Проблемы и перспективы развития процессуальных инструментов осуществления международного уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций

УДК 341.4

Страницы в журнале: 130-135

Л.В. Шевцова,
адвокат адвокатского бюро города г. Москвы «Патронъ» Россия, Москва shevtsova-2010@mail.ru

Анализируются основные тенденции осуществления уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций в России и странах романо-германской (Франция, Германия, Испания, Италия) и англосаксонской (Великобритания) систем права. В частности, исследован Европейский следственный ордер, позволяющий осуществлять уголовное преследование членов трансграничных преступных организаций на территории стран Европейского союза. Отмечаются преимущества и недостатки использования указанного процессуального инструмента в реализации средств международного уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций. Автор считает, что рассматриваемая модель процессуального инструмента может быть использована в сотрудничестве по уголовному преследованию между Россией и странами СНГ, странами безвизового режима, на территории которых члены трансграничных преступных организаций чаще всего осуществляют свою преступную деятельность, а также странами, с которыми Россия осуществляет экономическое партнерство (ШОС, БРИКС).

Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, уголовное дело, международное уголовное преследование, международное сотрудничество, Европейская прокуратура, субъекты международного уголовного преследования, суверенитет, Европейский союз, Европейский следственный ордер.

Необходимо признать, что существующий в настоящее время порядок оказания правовой помощи по уголовным делам между правоохранительными органами зарубежных государств не позволяет эффективно осуществлять международное уголовное преследование членов преступных организаций. В частности, уголовно-процессуальной политикой Европейского союза (далее — ЕС) предусмотрены новые подходы к осуществлению трансграничного уголовного преследования преступных организаций, основанные на принципе взаимного признания доказательств, полученных на территории стран ЕС, посредством создания единых процессуальных инструментов, использующих уголовно-процессуальные средства уголовного преследования стран ЕС в отношении членов трансграничных преступных организаций.
Несмотря на имеющиеся различия в уголовно-процессуальном законодательстве стран Западной Европы, в целях реализации уголовно-процессуальной политики ЕС, направленной на расследование и пресечение преступной деятельности членов трансграничных преступных организаций, был выработан специальный правовой инструмент — Европейский следственный ордер (далее — Ордер) (введен Директивой Европейского парламента и Сове-та ЕС 2014/41/ЕС о Европейском следственном ордере; далее — Директива) [2]. Ордер позволяет осуществлять уголовное преследование членов трансграничных преступных организаций на наднациональном уровне.

В период с июня 2017 года по июнь 2018 года в 86 случаях Евроюст оказал содействие национальным правоохранительным органам стран ЕС в получении данного Ордера и предоставил юридические консультации при возникших трудностях. Более того, Евроюст выпустил рекомендации по применению Ордера в случаях задержки исполнения Директивы [1, p. 16—17]. Ордер выдается компетентными правоохранительными органами государства — участника ЕС (уполномоченным судьей или прокурором)1 для проведения на территории другого государства ЕС любых следственных действий или получения уже имеющихся доказательств, находящихся в распоряжении компетентных органов иностранного государства (статьи 1, 3, 4 Директивы), по уголовному делу о преступлениях, совершенных, прежде всего, членами трансграничных преступных организаций.
Анализ содержания рассматриваемой Директивы и уголовно-процессуального законодательства стран ЕС, регламентирующего уголовное преследование членов трансграничных преступных организаций, позволяет говорить о том, что положения Ордера базируются на ранее апробированных положениях Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 года, усовершенствованных нормах Европейского ордера на получение доказательств 2008 года и иных нормах европейского законодательства в рассматриваемой сфере деятельности2.

Ордер не регламентирует конкретный перечень следственных действий, допустимых для проведения на территории конкретного государства ЕС. При этом, последовательно ограничивая суверенитет государств — участников ЕС, европейский законодатель отводит основополагающую роль национальным уголовно-процессуальным средствам, используемым в расследовании преступлений, совершенных членами трансграничных преступных организаций.
Между тем в Директиве есть раздел, устанавливающий обязательный объем следственных мер, которые должны присутствовать в уголовно-процессуальном законодательстве каждого государства — участника ЕС. К ним относятся: 1) получение доказательств и иной информации, которые уже находятся в распоряжении компетентного органа иностранного государства, необходимых для осуществления уголовного преследования членов трансграничной преступной организации; 2) получение информации, содержащейся в базах данных полиции (Европола) или суда (Евроюста); 3) заслушивание показаний свидетеля, эксперта, потерпевшего, обвиняемого, подозреваемого на территории запрашивающего государства — члена ЕС; 4) установление лиц, владеющих конкретным номером телефона или
IP-адресом (ст. 10 Директивы).
Компетентный орган, которому адресован Ордер, может использовать другие уголовно-процессуальные средства осуществления уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций, нежели те, которые указаны в Ордере, при условии, что будет получен одинаковый результат, но с меньшей степенью вмешательства в национальное право (речь идет о минимальном воздействии на субъективные права граждан: защите частной жизни, телефонных переговоров и т. п.2). Примечательно, что данное решение должно быть без промедления согласовано с уполномоченным органом, направившим Ордер.
По нашему мнению, одной из важных особенностей рассматриваемого документа следует считать установление конкретных сроков исполнения требований, указанных в Ордере (ст. 12 Директивы)5. Так, общий срок для выполнения следственного действия, проводимого по делам о преступлениях, совершаемых членами трансграничных преступных организаций, составляет 30 дней с момента принятия решения компетентным органом государства ЕС по данному вопросу. В случаях, когда в Ордере указан более короткий срок, требующий его исполнения, в силу существенных обстоятельств проведения расследования по данным категориям дел, процессуальных сроков следствия, компетентный орган запрашивающего государства должен максимально учитывать указанные требования при проведении следственных действий.
Указанный срок может быть продлен на 90 дней, если: 1) проведение конкретного следственного действия может нанести вред проведению уголовного преследования на территории запрашивающего государства до тех пор, пока компетентный орган не сочтет нужным его проведение; 2) затребованные предметы, доказательства уже используются в других разбирательствах.
Срок в 30 дней может быть продлен максимум на 30 дней при незамедлительном уведомлении о такой необходимости компетентного органа государства ЕС, направившего Ордер.

Представляется, одну из ключевых ролей в получении доказательств по уголовным делам в отношении членов трансграничных преступных организаций занимают оперативно-розыскные (полицейские) мероприятия. Ордер объединил в себе с учетом особенностей европейского законодательства по данным категориям дел как следственные (судебные) меры (обыск, изъятие предметов и документов при обыске, допрос и т. п.), так и полицейские меры (оперативно-розыскные мероприятия). К последним следует относить проведение тайных расследований (ст. 29 Директивы) (соотносится с оперативным внедрением, регламентированным Федеральным законом от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»). Для того чтобы получить рассматриваемый Ордер для проведения данного мероприятия, требуется обосновать необходимость его проведения. В осуществлении данного мероприятия может быть отказано, если оно не санкционировано компетентным лицом правоохранительного органа или не удалось достичь согласия в его проведении (тайные расследования проводятся в соответствии с национальным законодательством государства — члена ЕС, на территории которого осуществляется указанное мероприятие).

Контроль за операцией осуществляет компетентный орган государства, исполняющий требования, указанные в Ордере. Более того, продолжительность, условия проведения, процессуальный статус должностных лиц, участвующих в мероприятии, согласовываются между государствами с должным учетом их национального законодательства в рассматриваемой сфере деятельности. Помимо проведения тайных расследований главой 4 Ордера подробно регламентируется перехват информации по связям телекоммуникаций при технической поддержке другого государства.
По нашему мнению, предусмотренный Директивой ограниченный перечень оперативно-розыскных мероприятий (например, отсутствие такого актуального мероприятия, используемого для установления преступной деятельности членов трансграничной преступной организации, как транзитная контролируемая поставка по территории нескольких стран1) связан с тем, что осуществление полицейских операций, как правило, проводится в рамках совместных следственно-оперативных групп под руководством уполномоченных должностных лиц Европола или Евроюста. Директива регламентирует самостоятельное проведение следственных и оперативно-розыскных мероприятий компетентными органами зарубежных стран без создания и участия в деятельности таких групп. Указанная норма, как представляется, направлена на постепенную интеграцию правовых сил и средств правоохранительных органов стран ЕС в целях осуществления полного и всестороннего уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций.

По мнению некоторых зарубежных исследователей, Ордер является исключительно средством консолидации мер, направленных на противодействие членам трансграничных преступных организаций [8]. Другие же считают, что использование Ордера способствует ускорению проведения досудебного производства по уголовным делам в отношении членов преступных организаций [9, p. 588]. Тем не менее, несмотря на явные преимущества Ордера, существуют проблемы в области осуществления защиты прав лиц и проблемы процедурного характера.

Например, профессор Л. Винтер полагает, что Директива утверждена преждевременно, так как в настоящее время законодательно не урегулированы права и способы защиты обвиняемого при предъявлении доказательств, полученных на территории иностранного государства (соблюдение принципа равенства сторон) [9, p. 588].
Развивая эту мысль, некоторые ученые предлагают дополнить содержание Директивы минимальными стандартами процессуальной защиты, способствующими взаимному доверию в реализации норм различных уголовно-процессуальных систем ЕС [5, p. 68].
Другая проблема заключается в широком применении следственных действий, предусмотренных Директивой. Так, отсутствие официально закрепленного перечня следственных действий может привести к злоупотреблению со стороны правоприменителей. В связи с тем, что порядок их проведения в рассмотренных нами странах ЕС (в данном случае особое внимание уделяется действиям, ограничивающим права и свободы граждан, например перехвату телефонных переговоров, электронных сообщений и т. п.) не идентичен, он требует специальных уточнений [4, p. 5]. Более того, возможна ситуация, когда компетентный орган выполнит следственное действие, указанное в Ордере, и предоставит полученные до- казательства, но указанные результаты следственного действия или оперативно-розыскного мероприятия будут считаться недопустимыми доказательствами в уголовном судопроизводстве страны, направившей Ордер2.
Полагаем, создание нового процессуального инструмента в реализации средств международного уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций вместо совершенствования вышеуказанных положений европейских нормативных правовых актов вызвано скорее уголовно-процессуальной политикой ЕС, нежели особенностями технико-юридического характера. Так, с по-явлением нового наднационального правоохранительного органа — Европейской прокуратуры (не исключено в долгосрочной перспективе развитие этого органа как международного правоохранительного органа, осуществляющего международное уголовное преследование) — требуются и новые процессуальные инструменты, способствующие эффективному осуществлению уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций сначала на территории ЕС, а впоследствии и на территориях других стран7.
О перспективах использования Ордера на международном уровне может свидетельствовать развитие сотрудничества в рассматриваемой сфере деятельности между ЕС и Великобританией после завершения процедуры Brexit. В настоящее время Великобритания активно внедряет в уголовно-процессуальное законодательство нормы, характеризующие применение Ордера в уголовном преследовании членов трансграничных преступных организаций8, при этом практическое использование Ордера является весьма дискуссионным. Так, исследователи и правоприменители в общем придерживаются двух позиций: первая сводится к отмене Директивы в уголовно-процессуальном законодательстве Великобрита-нии и возвращении к принципам взаимности в сфере международного сотрудничества по уголовным делам в рассматриваемой сфере деятельности [3], а вторая — к возможности возникновения угрозы безопасности Соединенного Королевства в случае отказа от проведения следственных действий за рубежом и получения доказательств с помощью Ордера [6]. Между тем, по заявлению Т. Мэй, данный уголовно-процессуальный инструмент будет применяться неограниченный период времени [3].

Таким образом, в настоящее время прослеживается тенденция создания единых процессуальных механизмов, позволяющих использовать уголовно-процессуальные средства в наднациональном уголовном преследовании членов преступных организаций в рассматриваемых нами странах ЕС с учетом принципа взаимного признания доказательств. Иными словами, современное уголовно-процессуальное законодательство как в России, так и в странах романо-германской и англосаксонской систем права направлено на создание конкретных базовых стандартов (а не их гармонизацию) и достижение соответствия уголовно-процессуальных средств и единых процессуальных инструментов, позволяющих осуществлять в дальнейшей перспективе международное уголовное преследование членов трансграничных преступных организаций.
В связи с изложенным считаем возможным использование указанного процессуального инструмента в реализации средств международного уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций по нескольким направлениям.
Первое направление — использование Ордера в сотрудничестве в сфере уголовного преследования между Россией и, в частности, странами СНГ вместо ныне действующих поручений о проведении процессуальных действий, регламентированных международными соглашениями. Полагаем, единый документ, предусматривающий перечень следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, конкретные сроки выполнения указанных процессуальных и оперативно-розыскных мер, единые порядок, условия и критерии проведения рассматриваемых мероприятий существенно упростят осуществление уголовного преследования членов трансграничных преступных организаций на международном уровне.
Второе направление — использование единого процессуального документа (аналог Ордера) в сотрудничестве в сфере осуществления уголовного преследования между Россией и странами безвизового режима, на территории которых члены трансграничных преступных организаций чаще всего осуществляют свою преступную деятельность (например, Венесуэла, Аргентина, Мексика и т. п.), а также странами, с которыми Россия осуществляет экономическое партнерство (ШОС, БРИКС).
Указанные предложения, по нашему мнению, будут способствовать созданию универсальных процессуальных инструментов, применение которых позволит более качественно осуществлять международное уголовное преследование членов трансграничных преступных организаций.

Список литературы

1. Сonvention established by the Council in accordance with Article 34 of the Treaty on European Union, on Mutual Assistance in Criminal Matters between the Member States of the European Union of 12.07.2000 C 197/1 // Consolidated Annual activity Report 2017. 2018. 26 June. P. 16—17.
2. Directive 2014/41/EU of the European Parliament and of the Council of 3 April 2014 regarding the European Investigation Order in criminal matters. URL: https://eur-lex.europa.eu/eli/dir/2014/41/oj
3. Mep G. A response to the Prime Minister’s speech in Munich for an EU security treaty in relation to police and criminal justice matters // UK Independence party. 2018. 8 March.
4. Peers S. The proposed European Investigation Order: Assault on human rights and national sovereignty // Statewatch. May 2011. P. 5.
5. Staes D. The interrogation of witnesses abroad in execution of a European Investigation Order an examination from the eyes of the defense // European Master Human Rights and Democratisation. Universidade Nova de Lisboa, 2011. P. 68.
6. Thomas-Symonds N. How to protect national security after Brexit // List. 2018. 15 March.
7. Vamos N. Criminal justice cooperation post-Brexit: What can we expect? // Lawyer monthly. 2018. 12 March.
8. Vermeulen G., Bondt W., Ryckman C. Rethinking international cooperation in criminal matters in the EU: moving beyond actors, bringing logic back, footed in reality. IRCP research series 42. 2012.
9. Winter L. European investigation order for obtaining evidence in the criminal proceedings. Study of the proposal fora European directive // Zeitschrift für Internationale Strafrechtsdogmatik. 2010. № 9. P. 588.

Библиография

1 Competent authorities and languages accepted for the European Investigation Order in criminal matters as notified by the Member States which have transposed the Directive 2014/41/EU or on the grounds of the information provided by the EJN Tool Correspondents or National Correspondents. URL: https://www.ejnforum.eu

2 The Council of Europe Convention on Mutual Assistance in Criminal Matters of 20 April 1959 (and its two additional protocols); the Schengen Convention & the 2000 EU Convention on Mutual assistance in criminal matters (and its Protocol); the FD on Freezing Orders; the European Evidence Warrant; European Commission Green Paper on obtaining evidence in criminal matters from one Member State to another and securing its admissibility. URL: http://data.europa.eu/
3 См.: Ключников А.Ю. Европейский следственный ордер как инструмент судебного сотрудничества по уголовным делам в Европейском Союзе // Международное уголовное право и международная юстиция. 2018. № 1. C. 9.
4 Ранее европейское уголовно-процессуальное законодательство по делам о преступлениях, совершенных членами трансграничных преступных организаций, ограничивалось лишь общими фразами о «незамедлительности» или «разумных сроков» выполнения процессуальных действий в рамках оказания правовой помощи иностранным государствам в рассматриваемой сфере деятельности.

5 Указанное мероприятие предусмотрено Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности
2000 года. Более того, европейскими конвенциями и международными договорами специально не было предусмотрено проведение оперативно-розыскных мероприятий по уголовным делам в отношении членов трансграничных преступных организаций.
6 Например, в Великобритании информация, полученная в результате перехвата телекоммуникаций, напрямую не может использоваться в судебной стадии уголовного судопроизводства.

7 Например, положение, характеризующее использование альтернативных следственных действий запрашивающими государствами в отличие от тех, которые указаны в Ордере, ранее предусматривалось в Регламенте Европейской прокуратуры. См: Art. 26 (7) draft Regulation.
8 The Criminal Justice (European Investigation Order) Regulations 2017, № 730.