Ответственность за действия, посягающие на нормальную деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (по Уголовному кодексу Республики Казахстан)

УДК 343.81(574)

Страницы в журнале: 138-141

Б.Б. Галиев,

кандидат  юридических наук, профессор кафедры права Костанайского филиала Челябинского государственного университета, член Костанайской областной коллегии адвокатов Казахстан, Костанай bbgaliev@mail.ru

Рассматриваются вопросы уголовного преследования лиц за деяния, связанные с противодействием работе учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, по Уголовному кодексу Республики Казахстан.  Анализируется диспозиция ст. 429 УК Республики Казахстан,  комментируется форма совершения данного преступления, предлагается уточнение терминологии, использованной законодателем в диспозиции данной статьи. 

Ключевые слова: дезорганизация, сотрудник исправительного учреждения, близкие, близкие родственники, осужденный, угроза насилием, насилие, квалификация деяния, Уголовный кодекс Республики Казахстан.

Как известно, лица, осужденные за совершение преступления, в силу имеющихся у них антисоциальных установок часто не желают вставать на путь исправления и оказывают активное противодействие администрации учреждений, ведающих исполнением наказаний. Поэтому одним из вынужденных средств воздействия на подобную категорию осужденных является привлечение их к уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу этого учреждения.

Совершение осужденными такого преступления отнесено законом к категории преступлений против правосудия и предусматривает ответственность по Уголовному кодексу Республики Казахстан 2014 года согласно ст. 429 («Угроза применения насилия в отношении сотрудника учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, либо его близких, а также осужденного или посягательства на их здоровье или жизнь» [4].

Следует отметить, что упомянутое деяние в в УК РК 1997 года [5] было предусмотрено ст. 361 и именовалось как «Дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества». Статья 361 УК РК состояла из трех частей:  ч. 1 устанавливала ответственность за «угрозу применения насилия в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей, а также в отношении осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за исполнение им общественной обязанности»; ч. 2 — за «применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, к лицам, указанным в части первой настоящей статьи», ч. 3 — за «деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные группой лиц по предварительному сговору либо с применением насилия, опасного для жизни или здоровья».

Судя по развернутому названию ст. 429 УК РК 2014 года, она конкретно отражает сущность содержащейся в ней нормы. При этом термин «дезорганизация», использовавшийся в названии  ст. 361 УК РК 1997 года, по непонятной причине не применяется законодателем при установлении основания уголовной ответственности за это противоправное деяние, хотя он, по нашему мнению, как нельзя более точно отражает его суть.

В УК РК 1997 года несколько раз вносились изменения, в результате которых в ч. 1 ст. 361 была установлена уголовная ответственность за «совершение акта членовредительства группой лиц, содержащихся в учреждениях, обеспечивающих изоляцию от общества, в целях дестабилизации нормальной деятельности учреждений либо воспрепятствования законной деятельности сотрудников учреждений».

Обоснованность введения указанной нормы носила сомнительный характер, поэтому постановлением Конституционного Совета Республики Казахстан от 27.02.2008 № 2 [3] части 1 и 4 ст. 361 УК РК (в редакции Закона РК от 26.03.2007 № 240-III [1]) были признаны неконституционными.

В соответствии с этим Законом РК от 10.12.2009 № 228-IV ЗРК [2] ст. 361 УК РК вновь подверглась изменениям:  была переименована и носит ныне действующее название; ч. 1 была изложена в новой редакции; статья была дополнена ч. 4, определившей ответственность за «посягательство на жизнь сотрудника учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, либо его супруга (супруги) или близких родственников в связи с осуществлением им служебной деятельности, а также в отношении осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения». В последующем эта редакция ст. 361 полностью «перекочевала» в содержание ст. 429 УК РК 2014 года.

Данный состав преступления не является новым для законодательства Казахстана: в Уголовном кодексе Казахской ССР 1959 года имелась ст. 63-1, определявшая основания для уголовного преследования за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений и относилась к категории иных государственных преступлений.

К сожалению, ознакомление с ч. 1 ст. 429 УК РК, где говорится об угрозе применения насилия в отношении сотрудника учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, либо его супруги (супруга) или близких родственников в связи с осуществлением им служебной деятельности, свидетельствует о существенной коллизии между диспозицией ч. 1  ст. 429 УК РК и ее названием. Так, в наименовании статьи в числе потерпевших упоминаются близкие сотрудника учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества. Согласно общепринятому толкованию, к близким потерпевшего относятся близкие родственники, родственники, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся отношений  дороги потерпевшему (супруг, супруга, жених, невеста, друг). В диспозиции же ч. 1 ст. 429 УК РК называются супруга (супруг) или близкие родственники сотрудника учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества.

В соответствии с п. 24 ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса РК к близким родственникам относятся родители, дети, усыновители, усыновленные, полнородные и неполнородные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки.

Таким образом, содержание термина «близкие», использованного законодателем в названии ст. 429 УК РК, по смыслу намного шире, нежели указанный в диспозиции ч. 1 ст. 429 УК РК перечень лиц. Думается, законодателю необходимо устранить это противоречие, оставив в диспозиции ч. 1 ст. 429 УК РК термин «близкие», соответственно исключив понятия «супруг (супруга), близкие родственники», что позволит охватить более широкий круг лиц, которым могут угрожать психическим или физическим насилием, вплоть до посягательства на их жизнь, в связи с осуществлением сотрудником учреждения своей служебной деятельности.

Рассматриваемое преступление может быть совершено в двух формах.

Первая — угроза применения насилия в отношении сотрудника учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества связи с осуществлением им служебной деятельности, либо его близких (ч. 1 ст. 429 УК РК), применение физического насилия, как неопасного, так и опасного для жизни или здоровья перечисленных лиц (части 2, 3 ст. 429 УК РК), и посягательство на жизнь перечисленных лиц (ч. 4 ст. 429 УК РК).

Комментируемую форму совершения данного преступления, необходимо отграничивать его от злостного неповиновения законным требованиям администрации уголовно-исполнительного учреждения лицом, отбывающим наказание в местах лишения свободы, т. е. преступных действий, предусмотренных ст. 428 УК РК. Это деяние исключает психическое и физическое насилие, а также посягательство на жизнь, обозначенные законодателем в ч. 1 ст. 429 УК РК.

Уголовная ответственность по ст. 429 УК РК возможна только в том случае, если насилие в любом виде или посягательство на жизнь было связано со служебной деятельностью лица, на чем акцентирует внимание и сам законодатель. В этом случае положено исследовать мотивацию действий виновного лица. Если деяние совершено  в связи с явно незаконными действиями потерпевшего либо в силу возникших неприязненных отношений, то ответственность может наступать лишь за преступления против личности.

Вторая форма анализируемого преступления — терроризирование осужденных, вставших на путь исправления, проявляющих такое желание либо не желающих примыкать к отрицательно настроенной группе осужденных.

Для уголовно-правовой оценки содеянного важное значение имеют мотивы действий. Терроризирование будет явным, если поведение виновного преследовало цель понудить потерпевшего нарушать установленный порядок отбывания наказания, игнорировать участие в труде или общественной жизни, совершить акт мести за разоблачение преступных или противоправных действий отбывающих наказание и т. п. В противном случае, если действия совершены из личных побуждений, то они должны квалифицироваться по соответствующим статьям о преступлениях против личности.

Таким образом, совершенное преступление должно находиться в причинной связи с позитивным поведением осужденного и быть направлено на то, чтобы вызвать у него чувство страха, безысходности, причинения ему морального или физического вреда, вплоть до лишения жизни с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения.

Практика показывает,  что при расследовании и рассмотрении дел о терроризировании осужденных следует учитывать так называемый виктимологический аспект действий потерпевшего, который может быть одним из критериев правильной юридической оценки содеянного. Он может заключаться в неправильном поведении осужденных, являющихся членами самодеятельных организаций, которые порой, превышая свои правомочия, могут провоцировать других осужденных на правонарушения. Внешне такие ответные действия могут выглядеть как терроризирование, а на самом деле являют собой инцидент, спровоцированный потерпевшим. При этом потерпевший может преследовать цель наказания или осуждения спровоцированного лица, с которым у него ранее возникли неприязненные отношения.

Следовательно, при расследовании и рассмотрении таких ситуаций надлежит обращать серьезное внимание на характер взаимоотношений виновного и потерпевшего.

К субъектам рассматриваемого преступления относятся лица, отбывающие наказание в учреждениях, обеспечивающих изоляцию от общества: тюрьмах, исправительных колониях общего, строгого и особого режимов, а также в колониях-поселениях. Субъектами означенного преступления могут быть и несовершеннолетние, достигшие 16 лет и отбывающие наказание в воспитательных колониях общего и усиленного режимов, поскольку в законе специальных указаний на этот счет не содержится.

На наш взгляд, к учреждениям, обеспечивающим изоляцию от общества, следует относить и следственные изоляторы. Но по смыслу рассматриваемой статьи указанные действия образуют состав преступления лишь тогда, когда они совершены осужденным, т. е. лицом, в отношении которого имеется вступивший в законную силу приговор суда. При совершении этих действий лицом, которое заключено под стражу в порядке применения меры пресечения либо осуждено, но приговор еще не вступил в законную силу,  деяние должно быть квалифицировано по другим статьям УК РК, например, как преступление против личности.

Кстати, состав ч. 1 ст. 361 УК РК 1997 года включал угрозу применения насилия в отношении сотрудника места лишения свободы и места содержания под стражей, что, на наш взгляд, являлось более рациональным с  точки зрения законодательной конструкции.

Как уже указывалось выше, закон перечислил способы совершения противоправного воздействия на потерпевших: угроза применения насилия, непосредственно применение насилия и посягательство на жизнь. Исходя из буквального толкования нормы, эти способы носят исчерпывающий характер.

Представляется, что законодатель не учел иные способы воздействия на потерпевших: глумление, издевательство над ними, причем как в публичной, так и непубличной форме. Полагаем, они также должны быть включены в число признаков состава рассматриваемого преступления.

Список литературы

1. О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам уголовно-исполнительной системы: закон Республики Казахстан от 26.03.2007 № 240- III-ЗРК // Ведомости Парламента Республики Казахстан. 2007. № 5—6 (2487). Ст. 40.
2. О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам дальнейшего совершенствования системы исполнения уголовных наказаний и уголовно-исполнительной системы: закон Республики Казахстан от 10.12.2009 № 228-IV ЗРК // Ведомости Парламента Республики Казахстан. 2009. № 24 (2553). Ст. 128.
3. О проверке конституционности частей первой и четвертой статьи 361 Уголовного кодекса Республики Казахстан по обращению Капшагайского городского суда Алматинской области: нормативное постановление Конституционного Совета Республики Казахстан от 27.02.2008 № 2 // Юридическая газета. 2008.№ 35 (1435). 6 марта.
4. Уголовный кодекс Республики Казахстан от 03.07.2014 № 226-V ЗРК // Ведомости Парламента Республики Казахстан. 2014. № 13-II. Ст. 83.
5. Уголовный кодекс Республики Казахстан от 16.07.1997 № 167-I ЗРК // Ведомости Парламента Республики Казахстан.1997. № 15—16. Ст. 211.