Супруг-опекун и супруг-подопечный: особенности правового положения

УДК 347.64

Страницы в журнале: 39-45

А.М. Рабец,

доктор юридических наук, профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин юридического факультета Российского государственного социального университета, заслуженный деятель науки РФ Россия, Москва Rabecjur@mail.ru

Рассматриваются проблемы совместимости супружеских правоотношений, основанных на принципе равноправия супругов в семье и совместного решения всех вопросов семейной жизни, и опекунских правоотношений, основу которых составляет принцип социальной заботы, что предполагает отсутствие равенства между субъектами данных правоотношений. Автор приходит к выводу о несовместимости супружеских и опекунских правоотношений. Высказаны предложения о необходимости законодательного закрепления освобождения опекуна или попечителя от исполнения функций по опеке и попечительству в случае вступления его в брак с подопечным.

Ключевые слова: право, регулирование, принципы, закон, брак, семья, супруги, равенство, опека, попечительство.

Введение. Поставленные в Концепции государственной семейной политики Российской Федерации на период до 2025 года (утв. распоряжением Правительства РФ от 25.08.2014 № 1618-Р) [4] задачи по реформированию семейного законодательства обязывают юридическую общественность, и прежде всего специалистов в области семейного права, особенно пристально посмотреть на весь механизм правового регулирования отношений в сфере функционирования семьи, с тем чтобы своевременно обнаружить и учесть при осуществлении деятельности по совершенствованию семейного законодательства все прежние просчеты и вновь возникшие проблемы их правового регулирования.

В свете задач по созданию такого семейного законодательства, которое полностью соответствовало бы современным требованиям жизни российского общества, актуализируются все в той или иной мере значимые вопросы, в том числе и те, которые ранее, как казалось, вообще не содержали признаков проблемности.

В частности, к числу актуальных следует отнести проблему совместимости супружеских и опекунских правоотношений, возникающих в том случае, когда один из супругов назначается опекуном или попечителем другого, признанного судом недееспособным или ограниченно дееспособным.

Цель данного исследования — привлечение внимания ученых и практиков к проблеме возможности одновременного существования указанных правоотношений, приглашение к серьезной дискуссии по данной проблеме, поскольку мы полагаем, что высказанный в ней взгляд является новым и потому требует детального обсуждения. 

Основные положения. Думается, что в действительности эта проблема всегда была достаточно актуальной. Вряд ли ее значимость существенно возросла с учетом особенностей жизнедеятельности современной российской семьи. Скорее всего, интерес к данной проблеме возник именно в силу обостренного внимания ко всем вопросам функционирования семьи в современных условиях в связи с реформированием семейного законодательства.

В аспекте всего сказанного наиболее уязвимыми представляются отношения между супругами — опекуном или попечителем с одной стороны и подопечным — с другой. Причина такого положения кроется в самой сути супружеских и опекунских отношений, в том числе правовых, между которыми существует принципиальная разница, способная породить и фактически порождающая конфликт интересов между субъектами этих правоотношений, в том числе и злоупотребление своими правами со стороны опекающего супруга. Имеет смысл рассмотреть данную проблему более детально, насколько это возможно в рамках небольшой статьи.

Регулируя личные неимущественные, а также имущественные отношения супругов, законодатель исходит из того, что во всех супружеских отношениях главными принципами их построения должны быть принципы равноправия супругов в семье и совместного решения всех вопросов семейной жизни по взаимному соглашению (статьи 1, 31 Семейного кодекса РФ) [7].

Приходится признать, что указанных принципов, и прежде всего принципа равноправия супругов в семье, не удается обнаружить в правоотношениях между супругами по опеке и попечительству в качестве основы правового регулирования этих отношений, несмотря на то, что в п. 5 ст. 10 Федерального закона от 24.04.2008 № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» (далее — Закон об опеке и попечительстве) [5] установлено, что супруг обладает преимущественным перед другими лицами, не состоящими в семейных отношениях с подопечным, правом быть опекуном или попечителем своего недееспособного или не полностью дееспособного супруга.

Принцип равноправия супругов в семейных правоотношениях предполагает, по нашему глубокому убеждению, признание каждым из супругов не только прав, но и интересов другого супруга, а также равную защиту прав и интересов каждого из супругов против возможных нарушений со стороны другого, что невозможно без обеспечения юридического равенства супругов как участников правоотношения. Указанные правоотношения могут нормально существовать только как «горизонтальные», партнерские, и не совместимы с «вертикальными» отношениями.

В связи с этим, представляется, следует прийти к однозначному выводу о невозможности совмещения «горизонтальных» правоотношений между супругами с «вертикальными» отношениями по опеке и попечительству, основу которых составляет совершенно иной принцип, исключающий равенство субъектов соответствующих правоотношений: принцип приоритета защиты прав и охраняемых законом интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи (ст. 1 СК РФ). Если даже безоговорочно признать, что опекающий супруг исходит исключительно из интересов подопечного, жертвуя собственными интересами, то и в этом случае несовместимость супружеских и опекунских правоотношений буквально бросается в глаза, поскольку существует объективно, независимо от сложившихся отношений между  супругами — опекающим и подопечным, от  особенностей характера каждого из них и т. п.

Попытаемся доказать верность высказанного утверждения путем анализа правового положения субъектов «супружеско-опекунских» личных неимущественных и имущественных  правоотношений. 

Прежде всего необходимо отметить, что стержневым моментом в исследовании и решении данной проблемы является более общая проблема: проблема соотношения интересов в супружеских и опекунских правоотношениях. Речь идет, во-первых, о соотношении общих и личных интересов субъектов сравниваемых правоотношений, во-вторых, о характере их реализации и защиты. Если рассматривать с этих позиций правоотношения между супругами, то приходится констатировать, что брак не создает абсолютной и полной общности интересов супругов. Независимо от того, признаем ли мы договорную природу брака или рассматриваем брак как особый семейный союз (семейную общность) мужчины и женщины, мы вынуждены согласиться с тем, что общность в браке имеет весьма ограниченный характер. Ограниченной является общность имущества супругов, которая, во-первых, может быть вовсе отменена брачным договором, во-вторых, касается только имущества, приобретенного супругами в браке, и только имущества, предназначенного для общего пользования (за исключением драгоценностей и иных предметов роскоши).

Более того, в силу п. 4 ст. 38 СК РФ даже приобретенное в браке имущество может быть признано раздельной собственностью каждого из супругов, если оно приобретено после прекращения семейных отношений, хотя и без расторжения брака. Таким образом, принцип сочетания общности и раздельности имущества супругов как один из принципов действия законного режима их имущества предполагает наличие как их общих имущественных интересов, так и   интересов каждого из них. Если же законный режим их имущества будет заменен брачным договором, основанным на принципе раздельности имущества, то общность интересов будет выражена весьма слабо: только в справедливости распределения между супругами расходов на ведение домашнего хозяйства, на уход за детьми, их воспитание и содержание.

Таким образом, можно констатировать, что в современных условиях в имущественных интересах супругов проявляется тенденция к увеличению удельного веса индивидуальных имущественных прав и интересов по сравнению с общими.

Как известно, законный режим имущества супругов — это режим общей совместной собственности имущества, приобретенного супругами в браке. Более того, в силу п. 6 ст. 38 СК РФ даже после раздела имущества действие режима общей совместной собственности сохраняется на весь период существования брака, за исключением случаев признания судом приобретенного в браке имущества раздельной собственностью каждого из супругов, о чем уже говорилось. В то же время в силу п. 2 ст. 17 Закона об опеке и попечительстве общая совместная собственность супругов невозможна. Имущество может принадлежать опекунам или попечителям и подопечным на праве общей собственности по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством. Речь идет о возможности совместного приобретения имущества на праве исключительно общей долевой собственности, поскольку общая совместная собственность имеет место лишь в случаях, прямо предусмотренных законом.

Возникает как минимум два вопроса, на которые вряд ли можно дать вразумительный ответ: во-первых, что делать с имуществом супругов, которое уже было приобретено на праве общей совместной собственности до назначения одного из них опекуном или попечителем и до превращения другого в подопечного? Вероятнее всего, такое имущество необходимо подвергнуть разделу, хотя ни в СК РФ, ни в Законе об опеке и попечительстве мы не найдем подобных оснований для раздела имущества супругов. В противном случае невозможно обеспечить охрану имущества, контроль за его управлением и т. п. Во-вторых, каким должен быть ответ на вопрос о том, продолжает ли действовать законный режим имущества супругов после назначения одного супруга опекуном или попечителем другого, или, несмотря на наличие брака, между супругами устанавливаются по поводу имущества не семейно-правовые, а гражданско-правовые отношения? Любой ответ на данный вопрос будет противоречить какому-либо из «конфликтующих» в данном случае законов: СК РФ или Закону об опеке и попечительстве.

В соответствии со ст. 34 СК РФ заработная плата и иные доходы, включая социальные выплаты, являются объектами права общей совместной собственности супругов. В силу п. 1 ст. 17 Закона об опеке и попечительстве подопечные не имеют права собственности на имущество опекунов или попечителей, а опекуны или попечители не имеют права собственности на имущество подопечных, в том числе на суммы алиментов, пенсий, пособий и иных предоставляемых на содержание подопечных социальных выплат. Видимо, в данном случае следует отдать приоритет Закону об опеке и попечительстве и прийти к выводу, что с момента назначения одного супруга опекуном либо попечителем другого не только социальные выплаты, но также заработная плата и иные доходы как опекуна (попечителя), так и подопечного выбывают из состава объектов общей совместной собственности супругов и переходят в разряд личной собственности каждого из них.

Что касается режима пользования супругами имуществом друг друга, то данный вопрос представляется законодателю настолько простым и элементарным, что даже не возникает необходимости его решения на уровне СК РФ. В данной работе вряд ли целесообразно вдаваться в подробности того, хорошо это или плохо.  Практика показывает, что споров по этому поводу, как правило, вообще не возникает, за исключением споров о пользовании жилым помещением, принадлежащим на праве собственности одному из супругов. Данный вопрос решается в ст. 31 Жилищного кодекса РФ [3].

Иначе обстоит дело в правоотношениях между супругом-опекуном (попечителем) и супругом-подопечным. Если супруг-подопечный вправе без всяких препятствий пользоваться имуществом супруга-опекуна (попечителя), как это следует из смысла п. 3 ст. 17 Закона об опеке и попечительстве, то супруг-опекун (попечитель) вправе пользоваться имуществом подопечного только с разрешения органов опеки и попечительства и только в случае заключения с ним договора о возмездном осуществлении опеки или попечительства, что в отношении супруга лица, нуждающегося в опеке или попечительстве, вряд ли является правилом. В соответствии с п. 3 ст. 16 Закона об опеке и попечительстве «по просьбе опекуна или попечителя, добросовестно исполняющих свои обязанности, орган опеки и попечительства вместо выплаты вознаграждения, предусмотренного частью 2 настоящей статьи, вправе разрешить им безвозмездно пользоваться имуществом подопечного в своих интересах. В договоре об осуществлении опеки или попечительства должны быть указаны состав имущества подопечного, в отношении которого разрешено безвозмездное пользование, и срок пользования имуществом подопечного. Орган опеки и попечительства вправе досрочно прекратить пользование имуществом подопечного при неисполнении или ненадлежащем исполнении опекуном или попечителем своих обязанностей, а также при существенном нарушении опекуном или попечителем имущественных прав и интересов подопечного».

Согласно п. 4 ст. 16 Закона об опеке и попечительстве «безвозмездное пользование опекуном или попечителем жилым помещением, принадлежащим подопечному, допускается в порядке и на условиях, которые установлены частью 3 настоящей статьи, при удаленности места жительства опекуна или попечителя от места жительства подопечного, а также при наличии других исключительных обстоятельств». Означает ли это, что с момента назначения супруга опекуном либо попечителем супруга — собственника жилого помещения ст. 31 ЖК РФ перестает действовать, а следовательно, супруг, вселенный как член семьи будущего подопечного, теряет право на пользование жилым помещением и на отсрочку выселения из жилого помещения, например, при помещении супруга-собственника под надзор в соответствующую организацию? Означает ли это также, что при установлении безвозмездной опеки или попечительства одного супруга над другим, что бывает чаще всего, о возможности пользования имуществом опекаемого супруга, в том числе жилым помещением, вообще не может идти речь?

Как это ни парадоксально и противоестественно, но с позиций формальной логики и с чисто юридической точки зрения ответ на данные вопросы должен быть скорее утвердительным, чем отрицательным.

Как отмечалось выше, супруги могут вступать между собой в любые не запрещенные законом сделки, которые чаще всего направлены на распоряжение общим совместным имуществом супругов или личным имуществом каждого из них. Супруг, назначенный опекуном своего недееспособного супруга, совершает от имени подопечного все сделки в его интересах в качестве законного представителя. Однако это может касаться лишь его сделок с третьими лицами. Таким образом, право супругов, связанных опекунскими правоотношениями, на совершение сделок между собой существенно ограничено. В соответствии со ст. 37 Гражданского кодекса РФ сам супруг-опекун не вправе совершать сделку с подопечным, даже если она совершается в интересах последнего. Для этого он должен обратиться в органы опеки и попечительства, которые вправе, если сочтут сделку выгодной для подопечного, назначить представителя его интересов, который совершит соответствующую сделку с опекуном.

Едва ли не более сложным представляется механизм совершения сделки с имуществом подопечного супруга, в отношении которого другой супруг является попечителем и тем самым дает согласие на совершение соответствующей сделки. Вполне вероятна ситуация, когда сделка, по мнению супруга-попечителя, должна быть совершена в интересах семьи, т. е. обоих супругов, либо в интересах детей и т. п., но супруг-подопечный не желает по каким-либо причинам ее совершения (речь конечно же идет о сделке, одной из сторон в которой является подопечный, а другой — супруг-попечитель). В подобных случаях супругу-попечителю будет еще труднее распорядиться своим личным или общим имуществом.

Возникает достаточно сложный практический вопрос: каким образом супруг, являющийся опекуном или попечителем (в особенности попечителем) другого супруга, может совершить сделку по распоряжению недвижимым имуществом, на совершение которой необходимо получить письменное нотариально удостоверенное согласие другого супруга?  Думается, что в подобных случаях имеется лишь один выход из сложившейся ситуации: обращение супруга-попечителя в суд с иском к супругу-подопечному, дело которого будет вести его представитель, назначенный органами опеки и попечительства.

Нельзя не отметить того факта, что в случае назначения опекуном недееспособного или попечителем не полностью дееспособного супруга заключение брачного договора невозможно, даже если этого настоятельно требуют интересы подопечного, поскольку брачный договор по законодательству Российской Федерации нельзя заключить через представителя, даже если интересы подопечного представляли бы органы опеки и попечительства или назначенный ими представитель. Но предположим, что брачный договор был заключен до наступления недееспособности одного из супругов. В подобных случаях вряд ли от супруга-опекуна можно требовать соблюдения и защиты прав и интересов подопечного, вытекающих из брачного договора. Это также свидетельствует о несовместимости супружеских и опекунских правоотношений и о необходимости иного по сравнению с действующим законодательного решения данного вопроса.

Вряд ли стоит говорить, что чрезвычайная сложность и правовая неопределенность в имущественных отношениях между супругами, связанными опекунскими правоотношениями, отнюдь не улучшает и без того непростой микроклимат семьи.  Еще более тяжелой и острой с правовой точки зрения представляется проблема соотношения личных неимущественных интересов субъектов супружеско-опекунских правоотношений. Еще меньше возможностей возникает в рассматриваемых правоотношениях для обеспечения реализации подопечным супругом, особенно полностью недееспособным, своих личных неимущественных прав. Например, недееспособный супруг не может реализовать свое право на выбор места жительства или места пребывания и будет жить там, где определит ему опекающий супруг, хотя и с учетом установленных Законом об опеке и попечительстве ограничений. В частности, от усмотрения супруга-опекуна во многом зависит, будет ли подопечный супруг проживать с ним совместно или он поместит своего подопечного в медицинскую организацию для довольно длительного лечения. При этом сам опекающий супруг получает известную свободу действий для личной жизни, управления имуществом и т. д. 

Каждый из супругов имеет равное с другим супругом личное право на расторжение брака.  В соответствии со ст. 16 СК РФ дело о прекращении брака может быть возбуждено по заявлению опекуна недееспособного супруга. Но если опекуном является другой супруг, то от него целиком зависит вопрос о том, прекратить брак с подопечным или сохранить его.  При этом данное решение может быть продиктовано не только и даже не столько интересами подопечного, сколько его личными интересами, связанными исключительно с браком.

К примеру, супруг-опекун может быть незаинтересован в прекращении брака потому, что в случае смерти подопечного он теряет право наследования его имущества. Все это может привести и нередко приводит к различным злоупотреблениям со стороны супруга-опекуна.  При этом, как справедливо отмечала О.Г. Уенкова, в СК РФ и в Гражданском процессуальном кодексе РФ отсутствует механизм реализации этого права в интересах недееспособного супруга [8, с. 197—198]. В самом деле, на органы опеки и попечительства Закон об опеке и попечительстве не возлагает обязанности и не предоставляет им право на предъявление иска о расторжении брака или на обращение в органы ЗАГС с аналогичным заявлением, если даже этого требуют интересы подопечного супруга. Из смысла ст. 45 ГПК РФ следует, что прокурор, который в принципе вправе предъявить любой иск в защиту интересов граждан, лишен возможности это сделать, так как для предъявления иска необходимо обращение к нему заинтересованного лица, которое в дальнейшем будет само участвовать в судебном заседании в качестве материального истца, чего недееспособный супруг сделать не может.

Поскольку отношения между супругами по опеке и попечительству, хотя они и существуют в рамках семьи, регулируются исключительно гражданским законодательством, то к ним полностью применимы принцип добросовестности и презумпция добросовестности их участников (ст. 10 ГК РФ). В действительности для такого предположения имеются все основания, так как СК РФ исходит из того, что любые семейные отношения, в том числе супружеские, должны строиться и фактически во многих случаях строятся на основе взаимной любви и уважения. В таких случаях опекающий супруг, что называется, не задумываясь отдает приоритет интересам супруга-подопечного, если даже от этого страдают его личные интересы.

Однако на практике это бывает далеко не всегда. Имеются все основания утверждать, что конфликт интересов в отношениях между супругами присутствует если не во всех случаях супружеской жизни, то в значительной их части. При этом каждый из супругов даже при нормальных семейных отношениях стремится соблюдать не только интерес своего партнера, но зачастую, прежде всего, собственный интерес. Нет никаких гарантий того, что такой конфликт интересов не возникнет между супругом-опекуном или попечителем и супругом-подопечным. Не исключена возможность того, что опекающий супруг разрешит такой конфликт не в пользу опекаемого, а в свою пользу, в том числе злоупотребляя своими опекунскими функциями. Если супруг, признанный судом недееспособным, не представляет опасности для самого себя и для окружающих, если за ним не требуется  тщательный надзор, если супругу-опекуну не угрожает ответственность за вред, причиненный подопечным, то объективно у супруга-опекуна нет интереса торопиться ставить вопрос о признании супруга-подопечного полностью или ограниченно дееспособным, даже если для этого имеются объективные основания, так как  супруг, признанный хотя бы ограниченно дееспособным вследствие психического расстройства, не говоря уже о супруге, признанном полностью дееспособным, получает возможность самостоятельно защищать свои права и законные интересы, в том числе от нарушений со стороны  другого супруга.

Почти то же самое можно сказать и об отсутствии у супруга, назначенного попечителем лица, признанного судом ограниченно дееспособным, интереса к тому, чтобы ставить вопрос о восстановлении его полной дееспособности, так как попечителю удобно получать все его заработанные и иные средства и тратить их по своему усмотрению, удобно почти бесконтрольно, за исключением сделок, на совершение которых необходимо предварительное разрешение органов опеки и попечительства, управлять общим имуществом и т. п. Кроме того, в силу ст. 22 Закона об опеке и попечительстве он не обязан заботиться о сохранности имущества лица, признанного судом ограниченно дееспособным. Его обязанность — охранять и защищать своего подопечного супруга от злоупотреблений со стороны третьих лиц (к примеру, при совершении сделок), предъявить при необходимости иск об истребовании имущества подопечного из чужого незаконного владения и т. п., т. е. забот в данном случае еще меньше, что отнюдь не стимулирует супруга ставить вопрос о признании подопечного полностью дееспособным.  В таких случаях чаще всего супруг-попечитель сам совершает сделки с имуществом подопечного, не требующие нотариального удостоверения и государственной регистрации, в особенности если они связаны с распоряжением общим совместным имуществом.

Таким образом, основополагающий принцип правового регулирования отношений между супругами, определяющий семейно-правовой статус супругов, — принцип равноправия супругов в семейных отношениях — в данных правоотношениях не реализуется и объективно не может быть реализован. Сами отношения, в которых один супруг опекает другого, представляются явно ненормальными, так как регулирующие их нормы гражданского и семейного законодательства в большинстве своем не конкурируют, а конфликтуют, что создает чрезвычайную сложность и неопределенность в правовом положении не только супруга-подопечного, но и опекающего.

В объективно существующих условиях для конфликта или во всяком случае для явно выраженной дисгармонии интересов субъектов подобных правоотношений опекающий супруг по вполне понятным причинам не может в полном объеме выполнять одну из основных функций опекуна или попечителя — функцию защиты интересов подопечного. В самом деле, трудно требовать от опекающего супруга, чтобы он защищал интересы подопечного от их нарушений со стороны самого себя или даже того, чтобы он постоянно уведомлял органы опеки и попечительства о каждой ситуации, в которой может возникнуть конфликт интересов. 

Получается, что либо брак является помехой для надлежащего осуществления функций по опеке и попечительству, либо данные функции качественно изменяют самую суть супружеских правоотношений.

Очевидно, представление об аномальности супружеско-опекунских правоотношений уже сложилось в мировом сообществе, так как в законодательной практике начал вырабатываться механизм, препятствующий их возникновению. Правда, нормотворческая практика, во-первых, идет по пути запрета браков между лицами, состоящими в правоотношениях по опеке и попечительству; во-вторых, в основном такие препятствия распространяются на отношения с участием несовершеннолетних.  Так, ст. 15 СК Республики Молдова предусматривает невозможность заключения брака между попечителем, в том числе приемным родителем, и несовершеннолетним подопечным [6].

Тем не менее в законодательстве некоторых государств, в частности в ГК Латвийской Республики, подобный запрет распространяется не только на несовершеннолетних, но и на взрослых лиц, состоящих в отношениях по опеке и попечительству, до прекращения этих правоотношений (статьи 35—38) [1].

Однако выход из подобного положения видится не в том, чтобы запрещать браки между лицами, состоящими в указанных правоотношениях, а в том, чтобы установить, что вступление в брак лиц, состоящих в подобных правоотношениях, было закреплено в качестве основания прекращения таких правоотношений между указанными лицами.

С этой целью желательно внести соответствующие изменения в ст. 35 ГК РФ, закрепив в ней положение о том, что не может быть назначен опекуном или попечителем недееспособного или не полностью дееспособного лица его супруг. В статье 39 ГК РФ в качестве оснований освобождения опекуна или попечителя от исполнения своих функций по опеке или попечительству следует установить вступление в брак опекуна (попечителя) с подопечным. Следует также исключить из п. 5 ст. 10 Закона об опеке и попечительстве положение о преимущественном праве супруга недееспособного или не полностью дееспособного лица быть его опекуном или попечителем.

Выводы. Итак, сравнение норм семейного права, регулирующих личные неимущественные и имущественные отношения супругов, с нормами гражданского права, регулирующими отношения по опеке и попечительству, дают основания для вывода о несовместимости самих основ правового регулирования таких отношений. В связи с этим следует признать несовместимым одновременное существование супружеских правоотношений и правоотношений между теми же супругами по опеке и попечительству. Целесообразно не только исключить из Закона об опеке и попечительстве указание на преимущественное право супруга на назначение его опекуном или попечителем другого супруга, но и прямо предусмотреть в ст. 35 ГК РФ и в ст. 10 Закона об опеке и попечительстве положение о невозможности назначения супруга лица, нуждающегося в опеке или попечительстве, его опекуном или попечителем.

Список литературы

1. Гражданский кодекс Латвийской Республики 1937 года / пер. с латыш. И. Алфеева; науч. ред. и предисл. Н.Э. Лившиц; обзор. ст. А.В. Свиб. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 29.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 30.12.2015) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Жилищный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 29.12.2004 № 188-ФЗ (ред. от 31.01.2016)// Собрание законодательства РФ. 2005. № 1 (ч. I).  Ст. 14.
4. Концепция государственной семейной политики Российской Федерации на период до 2025 года: утв. распоряжением Правительства РФ от 25.08.2014 № 1618-Р // Собрание законодательства РФ. 2014. № 35. Ст. 4811.
5. Об опеке и попечительстве: федер. закон от 24.04.2008 № 48-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2008. № 17. Ст. 1755.
6. Семейный кодекс Республики Молдова от 26.10.2000 № 1316-XIV (ред. от 14.06.2013) // Monitorul Oficial. 2001. № 47—48. Ст. 210.
7. Семейный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 30.12.2015) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
8. Уенкова О.Г. Расторжение брака по законодательству Российской Федерации и стран ближнего зарубежья:дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 197—198.