Содержание принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве

УДК 343.123.1

Страницы в журнале: 95-98

Ю.П. Якубина,

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса  Орловского юридического института МВД России им. В.В. Лукьянова Россия, Орел UP_Ulia@mail.ru

А.А. Выходов,

кандидат юридических наук, преподаватель кафедры специальной подготовки Орловского юридического института МВД России им. В.В. Лукьянова Россия, Орел alex-exit@mail.ru

Исследуется содержание принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. На основе анализа действующего законодательства формулируется вывод о его значении.

Ключевые слова: принцип, охрана прав и свобод, уголовное судопроизводство, гражданин, право, положение, защита.

В  отечественной правовой науке вопрос охраны прав и свобод человека и гражданина традиционно является одним из важнейших. Исследователи неодинаково оценивают содержание данного понятия, обосновывают его структуру, рассматривая в качестве механизма, и выдвигают различные предложения по его совершенствованию. Вместе с тем вне зависимости от научных подходов к содержательной части охраны прав и свобод человека и гражданина не вызывает сомнения важность и значимость данного процесса для развития и функционирования государства и его правовой системы.

В этом аспекте не стоит особняком и уголовно-процессуальная наука, и уголовно-процессуальное законодательство, закрепляющее в ст. 11 Уголовно-процессуального кодекса РФ принцип охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве [15].

Следует отметить, что сам термин «принцип» на сегодняшний день не имеет единственного общепризнанного понимания. В советской юридической науке довольно популярны были позиции, отождествлявшие принцип с «законом науки» [14, с. 77], хотя наиболее удачными являлись философские трактовки принципа как «основания системы, оказывающего влияние на все ее элементы» [4, с. 329].

Применительно к юридической науке под принципами принято понимать основополагающие идеи или руководящие начала, регулирующие конкретную сферу общественных отношений. В этой связи возникает справедливый вопрос о том, что же собой представляет основополагающая идея охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве.

Прежде чем ответить на данный вопрос, представляется важным отметить употребление в официальной и юридической литературе терминов «охрана», «защита» и «обеспечение» прав и свобод, которые, по нашему мнению, не могут использоваться как синонимичные и взаимозаменяемые.

Более того, и в юридической науке нет однозначного определения дефиниций «охрана» и «защита», а также единого мнения об их соотношении с термином «обеспечение» [2, с. 83—84]. Следует понимать, что данные понятия содержатся в текстах значительного количества нормативных правовых актов и, получая различное толкование, соответственно, имеют различную смысловую нагрузку. Думается, данное обстоятельство только подтверждает необходимость выявления смыслового содержания терминов «охрана», «защита» и «обеспечение».

Заслуживает внимания позиция Н.В. Витрука о том, что данные понятия находятся в тесном единстве, но защита является частью охраны [3, с. 363]. Данный взгляд на соотношение защиты и охраны как части и целого находит поддержку и в работах других авторов [1, с. 22].

Иной позиции придерживаются сторонники рассмотрения охраны и защиты в качестве синонимичных понятий. На тождественность данных дефиниций обращал внимание в том числе И.В. Ростовщиков [13, c. 77—92].

Однако, по нашему мнению, следует согласиться с А.А. Опалевой, которая отмечает, что понятия «охрана» и «защита»не являются тождественными. Охрана не всегда в состоянии устранить угрозы, но должна создать условия, при которых эти угрозы не могут реализоваться. Необходимо понимать, что при наличии угрозы еще нет защиты. Этой цели служит охрана. Защита необходима при реальной попытке нарушения права [7, с. 285].

Представляется, что «защита» и «охрана» не являются тождественными понятиями, но входят в содержание термина «обеспечение». Поэтому в определении защиты и охраны мы солидарны с позицией А.А. Опалевой и понимаем охрану прав личности как «деятельность, способствующую реализации прав при наличии угроз (потенциальных или реальных)» [7, с. 285], а защиту прав — как принудительный в отношении обязанного лица способ осуществления права, применяемый в установленном законом порядке компетентными органами либо самим управомоченным лицом в целях противодействия нарушению права, а также восстановления нарушенного права.

Охрана охватывает меры, применяемые до нарушения прав, а защита — после их нарушения, с целью восстановления.

Таким образом, принцип охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве подразумевает основополагающую идею осуществления комплекса мер по недопущению нарушения прав человека и гражданина на всех стадиях уголовного судопроизводства.

Рассмотрим более подробно содержательный аспект данного принципа, закрепленного  в ст. 11 УПК РФ и вобравшего в себя несколько конституционных норм, например статей 51—53 Конституции РФ, свидетельствующих о том, что государство гарантирует своим гражданам охрану прав и свобод.

По смыслу закона охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве заключается в триаде действий уполномоченных субъектов, заключающейся в разъяснении, предупреждении и принятии конкретных мер безопасности к лицам в установленных законом случаях.

Более того, толкование ст. 11 УПК РФ только подчеркивает, что охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве является обязанностью государства и представляет собой конкретную уголовно-процессуальную деятельность. Вместе с тем данный принцип находится в тесной связи с другими положениями УПК РФ, закрепляющими права и обязанности участников уголовного судопроизводства. Так, Президиум Верховного Суда РФ обращает внимание на «взаимосвязанность» положений ч. 1 ст. 11 и ч. 2 ст. 16 УПК РФ о закреплении обязанности суда в ходе судебного производства разъяснить обвиняемому его права и обязанности, а также обеспечить возможность реализации этих прав [5]. Пленум ВС РФ напрямую включает в содержание ч. 1 ст. 11 УПК РФ обязанность, возложенную на органы предварительного следствия положениями п. 2 ч. 5 ст. 217 УПК РФ, заключающуюся в разъяснении обвиняемому права ходатайствовать при ознакомлении с материалами уголовного дела о применении особого порядка судебного разбирательства. Невыполнение данной обязанности нарушает право обвиняемого на защиту и в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ является основанием проведения предварительного слушания для решения вопроса о возвращении уголовного дела прокурору [8].

На наличие комплекса положений, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, в частности статьями 7, 11, 14, 16 и 19 УПК РФ и содержащих меры по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, обращает внимание в своем определении Конституционный Суд РФ [6].

Кроме этого, положения ст. 11 УПК РФ неразрывно связаны с иными нормами УПК РФ. К примеру, в соответствии с ч. 5 ст. 172 УПК РФ при предъявлении лицу обвинения следователь обязан разъяснить обвиняемому все его права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, а суд в подготовительной части судебного заседания в соответствии со статьями 267—270 УПК РФ разъясняет права подсудимому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту.

Важно понимать, что несоблюдение положений, предусмотренных ч. 1 ст. 11 УПК РФ, вполне может рассматриваться как основание для отмены судебного решения.

Рассматривая ч. 2 ст. 11 УПК РФ, следует отметить обязанность уполномоченных субъектов предупреждать лиц о наличии у них свидетельского иммунитета, понятие которого дается в п. 40 ст. 5 УПК РФ, и о том, что их показания могут быть использованы в дальнейшем при производстве по уголовному делу. Часть 2 ст. 7 и ст. 75 УПК РФ определяют недопустимость того или иного доказательства, которое было получено с нарушением данных требований.

Положения ч. 3 ст. 11 УПК РФ зафиксировали новое для уголовного судопроизводства понятие «меры безопасности», а для уголовно-процессуального права — совершенно новый институт защиты участников уголовного процесса, который подробно раскрывается в Федеральном законе от 20.08.2004 № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».

Основаниями для применения мер безопасности могут быть не только доказательства, свидетельствующие о применении насилия, об уничтожении или повреждении имущества, об иных опасных противоправных деяниях, которые могут причинить вред и имеющиеся в материалах уголовного дела, но и соответствующие данные о наличии угроз.

Какие же могут применяться меры безопасности? В соответствии с действующим законодательством к мерам, которые могут быть применены при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности в рамках производства по уголовному делу, следует относить:

1) приведение в протоколах следственных действий псевдонимов потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц вместо настоящих данных о личности (ч. 9 ст. 166 УПК РФ);

2) контроль и запись телефонных и иных переговоров, осуществляемые по письменному заявлению потерпевшего, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц или по решению суда (ч. 2 ст. 186 УПК РФ);

3) предъявление лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч. 8 ст. 193 УПК РФ);

4) проведение закрытого судебного разбирательства (п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ);

5) проведение допроса свидетеля в судебном заседании в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками процесса, и без оглашения подлинных данных о его личности (ч. 5 ст. 278 УПК РФ);

6) иные меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

Положения ч. 4 ст. 11 УПК РФ об обязательном возмещении вреда, причиненного лицу в результате нарушения его прав и свобод органами и должностными лицами, осуществляющими уголовное судопроизводство, конкретизированы в главе 18 УПК РФ.

Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года (п. 5 ст. 5), Протоколом № 7 к данной Конвенции (ст. 3) и Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 года (подп. «а» п. 3 ст. 2, п. 5 ст. 9 и п. 6 ст. 14) закреплено право на компенсацию, принадлежащее каждому, кто стал жертвой незаконного ареста, заключения под стражу или осуждения за преступление, если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен или ему было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки. Кроме того, данное обстоятельство свидетельствует о наличии конституционной гарантии права на возмещение вреда всем лицам, которым причинен вред в результате нарушения их прав и свобод. Данное положение регламентировано и ст. 53 Конституции РФ.

Вместе с тем КС РФ в своих решениях говорит о том, что с учетом специфики правового статуса лиц, которым причинен вред при уголовном преследовании, следует предусматривать наряду с общими гражданско-правовыми правилами компенсации вреда упрощающие процедуру восстановления прав реабилитированных лиц специальные публично-правовые механизмы, обусловленные тем, что гражданин, необоснованно подвергнутый от имени государства уголовному преследованию, нуждается в особых гарантиях защиты своих прав [9; 10; 11; 12].

Таким образом, принцип охраны прав и свобод человека и гражданина является одним из важнейших в уголовном судопроизводстве и представляет собой основополагающую идею осуществления комплекса мер по недопущению нарушения прав и свобод человека и гражданина, заключающуюся в разъяснении, предупреждении и принятии конкретных мер безопасности к лицам в установленных законом случаях и выражающуюся в конкретной уголовно-процессуальной деятельности уполномоченных субъектов.

Список литературы

1. Авдеев Д.А. Правовой механизм обеспечения прав и свобод человека и гражданина в субъектах Российской Федерации. Тюмень, 2004. С. 22.

2. Барбин В.В. Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в деятельности органов внутренних дел (организационно-правовые аспекты). М., 2007. С. 83—84.

3. Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. М., 2008. С. 363.

4. Голованов В.Н. Законы в системе научного познания. М., 1999. С. 329.

5. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 2: утв. Президиумом ВС РФ 26.04.2017 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

6. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мирошина Ильи Сергеевича на нарушение его конституционных прав статьями 88 и 193 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение КС РФ от 25.05.2017 № 912-О // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

7. Опалева А.А. Институт личной неприкосновенности: теоретико-правовые проблемы: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 285.

8. О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел: постановление Пленума ВС РФ от 05.12.2006 № 60 (ред. от 22.12.2015) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

9. По делу о проверке конституционности положений статьи 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации: постановление КС РФ от 02.03.2010 № 5-П // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

10. По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.С. Шашарина: постановление КС РФ от 19.07.2011 № 18-П // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

11. По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы: постановление КС РФ от 27.01.1993 № 1-П // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

12. По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.А. Тихомировой, И.И. Тихомировой и И.Н. Сардыко: постановление КС РФ от 17.10.2011 № 22-П // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

13. Ростовщиков И.В. Права личности в России: их обеспечение и защита органами внутренних дел. Волгоград, 1997. С. 77—92.

14. Сичивица О.М. Методы и формы научного познания. М., 1972. С. 77.

15. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.09.2017) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».