Оценка показаний в уголовном судопроизводстве

УДК 343.985
ББК 67.408.1

Страницы в журнале: 120-126

В.В. Конин,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовно-процессуального права Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия Россия, Санкт-Петербург vkonin.kld@ya.ru

Дача показаний при расследовании уголовного дела является достаточно распространенным явлением и может осуществляться при производстве различных следственных действий, таких, например, как допрос, проверка показаний на месте, следственный эксперимент, очная ставка, личный обыск, осмотр, освидетельствование, опознание и др. Дача показаний в уголовном судопроизводстве является сложной системой, состоящей из нескольких подсистем, и предполагает активное взаимодействие допрашивающего и допрашиваемого, но успех в максимальной степени зависит от квалификации следователя, знания и умения применять тактические приемы, обязательного учета индивидуальных особенностей допрашиваемого. Рассматриваются составы участников допросов на досудебной стадии, а также в ходе судебного разбирательства, исследуются варианты и причины изменения показаний, а также анализируются причины дачи ложных показаний.

Ключевые слова: допрос, дача показаний, оценка показаний, уголовное судопроизводство, следственные действия, суд, прокурор, следователь, адвокат, защитник, информация, ситуация, ситуационный подход, факторы, влияющие на дачу показаний, изменение показаний, тактические приемы, состав участников допроса, субъекты оценки показаний, интерпретация показаний.

Виновность любого лица в инкриминируемом ему преступлении должна быть доказана, и только в этом случае обвинительный приговор суда будет законным и обоснованным. Это требование вытекает из закрепленного в Конституции РФ принципа презумпции невиновности, действующего как в нормах международного права, так и в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации.

На стадии предварительного расследования процесс доказывания состоит в собирании, проверке и оценке доказательств, подтверждающих либо опровергающих виновность лица, подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления. Правила оценки доказательств, собранных следователем или дознавателем (в дальнейшем мы будем оперировать только термином «следователь», имея в виду должностное лицо, осуществляющее расследование по уголовному делу) в процессе расследования по уголовному делу, закреплены в ст. 88 Уголовно-процессуального кодекса РФ, согласно положениям которой каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства — достаточности для разрешения уголовного дела [4, с. 106].
Часть 2 ст. 74 УПК РФ устанавливает, что в качестве доказательств допускаются показания подозреваемого, обвиняемого, показания потерпевшего, свидетеля, заключение и показания эксперта, заключение и показания специалиста.

В настоящей статье мы не будем рассматривать показания, данные экспертом и специалистом, поскольку они всегда являются производными, т. е. связанными не с событием преступления, очевидцами которого являлись свидетели и потерпевший, а с проведенным в рамках уголовного дела исследованием, базирующимся на специальных знаниях, которыми обладает эксперт и специалист.
В уголовно-процессуальной и криминалистической научной литературе показания, данные потерпевшим, свидетелем, подозреваемым либо обвиняемым (подсудимым) в ходе предварительного расследования и в судебном разбирательстве, рассматриваются, как правило, либо с позиции уголовного процесса, либо с позиции криминалистики в тактическом плане [5, с. 59—65].

Как известно, любой допрос представляет собой сложную процедуру, в которой взаимодействуют несколько участников. Самый распространенный состав участников процесса дачи показаний на досудебной стадии расследования выглядит следующим образом:
— следователь — потерпевший либо свидетель (дополнительными участниками здесь могут быть адвокат-защитник в качестве представителя потерпевшего либо свидетеля, переводчик и законный представитель);
— следователь — эксперт, специалист;
— следователь — подозреваемый (обвиняемый) — защитник (дополнительными участниками могут выступать переводчик и законный представитель в случае, если лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, является несовершеннолетним);
— следователь — свидетель либо потерпевший — подозреваемый (обвиняемый) — за-щитник (дополнительными участниками могут быть адвокат-защитник в качестве представителя потерпевшего либо свидетеля, переводчик, законный представитель в случае, если лицо, выступающее в качестве потерпевшего либо свидетеля, а также лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, является несовершеннолетним).

Уже на этом этапе происходит первичная оценка показаний, озвученных в ходе допроса и зафиксированных следователем в протоколе допроса, в части их соответствия выдвинутой следственной версии [2, с. 140—145].
Поскольку следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа, именно он определяет ход допроса либо следственного действия, в ходе которого даются показания.

В судебной стадии состав участников допроса будет выглядеть следующим образом:
— если допрос осуществляет государственный обвинитель, это будут потерпевший, свидетель, эксперт, специалист, подсудимый (после дачи показаний);
— если допрос осуществляет адвокат-за-щитник, это будут потерпевший, свидетель, эксперт, специалист, подсудимый (после дачи показаний);
— если допрос осуществляет подсудимый, это будут потерпевший, свидетель, эксперт, специалист;
— если допрос осуществляет судья, это будут потерпевший, свидетель, эксперт, специалист, подсудимый.

Как видно, состав допрашиваемых фактически одинаков, несмотря на изменение субъектов, осуществляющих допрос. В качестве факультативных участников могут выступать гражданский истец, гражданский ответчик, законный представитель, переводчик.
Вся информация, сообщенная в процессе допроса либо иного следственного действия, в ходе которого даются показания, фиксируется в протоколе допроса либо в протоколе следственного действия, в ходе которого даются показания, а также в протоколе судебного заседания, который, как предполагается в ближайшем будущем, будет дублироваться на аудионоситель при помощи аудиозаписи. В некоторых случаях на стадии предварительного расследования ряд следственных действий, в ходе которых даются показания, фиксируется при помощи видеозаписи. Фиксация на досудебной стадии возложена на следователя, в стадии судебного разбирательства фиксацию осуществляет секретарь судебного заседания.

Но всегда ли информация, оформленная в виде показаний свидетеля либо потерпевшего, обвиняемого и зафиксированная согласно требованиям УПК РФ, соответствует действительности? Что влияет на достоверность и истинность показаний?
Первым фактором, влияющим на достоверность показаний, следует признать незаконные методы воздействия на подозреваемого, потерпевшего, свидетеля. Под незаконными методами следует понимать не только физическое, но и психическое насилие, фактическое навязывание свидетелю либо потерпевшему показаний, подтверждающих версию следователя, но не в полной мере соответствующих действительности. Незаконными следует признать и методы, основанные на обмане, введении в заблуждение.

В ходе судебного разбирательства нередко возникают ситуации, когда выявляется несоответствие показаний потерпевшего либо свидетелей, зафиксированных в протоколах допросов на предварительном следствии, и тех, которые были даны в судебном заседании. В связи с этим встает вопрос оценки показаний, данных на предварительном следствии и за-фиксированных следователем, и показаний, полученных в ходе судебного разбирательства и зафиксированных секретарем судебного заседания.
Как правило, суд и стороны пытаются выяснить причины несоответствия показаний, хотя достаточно часто возникают ситуации, когда государственный обвинитель, выявив противоречия в показаниях, прозвучавших в ходе судебного заседания и данных в ходе предварительного расследования, ходатайствует перед судом об оглашении показаний, данных на стадии предварительного расследования, и после их оглашения задает следующие вопросы: вас допрашивали на предварительном следствии? вы читали ваши показания? это ваша подпись? вы заявляли о несогласии с занесенными в протокол показаниями? вы подтверждаете показания, озвученные сейчас и данные вами ранее?

Как правило, государственный обвинитель не выясняет, чем вызвано изменение показаний, поскольку у него существует традиционный стереотипный подход к изменившейся ситуации: на свидетеля или потерпевшего оказали незаконное воздействие представители стороны защиты. Однако такой подход часто является неверным: ведь именно в судебном заседании свидетель или потерпевший дают достаточно правдивые показания, поскольку авторитет суда у населения находится на относительно высоком уровне, в отличие от авторитета правоохранительных органов. Демонстрация подобного подхода свидетельствует о том, что государственный обвинитель уклоняется от решения проблемы, корни которой кроются в методах получения и фиксации следователем информации.
Попытка дать ответ на вопрос, чем может быть вызвано изменение показаний свидетеля в судебном заседании, была предпринята нами при изучении уголовных дел.
Например, по одному из уголовных дел, рассмотренных Ленинградским районным судом города Калининграда, защитой был проведен следующий эксперимент: специалист-филолог с большим опытом работы, ранее неоднократно привлекавшийся в качестве судебного эксперта для производства судебно-филологических экспертиз, был ознакомлен адвокатом с протоколами допроса свидетелей по уголовному делу О., С., Д. и Р., копии которых были получены в ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ. Затем специалист-филолог поприсутствовал в судебном заседании в качестве зрителя и вы-слушал показания указанных свидетелей, данные в ходе судебного разбирательства, попутно осуществив аудиозапись хода допросов [6].

Показания, которые давали свидетели О., С., Д. и Р. в судебном заседании, фактически не совпадали с показаниями, данными ими на предварительном следствии и зафиксированными в протоколе допроса. Допрашиваемые в судебном заседании свидетели изменили свои показания, данные на предварительном следствии и зафиксированные следователем в протоколе допроса, а затем долго и безуспешно пытались объяснить суду суть противоречий между предыдущими показаниями, данными в ходе предварительного следствия, и показаниями, данными в ходе судебного заседания, демонстрируя достаточно скудный словарный запас, с трудом выстраивая фразы и подыскивая замену нецензурным выражениям.
Проанализировав показания свидетелей О., С., Д. и Р., данные в ходе допроса на предварительном следствии и в судебном заседании, специалист-филолог отметил следующее: словарный запас свидетелей О., С., Д. и Р., давших показания в судебном заседании, является более бедным и значительно отличается от словарного запаса этих же лиц, зафиксированного следователем в протоколе допроса. Также были выявлены существенные различия в построении фраз, толковании некоторых слов и словосочетаний, незнание настоящего значения некоторых терминов, отраженных следователем в протоколе допроса. Были указаны и другие несоответствия, на которых, учитывая ограниченный объем статьи, мы не будем останавливаться. Вывод, к которому пришел специалист-филолог, был следующим: показания, данные в ходе допроса на предварительном следствии свидетелями О., С., Д. и Р. и зафиксированные следователем в протоколе допроса, не могли быть даны указанными свидетелями.

К сожалению, в связи с достаточной быстротечностью судебного разбирательства (уголовное дело было рассмотрено за два дня) и отказом осужденного от обжалования приговора это заключение специалиста-филолога не было предметом рассмотрения в судебном разбирательстве, в том числе и в вышестоящей судебной инстанции, и представляет интерес лишь в теоретическом плане.
Таким образом, можно сделать вывод, что одной из причин изменения показаний свидетелей в ходе судебного разбирательства является интерпретация следователем показаний свидетелей, данных на предварительном следствии, поскольку между следователем и свидетелем порой возникает сложная ситуация, обусловленная тем, что свидетель, имея скудный словарный запас, не может правильно сформулировать свои мысли, а следователь не может информацию, полученную от свидетеля, изложить в протоколе в том виде, в котором она была выражена, и интерпретирует ее, излагая в наиболее благоприятном для следствия виде, подтверждающем выдвинутую следствием версию.

Необходимо отметить, что в данном случае произошла замена содержания информации, сообщенной свидетелями, на другую, неравнозначную по смыслу, но выраженную и оформленную более грамотно, чем это прозвучало в ходе дачи показаний, т. е. имело место существенное искажение смыслового содержания оригинальной информации. Деформация показаний в данном случае обусловлена интересом следователя в подтверждении следственной версии, обосновывающей выдвижение обвинительного тезиса в отношении лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Ранее попытку исследовать этот вопрос предпринимали другие авторы, что свидетельствует о наличии проблемы, требующей исследования и последующего разрешения [1, с. 113—116].

В то же время причины, по которым были изменены показания, могут быть самыми разными.
Попытаемся рассмотреть некоторые варианты:
— искажение следователем полученной от свидетеля либо потерпевшего информации;
— дача ложных показаний в полном объеме или частично на стадии предварительного расследования (под влиянием следователя либо оперативных работников или иных лиц) и дача достоверных показаний в стадии судебного разбирательства;
— дача достоверных, но неполных показаний на стадии предварительного расследования и дача достоверных развернутых показаний в стадии судебного разбирательства;
— дача достоверных показаний на стадии предварительного расследования и дача ложных показаний в стадии судебного разбирательства (под влиянием участников со стороны защиты или иных лиц);
— дача ложных показаний на стадии предварительного расследования и последующая дача ложных показаний в стадии судебного разбирательства в другой интерпретации (лицо, давшее ложные показания на предварительном следствии, забыло многие детали и вынуждено восполнять пробелы, выдумывая новые детали);
— дача правдивых показаний на стадии предварительного расследования и отказ от дачи показаний в стадии судебного разбирательства под надуманным предлогом, без подтверждения ранее данных показаний;
— дача ложных показаний на стадии предварительного расследования и отказ от дачи показаний в стадии судебного разбирательства под надуманным предлогом, без подтверждения ранее данных показаний.

Одной из причин сообщения ложных показаний может быть:
— негативизм (от лат. negativus — «отрицательный»): лицо придерживается антиобщественных принципов поведения, противопоставляет себя правоохранительным органам, суду и обществу в целом, бравирует своими антиобщественными установками, пытается распространять их среди других лиц;
— несамостоятельность допрошенного лица в своих действиях, выражающаяся в выполнении указаний иных лиц, даже если это противоречит интересам самого лица;
— корысть: лицо надеется получить материальную или иную выгоду за дачу ложных показаний;
— страх. Сюда можно отнести страх как перед лицом, совершившим преступление, так и перед лицами, составляющими окружение преступника; страх перед правоохранительными органами; боязнь выглядеть не так, как выглядит окружение свидетеля;
— корпоративная (групповая) солидарность, выраженная в единстве членов группы, взаимной поддержке и сплоченности, основанная на общих интересах, общих взглядах, с наличием обязательных для всех членов группы стандартов, в том числе и в поведении, которые являются неукоснительными для всех членов группы;
— особенности психики человека (склонность к фантазированию и искренняя вера в свои фантазии).
Сложность допроса недобросовестного по-терпевшего, свидетеля, обвиняемого, подсудимого заключается в том, что не всякое тактическое воздействие со стороны допрашивающего достигает цели. Это может объясняться как незнанием следователем тактических приемов, так и применением тактического приема, не соответствующего складывающейся в ходе допроса ситуации, либо возможным противодействием со стороны допрашиваемого и иных лиц, в частности адвоката-защитника [3, с. 98—101].

В процессе допроса следователь всегда должен иметь в виду, что к каждому допрашиваемому необходим индивидуальный подход. В основе индивидуального подхода к допросу должны лежать разработанные криминалистической тактикой приемы.
Различают тактические приемы допроса, применяемые:
— в бесконфликтных ситуациях;
— в ситуациях с нестрогим соперничеством;
— в ситуациях со строгим соперничеством.

Тактический прием, используемый допрашивающим, в обязательном порядке должен соответствовать ситуации, сложившейся на момент производства допроса. При этом тактические приемы, показывающие свою эффективность на стадии предварительного расследования в той или иной ситуации, не всегда являются эффективными в стадии судебного разбирательства. Одной из причин этого является быстротечнось судебного следствия по сравнению с предварительным следствием, в связи с чем у допрашивающего часто отсутствует возможность применения тактического приема, для успешной реализации которого требуется определенное время.
Одновременно с этим допрашивающий должен учитывать внушающее воздействие на допрашиваемого общественных настроений, влияние СМИ и социальных сетей, в которых идет обсуждение совершенного преступления, а также хода судебного разбирательства. Часто эти обсуждения носят негативный, категорически осуждающий характер с допущением резких, а порой и грубых, оскорбительных высказываний, особенно если речь идет о преступлениях, вызывающих неприятие в обществе (половые преступления против несовершеннолетних, сбыт наркотических средств, коррупционные преступления и т. д.).

В то же время необходимо отметить, что в успешном применении тактических приемов при осуществлении допроса немаловажную роль играют не только опыт и знания допрашивающего, но и интуиция, которая может применяться зачастую без оценки складывающейся ситуации, но привести к положительному результату.
Субъектами оценки показаний выступают не только следователь, но и иные участники, присутствующие при осуществлении допроса. На стадии предварительного расследования субъектами оценки показаний будут являться:
— при осуществлении предварительного следствия — следователь, руководитель следственного органа, прокурор (при утверждении обвинительного заключения), потерпевший и его представитель при ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 215 УПК РФ, адвокат-защитник и обвиняемый при ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ;
— при осуществлении дознания — дознаватель, начальник органа дознания, прокурор, потерпевший и его представитель при ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 215 УПК РФ, адвокат-защитник и обвиняемый при ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ.

В ходе судебного разбирательства субъектами оценки показаний выступают:
— судья;
— государственный обвинитель;
— потерпевший и его представитель;
— подсудимый и адвокат-защитник.
При этом, как показывает практика, оценивая показания, данные как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства, сторона обвинения и сторона защиты практически всегда допускают вольную интерпретацию прозвучавших показаний, подгоняя их под выдвинутую и отстаиваемую стороной версию, и только суд является относительно объективным субъектом оценки показаний, прозвучавших в ходе судебного заседания.
В то же время объективная оценка показаний, данных на стадии предварительного расследования, позволяет следователю выдвинуть законный и обоснованный обвинительный тезис и тем самым защитить лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения его прав и свобод.

Объективная и беспристрастная оценка показаний, данных в ходе судебного разбирательства, их анализ и сопоставление с показаниями, данными на стадии предварительного расследования, выяснение причин изменения показаний позволяют суду вынести законный и обоснованный приговор либо иное судебное решение по рассматриваемому уголовному делу.

Список литературы

1. Бедризов А.Г. Криминалистическое изучение личности свидетеля в уголовном судопроизводстве: постановка проблемы // Современное право. 2014. № 12. С. 113—116.
2. Буфетова М.Ш. Вопросы оценки показаний потерпевшего в российском уголовном процессе // Криминалистические чтения на Байкале — 2015: мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. / отв. ред. Д.А. Степаненко. Иркутск, 2015. С. 140—145.
3. Конин В.В. Тактика противодействия обвинению и ее субъекты // Адвокатура и адвокатская деятельность в свете современного конституционного права (к 10-летию принятия Конституции России): мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. (Екатерин-бург, 29—30 декабря 2003 г.). Екатеринбург: Чароид, 2004.
4. Марковичева Е.В. Актуальные вопросы производства по уголовным делам в суде первой инстанции // Российское правосудие. 2018. № 2 (142). С. 106—112.
5. Смахтин Е.В. Взаимосвязь объектов познания в криминалистике // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2010. № 1. С. 59—65.
6. Уголовное дело № 2-228/2013 по обвинению гр-на Л. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ // Архив Ленинградского районного суда г. Калининграда.