Преступление, совершенное организованной группой, как посягательство со специальным субъектом

УДК 343.237

Страницы в журнале: 121-125

В.Н. Борков,

доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права Омской академии МВД России Россия, Омск borkovv@mail.ru

Преступление, совершенное организованной группой, охарактеризовано как посягательство со специальным субъектом — участником такой группы. Обосновывается, что при квалификации действий соучастников групповых преступлений данный признак должен учитываться только для его обладателей. Лица, не являющиеся участниками организованной группы, но непосредственно участвовавшие в совершаемом ее членами посягательстве, должны нести ответственность за преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Допустимость квалификации действий члена организованной группы, совершающей преступление, основной состав которого предполагает специального субъекта, но не являющегося таковым, без ссылки на ст. 33 Уголовного кодекса РФ объясняется, во-первых, тем, что он не способствовал организованной группе, а был ее членом. Во-вторых, наличие такого отягчающего обстоятельства, как совершение преступления организованной группой, не только предполагает наличие специального субъекта — участника такой группы, но и модифицирует объективную сторону посягательства, охарактеризованную в основном составе.

Ключевые слова: соучастие в преступлении, организованная группа, специальный субъект, участник организованной группы, соисполнитель, посягательство, квалификация.

Достаточно сложным является вопрос о квалификации действий соучастников преступлений, совершенных организованной группой. Содержание ч. 3 ст. 35 Уголовного кодекса РФ свидетельствует о том, что применительно к конкретным посягательствам основания вменения данного квалифицированного состава определяются особенностями субъекта как участника организованной группы. Если для группы лиц и группы лиц по предварительному сговору главным является объединение усилий виновных непосредственно при совершении преступления, то о наличии организованной группы свидетельствуют сложившиеся до начала посягательства устойчивые криминальные связи между ее участниками и намерение осуществлять преступную деятельность в будущем. Верховный Суд РФ в своих разъяснениях относительно оснований квалификации преступлений как совершенных организованной группой, как правило, указывает на обстоятельства, предшествующие посягательству: «Такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы» [2]. Применительно к хищениям «организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла. Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления» [4]. Организованная группа взяточников «характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и (или) руководителя» [3]. Получается, что основанием для квалификации действий исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника преступления по части статьи, предусматривающей совершение данного посягательства организованной группой, выступает его членство в этой группе, т. е. особый статус и характеристика субъекта.

Полагаем, было бы неверным считать признаком, образующим такой квалифицированный состав, как совершение преступления организованной группой, особую обстановку посягательства. Действительно, обстановка складывается до начала выполнения объективной стороны преступления, облегчает его совершение, повышает общественную опасность. Обстановка посягательства может быть как создана самим субъектом, так и возникнуть независимо от его действий. В.В. Векленко утверждает: «Она представляет собой совокупность конкретных специфических условий, в которых совершается преступное посягательство. Уголовная ответственность за неоказание капитаном судна помощи может наступать только в обстановке, когда люди терпят бедствие на море или на ином водном пути (ст. 270 УК РФ). Ответственность за призывы к насильственному свержению конституционного строя Российской Федерации или за оскорбление представителя власти наступает только при условии, если эти действия совершаются в обстановке публичности (статьи 280, 319 УК РФ), а за убийство матерью новорожденного ребенка — в условиях психотравмирующей ситуации (ст. 106 УК РФ)» [8, с. 134]. Анализ УК РФ свидетельствует о том, что содержание обстановки выходит за пределы собственно субъекта, его поведения, взаимоотношений с другими участниками посягательства и позволяет представить ее как внешние специфические условия, отчасти не связанные с преступником. В противном случае в качестве обстановки следовало бы рассматривать совершение преступления должностным лицом и достижение исполнителем определенного в законе возраста уголовной ответственности.

В правоприменительной деятельности нередко возникает потребность юридической оценки ситуации, когда в преступлении, совершенном организованной группой, непосредственно участвовало лицо, которое не было ее членом. Если участие в организованной преступной группе является характеристикой субъекта преступления, то наличие или отсутствие данного обстоятельства должно учитываться индивидуально для каждого соучастника посягательства. В исследуемом аспекте важно правильно понимать основания применения ч. 4 ст. 33 УК РФ, согласно которой лицо, не являющееся специальным субъектом, специально указанным в статье, но непосредственно участвовавшее в совершении соответствующего преступления, несет ответственность со ссылкой на ст. 33 УК РФ в качестве организатора, подстрекателя или пособника. Частью 4 ст. 33 УК РФ следует руководствоваться, когда отсутствуют другие основания привлечения виновного к уголовной ответственности. Если речь идет об организованной группе, то можно привести пример с бандитизмом. «Действия лиц, не состоявших членами банды и не принимавших участия в совершенных ею нападениях, но оказавших содействие банде в ее преступной деятельности, следует квалифицировать по ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК РФ» [1]. В других случаях выполнение лицом, не являющимся участником организованной группы, хотя бы части объективной стороны преступления организованной группы, должно квалифицироваться как совершение соответствующего посягательства группой лиц по предварительному сговору. Исследуя криминологические аспекты института соучастия в действующем уголовном праве России, Л.М. Прозументов утверждает: «Общественная опасность деятельности лица, вносящего определенный вклад в преступление, совершаемое совместно, анализируется как опасность деяния конкретного субъекта, причиняющего или создающего угрозу причинения вреда общественным отношениям (т. е. в традиционном для уголовного права аспекте)» [5, с. 5].

Часть 4 ст. 34 УК РФ не должна применяться в случаях, когда для лица, непосредственно участвовавшего в совершении преступления, предполагающего специального субъекта, существуют иные основания уголовной ответственности. Например, посредничество во взяточничестве, а не пособничество в получении взятки, совершает лицо, которое по просьбе должностного лица непосредственно получило материальные ценности от взяткодателя. Также было бы ошибкой в случае, когда сразу после родов совместно с матерью в убийстве новорожденного принимает участие другое лицо, квалифицировать его действия по ст. 106 УК РФ со ссылкой на одну из частей ст. 33 УК РФ. Принимающий непосредственное участие в выполнении объективной стороны преступления общий субъект в данном случае совершает убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, группой лиц по предварительному сговору (пункты «в», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В последнем примере мы наблюдаем конкуренцию уголовно-правовых норм. С одной стороны, это соучастие в качестве организатора, подстрекателя или пособника в преступлении со специальным субъектом. Второй конкурирующий вариант образует норма, предусматривающая ответственность за совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. В данном случае следует исходить из того, что субъективные признаки привилегированного состава, характеризующие конкретного соучастника, учитываются только при квалификации его действий. Поэтому членам организованной группы вменяется соответствующее отягчающее обстоятельство, а лицо, фактически выполняющее вместе с ними объективную сторону посягательства, но не входящее в состав организованной группы, должно нести ответственность за совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

Учитывая изложенное, спорными являются разъяснения, данные в п. 14 постановления Пленума ВС РФ от 17.12.2015 № 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)», где указывается: «Если лицо осуществляет заранее обещанные передачу исполнителю преступления полученного в результате вымогательства имущества или оформление прав на него, то, при отсутствии признаков участия в составе организованной группы, его действия квалифицируются как пособничество по соответствующей части статьи 163 и части 5 статьи 33 УК РФ». Следуя логике разъяснения, подобным образом следовало бы квалифицировать и действия не члена организованной группы, предъявляющего потерпевшему требования о передаче имущества. В приведенных примерах виновный фактически участвовал в вымогательстве, а не способствовал ему. Если исходить из того, что участие или неучастие в организованной группе является признаком, характеризующим субъекта, то и учитывать данное обстоятельство нужно только при квалификации действий каждого конкретного лица. Выполнение лицом, не входящим в группу, части объективной стороны вымогательства совместно с членами организованной группы нужно квалифицировать как вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 163 УК РФ).

В ряде постановлений Пленума ВС РФ были даны разъяснения правил квалификации преступлений со специальным субъектом, совершаемых организованной группой. Так, в п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» указывается, что в организованную группу, совершающую посягательство, предусмотренное ст. 160 УК РФ, могут входить лица, не обладающие полномочиями по распоряжению, управлению или пользованию вверенным имуществом, а также по его доставке либо хранению, которые заранее объединились для совершения одного или нескольких преступлений. При наличии к тому оснований они несут ответственность согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ как организаторы, подстрекатели либо пособники присвоения [6]. Авторы документа исходили из того, что субъект присвоения или растраты, совершенных организованной группой, помимо общих признаков должен обладать специальным признаком. Похищаемое имущество ему должно быть вверено.

Другой подход продемонстрирован в п. 15 постановления Пленума ВС РФ от 07.07.2015 № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем». При совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ, в состав организованной группы могут входить лица, не обладающие признаками специального субъекта, т. е. не получившие имущество в результате совершения преступления. Их действия, независимо от роли, которую они выполняли, подлежат квалификации по п. «а» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ [7]. Получение взятки членами организованной группы, не являющимися должностными лицами, Пленум ВС РФ предписывает также квалифицировать без ссылки на ст. 33 УК РФ [3]. Приведенная позиция ВС РФ по вопросу квалификации преступлений со специальным субъектом, совершаемых организованной группой, вступает в противоречие с правилом, в соответствии с которым о наличии в деянии виновного квалифицированного состава можно говорить только в том случае, когда в его действиях присутствуют все признаки основного.

Допустимость квалификации действий члена организованной группы, совершающей преступление со специальным субъектом, но не являющегося таковым, без ссылки на ст. 33 УК РФ объясняется, во-первых, тем, что он не способствовал организованной группе, а был ее членом. Во-вторых, наличие такого отягчающего обстоятельства, как совершение преступления организованной группой, не только предполагает, как это было показано выше, наличие специального субъекта — члена такой группы, но и модифицирует объективную сторону посягательства, описанную в основном составе. В соответствии с ч. 5 ст. 35 УК РФ такой квалифицированный состав, как совершение преступления организованной группой, предусматривает не только непосредственное (состоящее в выполнении объективной стороны), но и любое другое участие в преступлении. Например, объективная сторона убийства, совершенного организованной группой (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ), может быть выражена не только в непосредственном причинении смерти, но и в действиях членов группы, состоящих в организации убийства, подстрекательстве и пособничестве ему. По пункту «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, без ссылки на ст. 33 УК РФ, будет квалифицироваться предоставление членом организованной группы оружия другому ее участнику, совершившему убийство.

Подобная трансформация объективной стороны может произойти при совершении организованной группой преступления со специальным субъектом. Например, согласно ч. 1 ст. 290 УК РФ взятка может быть получена только должностным лицом. Это правильно, потому что взятку субъект получает за действия, которые входят в его служебные полномочия или которым он может способствовать благодаря должностному положению. У общего субъекта отсутствуют как должностные полномочия, так и соответствующее положение. Но представим, что такой общий субъект объединился с должностными лицами в организованную группу и не просто физически получает взятки или способствует взяткополучателям, а организует взяточничество, выступает его инициатором. Квалифицируя действия такого лица по п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, мы учитываем, что объективная сторона получения взятки организованной группой имеет известную специфику в сравнении с ч. 1 ст. 290 УК РФ.

Может показаться, что в такой постановке вопроса есть противоречие: с одной стороны, утверждается, что основанием вменения пункта и части статьи, предполагающей совершение преступления организованной группой, является наличие специального субъекта — участника такой группы, с другой стороны, мы говорим о модификации объективной стороны исследуемого квалифицированного состава в сравнении с основным. Противоречия здесь нет. В реальной жизни в преступлении, как впрочем и в составе преступления, объективное и субъективное тесно взаимосвязаны. С точки зрения закона совершение преступления организованной группой, т. е. соответствующими специальными субъектами — участниками такой группы, позволяет формально, на уровне записи формулы квалификации каждого из них не уточнять вид соучастника. Подобным образом, оставаясь в сущности неизменной, только формально за счет прибавления поведения, характерного для организатора, подстрекателя и пособника, расширяется объективная сторона посягательства. Таким образом, законодательное, влияющее на квалификацию, но не фактическое расширение объективной стороны исследуемого квалифицированного состава обусловлено наличием организованной группы, представленной специальными субъектами — ее участниками.

В случае признания получения взятки либо предмета коммерческого подкупа организованной группой действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке и совершении этих преступлений, независимо от того, выполняли они функции исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника, подлежат квалификации по соответствующей части ст. 290 или ст. 204 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ. Преступление признается оконченным с момента принятия незаконного вознаграждения любым членом организованной группы. Задача усложняется при квалификации действий лица, которое, не являясь должностным и не будучи участником организованной группы, приняло участие в получении взятки такой группой. В подобной ситуации, независимо от того, действовал ли фигурант в интересах группы взяткополучателей или взяткодателей, он должен нести ответственность за посредничество во взяточничестве. Причем в случае отсутствия других посредников, т. е. лиц, которые также не входили в организованную группу взяткополучателей, описанные выше действия следует квалифицировать без ссылки на отягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «а» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ. В то же время не должностное лицо, которое являлось членом организованной группы взяткополучателей и непосредственно передало предмет взятки от взяткодателя другим членам группы, должно нести ответственность не за посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), а за получение взятки организованной группой (п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ).

Список литературы

1. О практике применения законодательства об ответственности за бандитизм: постановление Пленума ВС РФ от 17.01.1997 № 1 // Российская газета. 1997. 30 янв.
2. О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума ВС РФ от 27.01.1999 № 1 // Российская газета. 1999. 9 февр.
3. О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях: постановление Пленума ВСРФ от 09.07.2013 № 24 // Российская газета. 2013. 17 июля.
4. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума ВС РФ от 27.12.2002 № 29 // Российская газета. 2003. 18 янв.
5. Прозументов Л.М. Криминологические аспекты института соучастия в действующем уголовном праве России // Научный вестник Омской академии МВД России. 2016. № 4. С. 3—7.
6. Российская газета. 2008. 12 янв.
7. Российская газета. 2015. 13 июля.
8. Уголовное право. Общая часть: учеб. для вузов / под общ. ред. В.В. Векленко. М., 2017. С. 134.