение которого является окончательным и обязательным для сторон. Заявка не может быть подана без принятия указанного предписания. Спортсмен подписывает данную оговорку, учитывая принцип «одного места»[11], в соответствии с которым по виду спорта создается и функционирует лишь одна общероссийская спортивная федерация, которая уполномочена определять правила вида спорта, утверждать внутренние нормативные документы, а также участвовать в процессе присвоения спортивных разрядов и званий.

Таким образом, спортсмен свободно, сознательно и по собственной воле подает заявку на участие, но принятие третейской оговорки не является свободным, а объясняется тем, что та или иная общероссийская спортивная федерация занимает монопольное положение на рынке по организации соревнований в определенном виде спорта. Конечно, можно возразить, что спортсмен может обратиться к другой спортивной организации, организующей аналогичные соревнования. Разумеется, он может это сделать, но в таком случае он не достигнет своей цели: выполнение норм и требований для присвоения спортивных разрядов (званий), так как иные организации, например спортивные клубы, физкультурно-спортивные объединения, не наделены полномочиями и обязанностями по обеспечению развития спорта в стране.

В связи с этим мы приходим к выводу, что истинной причиной принятия спортсменом третейской оговорки, содержащейся в подобных документах, является не его добровольное волеизъявление и действие в собственном интересе, а страх потерять право на занятие спортом, в том числе на участие в том или ином спортивном соревновании, и, соответственно, не достигнуть желаемого результата.  

Необходимо подчеркнуть, что глагол «договариваться» применяется фактически только к командным видам спорта (футбол, баскетбол, хоккей), где отношения спортсмен — тренер — спортивная организация основываются на принципе равенства и свободного обоюдного волеизъявления, т. е. возникают на основе контракта, условия которого согласуются сторонами. Если же мы говорим об индивидуальных видах спорта, то здесь зачастую нет контракта, нет той договоренности, основанной на равном волеизъявлении сторон.

Конституционный Суд РФ в своих судебных актах указывает, что правило об окончательности решения третейского суда, коим является спортивный арбитражный суд, имеет силу в случае если стороны на основании договора, в котором выражалась обоюдная воля обеих сторон, передали свой спор на рассмотрение третейского суда. Кроме того, отмечается, что ст. 46 Конституции РФ не устанавливает конкретного способа защиты права, и в сложившейся ситуации сторонам никто не препятствует возражать против выдачи исполнительного листа на такое решение[12].

Однако такой подход не учитывает приведенных выше ситуаций, когда имеет место явное навязывание конкретного органа для разрешения спортивного спора более слабой стороне, которая вынуждена принять такое условие, так как в противном случае она не будет иметь возможности реализовать свое право на занятие спортом и участие в спортивном соревновании.

Таким образом, в современном спорте (преимущественно в индивидуальных видах) не получила широкого распространения практика заключения третейских соглашений как оговоренных обеими сторонами условий о третейском разбирательстве. Напротив, анализ новейшей судебной практики и существующих тенденций позволяет говорить о существовании института принудительного (навязанного) третейского соглашения (оговорки) или третейской привязки, под которым мы понимаем нормативно закрепленное, обусловленное существованием доминирующего положения спортивных организаций императивное правило (требование) о передаче тех или иных споров (исключительно) на разрешение спортивных арбитражных судов. Субъекты спорта, в особенности спортсмены, не имеют юридической и фактической возможности участвовать в согласовании такого условия.

На основании данной дефиниции выделим признаки принудительного третейского соглашения (третейской привязки):

— нормативное закрепление. Данное положение фиксируется во внутренних документах спортивных организаций, имеющих общее действие, а также касающихся отдельных спортсменов. К таковым следует относить, например, уставы, положения, регламенты, статусы спортсменов и т. п.;

−— обусловленность доминирующим положением спортивных организаций. Она означает создание и функционирование одной федерации по виду спорта, которая наделена всей полнотой прав и обязанностей по его развитию на всей территории государства. Иные спортивные организации, в которых развивается данный вид спорта, обязаны руководствоваться ее нормативными документами;

−— императивность. Подразумевает отсутствие усмотрения со стороны субъектов спорта и невозможность свободного выбора модели поведения;

−— наличие правила (требования), предполагающего создание обязательного для всех (или некоторых) субъектов спорта стандарта поведения, отступление от которого не допускается внутренними положениями спортивной организации, а иногда может наказываться путем наложения спортивных санкций;

−— передача всех или некоторых споров на разрешение спортивных арбитражей.

Можно предложить следующую классификацию принудительных третейских соглашений (третейских привязок):

−— по уровню: закрепленные в нормативных документах национальных спортивных федераций и в актах международных спортивных федераций;

−— по исключительности: предполагающие разрешение споров исключительно спортивными арбитражами и неисключительные, предполагающие возможность обжалования решений спортивных арбитражей;

−— по кругу лиц: общие, распространяющиеся на всех субъектов спорта в рамках спортивной организации, и частные, касающиеся только некоторых ее членов.

К сожалению, приходится констатировать, что данное явление не получило достаточной теоретической проработки. Анализ опубликованной на сегодняшний день научной литературы позволил выявить использование термина «добровольно-принудительная третейская оговорка» применительно к сфере кредитования, а именно при заключении кредитных договоров, когда банки в одностороннем порядке включают положения о разрешении споров  [6]. Кроме того, в некоторых работах применительно к сфере трудовых отношений используется термин «принудительный арбитраж», который, как указывается, используется в силу указания закона, когда стороны обязаны воспользоваться данной формой урегулирования отношений по разрешению коллективных трудовых споров в организациях, в которых установлены ограничения реализации права на забастовку по поводу исполнения коллективных договоров и соглашений [2, с. 49—55; 7; 10, с. 63—73].

Учитывая, что поднимаемые в настоящей статье вопросы встречались в судебной практике отечественных судов, следует ознакомиться с наиболее интересными судебными актами.

Рассматривая кассационные жалобы на судебные акты нижестоящих судов о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ указывала: «Автономия воли сторон является основополагающим принципом. Соблюдение вышеуказанного принципа при выборе компетентного третейского (арбитражного) органа означает, что стороны свободно и сознательно, по собственной воле, во-первых, выразили согласованное желание на отказ от государственного правосудия в пользу такого альтернативного средства разрешения спора как третейский суд (арбитраж), во-вторых, сформулировали согласованную волю на выбор конкретного третейского суда (арбитражного органа)… Задача государственного суда состоит в том, чтобы в установленных законом формах проконтролировать, во-первых, насколько свободным был выбор такого аффилированного третейского органа участниками спора, в особенности нейтральной стороной, и, во-вторых, не привела ли аффилированность к небеспристрастности конкретных арбитров, а следовательно — к вынесению несправедливого третейского решения»[13].

В апелляционном определении Московского городского суда от 12.09.2014 по делу № 33-18771 рассматривался вопрос о вынужденном заключении третейского соглашения. В данном судебном акте указывается: «Реальная возможность влиять на предполагаемые условия договора у истца в такой ситуации отсутствует… Включение в договор третейского соглашения не может считаться свидетельством того, что оно явилось результатом свободного волеизъявления сторон при согласовании существенных условий договора и добровольного отказа гражданина-потребителя от судебной защиты его прав в суде общей юрисдикции, а не было навязано ему продавцом. Таким образом, третейское соглашение могло бы рассматриваться судом как действительное лишь в том случае, если бы… явилось результатом свободного волеизъявления гражданина, действовавшего в собственных интересах, а договор не обладает признаками договора присоединения»[14].

В решении Ставропольского районного суда Самарской области от 29.09.2015 по делу № 2-2733/2015 указывается: «Существенно нарушает права истца также оговорка в части невозможности обжалования решения Третейского суда, что невозможно при рассмотрении дела в государственных судах. Изложенное свидетельствует о нарушении прав истца как потребителя услуги по страхованию собственного имущества, поскольку истец фактически лишен права на защиту своих интересов»[15].

Итак, в судебной практике фактически выработаны следующие условия действительности третейского соглашения:

— отсутствие какого-либо принуждения при его заключении;

— добровольность волеизъявления на отказ от государственного правосудия;

— одновременное волеизъявление двух сторон;

— обе стороны имеют равные возможности влиять на содержание третейской оговорки;

— беспристрастность судей третейского суда;

— при заключении третейского соглашения стороны не должны лишаться права на защиту своих интересов;

— основное соглашение сторон не должно представлять собой договор присоединения.

Представляется, что применительно к сфере спорта арбитражное соглашение должно заключаться в письменной форме в виде отдельного документа. Однако недостаточно просто включить арбитражную оговорку в нормативные документы спортивной организации, так как зачастую спортсмены среднего уровня (которые не входят в сборные команды (субъектов) Российской Федерации) не ознакомляются под роспись с такими документами, следовательно, не подписывают какие-либо документы и не имеют представления о том, как разрешаются те или иные споры. Между тем арбитражное соглашение предполагает взаимное волеизъявление сторон. Простое включение в нормативные документы спортивной организации положения об императивном разрешении споров в спортивном арбитражном (третейском) суде, думается, нельзя считать добровольным арбитражным соглашением. Это не соответствует действующему законодательству и нарушает права спортсмена.

В связи с изложенным представляется, что ч. 4 ст. 36.2 Закона № 329-ФЗ должна быть сформулирована следующим образом: «Спор, возникающий в спорте, в профессиональном спорте и в спорте высших достижений, может быть передан на рассмотрение третейского суда при наличии арбитражного соглашения, заключенного в письменной форме в виде отдельного документа и в соответствии с требованиями законодательства об арбитраже (третейском разбирательстве). Арбитражное соглашение не считается заключенным, если оно включено в нормы положений (регламентов) общероссийских спортивных федераций, клубов и иных спортивных организаций, положения (регламенты) и любые иные документы, связанные с конкретным спортивным соревнованием. Волеизъявление на заключение арбитражного соглашения должно выражаться субъектами физической культуры и спорта добровольно и свободно. Запрещается принуждать субъектов физической культуры и спорта к заключению арбитражного соглашения в качестве предварительного условия для допуска к участию в спортивных соревнованиях». 

Полагаем, что предложенная формулировка позволит свести к минимуму возможность злоупотреблений и ущемления прав спортсменов со стороны спортивных организаций.

Закон № 396-ФЗ разрешил вопрос о формировании списка арбитров создаваемого арбитражного учреждения, устанавливая, что не менее 1/3 списка формируется профсоюзами. К сожалению, Закон № 396-ФЗ не учитывает, что спортсмены, которые являются важнейшими субъектами физической культуры и спорта, должны принимать участие в формировании списка арбитров. Дело Клаудии Пехштайн1 указало на существование проблемы, связанной с объективностью спортивных арбитражных судов: большая часть списка арбитров этих судов формируется с участием спортивных федераций, и эти арбитры являются лицами, участвующими в делах, рассматриваемых этим же судом. Кроме того, зачастую спортивные организации участвуют в формировании руководящих органов арбитражного учреждения, при котором создается спортивный арбитраж. Такое положение вещей ставит под сомнение объективность и беспристрастность спортивных арбитражных судов. Спортсмены должны иметь реальную и безусловную возможность выразить свое мнение касательно того, кто сможет наиболее компетентно и беспристрастно разрешать возникающие споры.

В этой связи полагаем, что в ч. 7 ст. 36.2 Закона № 329-ФЗ должно быть указано: «Не менее 1/2 списка арбитров формируется с учетом мнения спортсменов или их представителя».

Законодателю и спортивным чиновникам следует рассмотреть возможность создания должности представителя спортсменов в спортивном арбитражном суде, который мог бы контролировать процесс заключения третейских соглашений, выбора и включения в список арбитров.

Статья 36.4 Закона № 329-ФЗ предусматривает возможность признания российскими субъектами физической культуры и спорта иностранных арбитражных учреждений в качестве органа, рассматривающего спортивные споры, входящие в компетенцию международной спортивной федерации. В частности, указывается, что в случае такого признания к иностранному арбитражному учреждению не применяются правила Закона № 329-ФЗ о порядке заключения арбитражного соглашения, порядке формирования списка арбитров и применении положений законодательства и нормативных документов при разрешении спора.

Анализируя данное положение, приходится напомнить последний допинговый скандал, связанный с отстранением отечественных спортсменов от участия в международных соревнованиях. Нельзя не отметить однобокость, односторонность подхода законодателя к данному вопросу: иностранное арбитражное учреждение может быть признано спортивной организацией, но не иными субъектами. Например, спортсмены, в особенности после событий прошедшего года, могут усомниться в объективности и беспристрастности такого учреждения и в правильности применения им положений нормативных документов и спортивного законодательства Российской Федерации. В связи с этим признание иностранного арбитражного учреждения спортсменами должно быть таким же явным, добровольным, свободным и недвусмысленным, как надлежаще оформленное третейское соглашение. Принятие тем или иным спортсменом такого иностранного арбитражного учреждения в качестве компетентного должно быть выражено в отдельном письменном документе. Такой порядок позволит обеспечить интересы спортсменов, соблюсти их права, а также снизить риск возникновения споров между спортивной организацией и спортсменом касательно компетентного органа для разрешения споров.

Действующая редакция ст. 36.4 Закона № 329-ФЗ, по нашему мнению, приведет к злоупотреблениям со стороны отечественных спортивных организаций, а также к еще большему ущемлению прав спортсменов при принятии неправосудных решений, как это имело место летом 2016 года незадолго до начала Летних Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро.

Более того, представляется, что данная норма может повлечь за собой невыполнение поручений Президента РФ В.В. Путина от 2 июля 2015 г.[16],  предусматривающих создание нормативной базы для функционирования постоянно действующего арбитражного учреждения.  Законом № 396-ФЗ была создана правовая база для образования такого органа. Однако будет ли он реально функционировать при наличии данного положения? Не приведет ли это к тому, что спортивные организации будут повально признавать тот же Court of Arbitration for Sport (CAS) в качестве единственно компетентного разрешать все возникающие споры? Не он ли летом 2016 года принимал не совсем законные решения в отношении отечественных спортсменов?

Представляется, одной из основных причин принятия последних поправок является острая потребность в создании эффективного национального арбитражного учреждения, которое будет «реально» разрешать большое количество возникающих спортивных споров. Однако если указанная норма будет сохранена без изменений, существует большой риск недостижения данной цели.

Бесспорно, последние изменения, внесенные в Закон № 329-ФЗ, будут способствовать созданию эффективной национальной системы разрешения спортивных споров. Однако, к сожалению, по состоянию на актуальную дату вопрос о принудительных третейских соглашениях (третейских привязках) остается неразрешенным.

Список литературы

1. Габов А.В., Беляева О.А. К вопросу об оспаривании третейской оговорки // Журнал российского права. 2015. № 10. С. 126—131.
2. Добролюбова Е.А. Медиация в системе способов защиты трудовых прав в процессе осуществления предпринимательской деятельности // Право и экономика. 2012. № 2. С. 49—55.
3. Елисеев Н.Г. Договорная подсудность — какой ей быть в едином Гражданском процессуальном кодексе РФ? // Закон. 2015. № 12. С. 196—203.
4. Зайцев А.И. Третейское судопроизводство России (проблемные аспекты): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 14—15.
5. Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 272.
6. Молодыко К.Ю. Анализ новых подходов Верховного Суда Украины по применению норм законодательства о финансовых услугах (2011—2012 гг.) // Частное право и финансовый рынок: сб. ст. / Л.С. Балеевских, М.Л. Башкатов, В.А. Белов и др.; отв. ред. М.Л. Башкатов. М.: Статут, 2014. Вып. 2. С. 188—226.
7. Сравнительное правоведение: национальные правовые системы. Правовые системы Западной Европы / Г.Н. Андреева, О.В. Белоусова, И.С. Власов и др.; под ред. В.И. Лафитского. М.: ИЗиСП–КОНТРАКТ, 2012. Т. 2.
8. Сухарев А.Я., Крутских В.Е., Сухарева А.Я. Большой юридический словарь. М.: Инфра-М, 2003.
9. Юрлов С.А. Антимонопольное законодательство и спорт // Законодательство. 2015. № 10. С. 61—68.
10. Ясинская-Казаченко А. Примирительно-посреднические и третейские процедуры в процессе разрешения коллективных трудовых споров // Кадровик.Трудовое право для кадровика. 2013. № 4. С. 63—73.

Библиография

1  В термин «спортивная организация» включаются международные и национальные спортивные федерации по видам спорта, спортивные клубы, антидопинговые агентства, а также иные спортивные организации, развивающие тот или иной вид спорта и в рамках которых возможно создание органов по разрешению спортивных споров.

2 Российская газета. 2016. 24 нояб.

3  URL: http://law.infosport.ru/xml/t/default.xml?mid=6&pid=5 (дата обращения: 04.12.2016). 

4  URL: http://sport.tpprf.ru/ru/ (дата обращения: 04.12.2016).

5  Собрание законодательства РФ.  2016. № 1 (ч. I). Ст. 2.

6 Толковый словарь Ушакова.  URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/1033634 (дата обращения: 04.12.2016).

7  Толковый словарь Ожегова.  URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/226486  (дата обращения: 04.12.2016).

8  Статья 61 Устава ФИФА.  URL: http://www.ffu.org.ua/files/ndocs_512.pdf (дата обращения: 04.12.2016).

9  Статус спортсмена — кандидата в сборную команду России по плаванию. URL: http://www.russwimming.ru/sites/default/files/documents/2016/status_sportsmena_2016.pdf (дата обращения: 04.12.2016).

10  URL: http://old.shooting-russia.ru/files/ssr/21-status.pdf (дата обращения: 04.12.2016).

11  Принцип немецкого законодательства, в соответствии с которым спортивные ассоциации ФРГ являются монополистами по своей природе. См.: URL: http://sportrecht.org/cms/upload/seminararbeiten/Heinrich-Europaliga.pdf; https://www.schneideranwaelte.de/sport-verein; http://www.irut.jura.unierlangen.de/Forschung/Veroeffentlichungen/OnlineVersionFaszinationSportrecht/FaszinationSportrecht.pdf

11  Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Газпром экспорт» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 40 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», пунктом 1 части 1 статьи 150 и частью 1 статьи 230 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации: определение КС РФ  от 01.06.2010  № 754-О-О // Вестник Конституционного Суда РФ. 2010. № 6; По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна:  постановление КС РФ от 03.05.1995 № 4-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 1995.  № 2—3; По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Производственное объединение “Берег”», открытых акционерных обществ «Карболит», «Завод “Микропровод”» и «Научно-производственное предприятие “Респиратор”»: постановление КС РФ от 21.01.2010  № 1-П // Вестник Конституционного Суда РФ.  2010. № 2.

12 Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 24.02.2015 № 304-ЭС14-495. URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70814204/ (дата обращения: 04.12.2016).

13 Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

14 URL: http://sudact.ru/regular/doc/ZEjmn023nBx9/ (дата обращения: 04.12.2016).

15 Краткое описание дела Клаудии Пехштайн. URL: http://kluwerarbitrationblog.com/2016/06/14/a-never-ending-story-claudia-pechsteins-challenge-to-the-cas/ (дата обращения: 04.12.2016).

16 Перечень поручений по итогам заседания Совета по развитию физической культуры и спорта. URL: http://kremlin.ru/acts/assignments/orders/49777 (дата обращения: 04.12.2016).