Оценка правоприменителями экспертных исследований по делам о признании материалов экстремистскими

УДК 343.9

Страницы в журнале:  100-105

Н.В. Володина,

доктор юридических наук, доктор философских наук, профессор кафедры гуманитарных, социальных, экономических и информационно-правовых дисциплин Академии Генеральной прокуратуры РФ, профессор кафедры судебной, правоохранительной и правозащитной деятельности Российского университета дружбы народов Россия, Москва nina_volodina@mail.ru

М.В. Кроз,

кандидат психологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник Академии Генеральной прокуратуры РФ Россия, Москва yurpsi@mail.ru

Н.А. Ратинова,

кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник Академии Генеральной прокуратуры РФ Россия, Москва yurpsi@mail.ru

Эффективность борьбы с экстремизмом определяется в том числе качеством подготовки экспертиз информационных материалов. Предлагаются рекомендации для правоприменителей (следователей, судей, прокуроров) по оценке качества экспертных заключений в этой области. Приводятся типичные экспертные ошибки, дается их классификация. Указывается на необходимость привлекать к проведению экспертиз наиболее квалифицированных специалистов, способных на высоком научном и методическом уровне анализировать содержание и направленность информационных материалов.

Ключевые слова: преступления экстремистской направленности, экспертные исследования по делам о признании материалов экстремистскими, процессуальное законодательство, оценка качества заключения эксперта по делам о признании материалов экстремистскими прокурорами, следователями и судьями.

В  современном мире и в России широко распространено такое общественно опасное явление, как экстремизм, проявляется оно в разнообразных формах. Для организации эффективного противодействия экстремистской деятельности правоприменители систематически привлекают специалистов из различных областей науки — лингвистики, психологии, религиоведения, политологии, — проводящих однородные и комплексные судебные экспертизы содержания и направленности информационных материалов.

Рассмотрим актуальные проблемы, возникающие при оценке правоприменителем (следователем, прокурором, судьей) качества экспертных заключений. Сложнее всего обстоит дело с анализом содержания заключений и сформулированных выводов. Оценку таких актов грамотно может осуществлять только специалист в соответствующей области науки. Например, психолог может провести анализ психологической экспертизы, но оценка лингвистического заключения выходит за рамки его профессиональной компетенции. То же самое можно отметить и в отношении религиоведческой экспертизы.

Тем не менее по ряду критериев такой анализ может провести и прокурор, следователь или судья. Они способны дать предварительную оценку качества подготовленного заключения. С этой целью правоприменитель должен внимательно прочитать текст документа, а не только его результативную часть, а также ответы на вопросы.

Основная, центральная часть экспертного заключения — исследовательская — включает следующие разделы: перечень использованной научной и справочной литературы, указание методов, примененных в исследовании, и собственно аналитическую часть, в которой описывается содержание и ход проведенного экспертом исследования представленных ему материалов — психологического, лингвистического, религиоведческого и т. д., а также его результаты. Отсутствие какого-либо раздела свидетельствует о низком качестве заключения. Кроме того, в исследовательской части грамотно подготовленного заключения, как правило, приводится такой полезный для читателя-неспециалиста раздел, как словарь использованных специальных терминов, где даются определения основных понятий, которыми эксперт оперирует в заключении. Также в качественных актах собственно анализ представленного материала предваряет его подробное описание. Например, если материал состоит из текстовой и графической частей, в заключении должно быть указано их взаимное расположение, подробно описано содержание рисунков, карикатур, инфографики и т. д. Отсутствие такого описания либо его свернутый характер (одна — две фразы) должно насторожить правоприменителя, изучающего акт экспертизы.

Исследовательская, аналитическая часть акта экспертизы требует наибольшего внимания. Проведенное исследование, его логика должны быть подробно описаны, причем терминами, понятными или специально разъясненными неспециалисту (правоприменителю). Прокурору, судье необходимо с осторожностью рассматривать акт экспертизы, в котором исследовательская часть занимает пару абзацев, это свидетельствует о низком качестве заключения.

В исследовательской части должно не только даваться толкование отдельных встречающихся в материале слов и выражений, этого явно недостаточно. Обязательно должна определяться средствами лингвистического, психологического, религиоведческого анализа общая смысловая направленность материала, определяющая особенности его восприятия и оценки аудиторией. Во многих случаях желательно, чтобы в исследовании также проводилась оценка контекста, в котором данный материал был обнародован (от контекста расположения материала на газетной странице или на сайте в сети Интернет до общего социального контекста).

Кроме того, правоприменителю следует проанализировать, понять, действительно ли в исследовательской части акта экспертизы содержится всесторонний научный анализ содержания и направленности представленных на экспертизу материалов, с отсылкой к соответствующим теоретическим положениям, научным данным, на которых основывается эксперт, или, например, «исследование» состоит лишь из морализаторских рассуждений о «богохульстве», «кощунстве» авторов, «посягнувших на святое». Не являются исследованием и личные, ничем не подкрепленные оценочные суждения эксперта.

В исследовательской части и акте экспертизы в целом не должно содержаться правового анализа материала, комментария правовых норм, например рассуждений о наличии умысла в действиях автора. Такой анализ правомочен проводить правоприменитель, а не эксперт. Выход за пределы профессиональной компетенции в правовую сферу свидетельствует о низкой профессиональной квалификации эксперта, незнании им своих обязанностей и полномочий и непригодности подготовленного заключения.

Выход эксперта за пределы своей компетенции может происходить и в других направлениях. Например, когда эксперт-историк начинает рассуждать о достоинствах и недостатках какой-либо национальной культуры, традиций, лингвист — о религиозных доктринах и догматах, психолог начинает толковать значение слов и выражений и т. д.

Ответы на вопросы, поставленные перед экспертом, должны полностью логически вытекать из содержания исследовательской части. Наибольшего внимания требуют экспертизы, в которых содержание ответов на вопросы слабо связано с проводившимся исследованием или тем более противоречит ему. Здесь скорее всего допущены ошибки, неточности или подтасовки, которые потом могут обнаружиться в ходе судебных заседаний.

Ответы должны быть даны именно на вопросы, которые правоприменитель поставил перед экспертом. Если эксперт не дает ответа на вопрос, отказ должен быть мотивирован. Например тем, что ответ на данный вопрос выходит за рамки специальных познаний эксперта, на него должен отвечать представитель другой научной специальности; либо содержание материала не позволяет дать определенный ответ, возможны различные его интерпретации.

Следует отметить, что подобного рода ошибки, как показали результаты неоднократных обобщений экспертной практики, к сожалению, систематически повторяются в судебных экспертизах, проведенных в рамках уголовных дел данной тематики, начиная с 90-х годов XX века [2, с. 79—85; 5, с. 4—6; 7, с. 229—237].

Значительная часть ошибок в экспертном заключении может быть заложена на этапе, когда правоприменитель готовит постановление о производстве экспертизы (причем неважно, кто именно это делает — следователь, прокурор или судья). Отметим основные типичные ошибки.

1. Неверное определение профиля экспертизы. Правоприменителю необходимо руководствоваться материалами постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 «О судебной практике по уголовным делам экстремистской направленности», в п. 23 которого сказано: «В необходимых случаях для определения целевой направленности информационных материалов может быть назначено производство лингвистической экспертизы. К производству экспертизы могут привлекаться, помимо лингвистов, и специалисты соответствующей области знаний (психологи, историки, религиоведы, антропологи, философы, политологи и др.). В таком случае назначается производство комплексной экспертизы». Таким образом, правоприменитель в каждом конкретном случае должен определить (самостоятельно или после консультации со специалистом), достаточно ли провести однородное лингвистическое исследование материала либо требуется привлечение специалистов других профилей (каких именно?), производство комплексной либо ряда однородных экспертиз.

На практике необходимо учитывать, что значительная часть экспертиз данного рода проводится в государственных экспертных учреждениях правоохранительных органов и Министерства юстиции РФ (далее — Минюст России). При этом у каждого ведомства выработан собственный подход и подготовлены свои методики осуществления подобных экспертиз. Так, в системе экспертных учреждений Министерства внутренних дел РФ превалирует мнение о том, что для оценки содержания и направленности таких материалов достаточно лишь лингвистического исследования, и привлекать психологов не следует. В экспертных учреждениях Минюста России и Федеральной службы безопасности доминирует позиция, согласно которой подобные исследования должны проводиться в рамках комплексных психолого-лингвистических экспертиз. Последний подход разделяем и мы, полагая также, что при необходимости, в зависимости от характера исследуемого материала, в число требуемых экспертов может быть включен и специалист-религиовед.

Комплексное исследование материалов, проводимое экспертами — представителями двух или трех самостоятельных научных направлений — психологии, лингвистики и религиоведения, где в рамках совместной работы каждый из них использует понятийный аппарат, методы и критерии оценки, разработанные в рамках собственной научной специальности, способно дать правоприменителю всестороннюю, наиболее обоснованную и объективную информацию об исследуемом объекте.

В особенности это относится к материалам, сочетающим в себе текстовые и графические компоненты либо вообще представляющим собой графическое изображение (рисунок, фотографию, коллаж) или видеоряд, сочетающийся с музыкальным сопровождением (без текстового компонента). В этих случаях возможностей однородной лингвистической экспертизы, ориентированной в первую очередь на анализ речевых высказываний, оказывается недостаточно. При изучении подобных информационных материалов крайне важно взаимодействие специалистов разных наук, взаимодополнение и взаимопроверка выводов, сделанных на основе лингвистического и психологического анализа.

2. Привлечение ненадлежащих экспертов, не имеющих необходимой научной и практической квалификации. При назначении эксперта недостаточно наличия у него лишь формальных признаков: соответствующего образования, ученой степени, стажа педагогической работы. Правоприменителю необходимо уточнить научную специализацию ученого, владение им методами судебно-экспертного исследования, т. е. оценить его не просто научную, а научно-экспертную квалификацию. Возможно, стоит попросить у него копии ранее проведенных экспертиз, его научные, методические публикации по соответствующей тематике.

Сказанное обычно относится не к сотрудникам экспертных учреждений, а к частнопрактикующим экспертам, как правило, преподавателям высших учебных заведений, в свободное от основной работы время осуществляющим производство судебных экспертиз. Далеко не все из них осведомлены о полном перечне процессуальных требований к проведению судебных экспертиз, владеют соответствующими методиками, умеют грамотно проводить исследования и представлять их результаты.

Эта проблема наиболее актуальна не в Москве и других мегаполисах, а в небольших городах, где прокурору, следователю или судье сложно найти квалифицированных экспертов какого-либо специального профиля: антропологов, религиоведов и др. Поэтому зачастую к производству исследований привлекают не тех, кого необходимо, а тех, кто имеется в наличии.

3. Неверная постановка вопросов экспертам, например, провоцирующая их на выход за пределы своей профессиональной компетенции. Типичный пример ошибки такого рода — когда в вопросе содержится формулировка правовой нормы, анализировать, толковать которую правомочен лишь юрист. Например, «Содержатся ли в материале признаки экстремистской деятельности, указанные в ст. 1 Федерального закона 25.07.2002 № 114-ФЗ “О противодействии экстремистской деятельности”»? В этой норме определены правовые признаки экстремистской деятельности, эксперт анализировать их не правомочен.

Заслуживает внимания подход, предложенный специалистами Российского федерального центра судебной экспертизы при Минюсте России. Они проанализировали все указанные в этой норме разновидности экстремизма и в своей методике выделили 7 типов экспертных задач: пропаганда противоправных взглядов, побуждение к действиям (призыв), угроза применения насилия в отношении определенных лиц, возбуждение вражды по отношению к определенной группе лиц и т. д. По каждой из задач дается однотипная формулировка вопроса: «Содержатся ли в материале лингвистические и психологические признаки… (например) возбуждения вражды, ненависти (розни)..?» Таким образом в вопросе идет речь не о правовых (указанных в законе), а специальных экспертных лингвистических и психологических признаках возбуждения вражды или унижения человеческого достоинства по признаку расы, пола, языка и т. д. [3; 4].

Рассмотрим далее некоторые особенности процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующего содержание экспертного исследования по делам о признании информационных материалов экстремистскими (ст. 204 Уголовно-процессуального кодекса РФ, ст. 86 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 86 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ч. 5 ст. 26.4 Кодекса РФ об административных правонарушениях, а также содержательно близкую к ним ст. 25 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

По вопросу о способности правоприменителя критически оценивать экспертное заключение в юридической литературе отмечается: чтобы оценить полноту и обоснованность выводов эксперта, нужна не только осведомленность о современных возможностях экспертизы и эффективности применения методов в экспертной деятельности, но и важна подготовка самого прокурора, судьи по специальным вопросам.

Как показывает судебно-следственная практика, многие правоприменители, как правило, не имеют полного представления о специфике производства экспертиз, но обычно их опыт и знания, а также подготовка по специальным вопросам помогают разобраться в научной обоснованности заключения.

Можно предложить следующий алгоритм оценки экспертного исследования о признании информационных материалов экстремистскими:

— необходимо ознакомиться с экспертным заключением, обратить внимание на правильность его составления и заполнения;

— узнать о профессиональной компетенции эксперта, осуществляющего экспертную работу;

— определить правомочия экспертизы с точки зрения состава экспертов;

— подробно изучить, используя специальные знания и литературу, особенно исследовательскую часть и сделанные заключения;

— обратить внимание на выводы, которые должны быть понятны и иметь логическую связь;

— определить пределы компетенции эксперта;

— обратить внимание на противоречия между выводами и другими доказательствами по делу [6, с. 294—301].

Отметим, что общие принципы и подходы к оценке заключения, например, судебно-медицинского эксперта, вполне могут применяться и к оценке результатов специальных исследований смысловой направленности информационных материалов. Требования к качеству заключений экспертов сходны.

Как справедливо указывает М.Г. Щербаковский, при оценке экспертного исследования особое внимание должно быть уделено:

— качеству процессуальной фиксации материалов дела, представляемых эксперту для исследования;

— доброкачественности, достаточности, полноте и правильности исходных данных, которые представлены в распоряжение экспертов;

— научной обоснованности методов и методик экспертного исследования;

— правильности, точности методов (методик) и средств измерения;

— логической обоснованности выводов эксперта, их аргументации;

— личностным (субъективным) условиям достоверности заключения эксперта;

— компетенции, независимости, незаинтересованности, объективности судебного эксперта;

— соблюдению формы заключения эксперта [9, с. 257—259].

В случаях, когда качество проведенного экспертного исследования и научная обоснованность его выводов подвергаются сомнению, назначается повторная или дополнительная экспертиза по делам о признании информационных материалов экстремистскими. Также в оценке экспертного исследования может сыграть важную роль специалист. Например, он может дать критическую оценку используемых экспертом методов и методик исследования; обнаружить ошибки при собирании доказательств; определить степень пригодности объектов для исследования; указать на необходимые дополнительные материалы, требуемые для объективного исследования; установить факт выхода эксперта за пределы компетенции; обосновать, подтвердить либо, напротив, опровергнуть выводы эксперта.

В современной юридической литературе все больше внимания уделяется анализу ошибок, допускаемых экспертами, в том числе и при подготовке заключений по делам о признании информационных материалов экстремистскими.

Что касается самого понятия, то под экспертными ошибками понимаются не соответствующие объективной действительности суждения эксперта или его действия, не приводящие к цели экспертного исследования и являющиеся результатом добросовестного заблуждения [1, с. 157]. Прокурор, следователь, судья должны обратить внимание на то, какие ошибки эксперт по делам о признании информационных материалов экстремистскими может допускать.

Например, такие специалисты, как Р.С. Белкин, Е.И. Галяшина, А.М. Зинин, Е.Р. Россинская и другие, ошибки эксперта классифицируют следующим образом: первая группа — ошибки процессуального характера; вторая — гносеологические ошибки; третья — операционные (деятельностные) ошибки.

К процессуальным ошибкам относят нарушение экспертом процессуальных норм об экспертизе; выход эксперта за пределы своей компетенции; самостоятельный сбор экспертом материалов и объектов экспертизы либо принятие поручения о производстве экспертизы и материалов от неуполномоченных на это лиц; обоснование выводов без учета результатов исследования; выход экспертной инициативы за пределы закона; несоблюдение экспертом требований к составлению заключения (отсутствие в заключении необходимых реквизитов).

Гносеологические ошибки заключаются в нарушении экспертом законов и правил логики; отсутствии логики в последовательности стадий экспертного исследования; недостаточной мотивированнности выводов эксперта; внутренней противоречивости заключения.

Операционные ошибки включают в себя ошибки, связанные с производством конкретных операций; ошибки методического обеспечения производства экспертизы; ошибки, связанные с изучением и изъятием объектов исследования [1, с. 157; 8, с. 299].

Если обратиться к типичным ошибкам, присутствующим в экспертных исследованиях экстремистских материалов, то к числу наиболее часто встречающихся относят:

— самостоятельный сбор объектов для экспертизы (если эксперту недостаточно представленных правоприменителем материалов для исследования, то он должен запросить дополнительные сведения);

— самостоятельное изменение экспертом формулировки поставленного перед ним вопроса (российское законодательство не предусматривает такого рода действий эксперта. Оно может быть произведено только с разрешения назначившего экспертизу органа);

— нарушение требований, предъявляемых к заключению эксперта по делам о признании информационных материалов экстремистскими законодателем (ошибки процессуального характера).

В результате рассмотрения вопросов, связанных с экспертизами по признанию информационных материалов экстремистскими, можно сделать некоторые выводы:

— во-первых, для того чтобы правоприменитель не допускал рассмотренных выше и других ошибок (например, назначения ангажированных экспертов), ему следует еще на этапе подготовки постановления проконсультироваться со специалистами, предварительно обсудить с ними все вопросы, связанные с назначением экспертизы. Это позволит избежать многих ошибок, которые могут проявиться на последующих этапах, при проведении исследования и подготовке заключения экспертом, при анализе заключения прокурором и впоследствии судом;

— во-вторых, необходимо привлекать к экспертным исследованиям, помимо сотрудников государственных экспертных учреждений, высокопрофессиональных специалистов, способных на высоком научном уровне проводить исследования;

— в-третьих, при оценке правоприменителем экспертных заключений необходимо учитывать, что встречаются ошибки процессуального характера, гносеологические ошибки и операционные ошибки, и использовать уже имеющиеся теоретические разработки по этим вопросам для применения в практической работе.

Список литературы

1. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. Т. 3. М., 1997. С. 157.
2. Кроз М.В., Ратинова Н.А. Участие психолога в прокурорских проверках и расследовании преступлений о возбуждении национальной, расовой, религиозной, социальной вражды. Научно-методическое пособие. М., 2006. С. 79—85.
3. Кукушкина О.В., Сафонова Ю.А., Секераж Т.Н. Методика проведения комплексной судебной психолого-лингвистической экспертизы по делам, связанным с противодействием экстремизму и терроризму. М., 2014.
4. Кукушкина О.В., Сафонова Ю.А., Секераж Т.Н. Теоретические и методические основы судебной психолого-лингвистической экспертизы текстов по делам, связанным с противодействием экстремизму. М., 2011.
5. Методические рекомендации Генеральной прокуратуры РФ от 09.12.1995 № 7/4-1-1557/95 «Об использовании специальных познаний по делам и материалам о нарушении средствами массовой информации национального, расового и религиозного равноправия». С. 4—6.
6. Попов В.Л., Вермель И.Г., Грицаенко П.П. Судебная медицина. Екатеринбург, 1996. С. 294—301.
7. Ратинов А.Р., Кроз М.В., Ратинова Н.А. Ответственность за разжигание вражды и ненависти. Психолого-правовая характеристика / под ред. А.Р. Ратинова. М., 2005. С. 229—237.
8. Россинская Е.Р., Галяшина Е.И., Зинин А.М. Теория судебной экспертизы. М., 2009. С. 299.
9. Щербаковский М.Г. Оценка достоверности заключения эксперта // Судебная экспертиза: методологические, правовые и организационные проблемы новых родов (видов) судебных экспертиз: мат-лы конф.М., 2014. С. 257—259.