Общественная опасность и объект преступления

УДК 343.3/.7

Страницы в журнале: 97-103

В.Н. Винокуров,
кандидат юридических наук, доцент Сибирского юридического института МВД России Россия, Красноярск VinokurSiblaw@mail.ru

Общественные отношения как объект преступления характеризуются совокупностью социальных связей, которые преступление разрывает, например при убийстве, либо затрудняет реализацию субъектом своих интересов, например при хищении. В то же время сама система общественных отношений стабильна и устойчива, и нарушить ее функционирование может только посягательство на условия существования общественных отношений — человека, государство и экологию. Совершение преступления демонстрирует слабость государства, формирует негативную социальную среду и ведет к прецедентности, характеризующейся тем, что виновный в будущем вновь может совершить преступление.

Ключевые слова: объект преступления, общественная опасность, вредоносность, социальная связь, общественные отношения, система, государство, субъект, вред, угроза.

В специальной литературе при исследовании объекта преступления и общественной опасности объект преступления рассматривается в ценностном аспекте. И чем важнее общественные отношения, на которые посягает виновный, тем более общественно опасно преступление. Одним из доводов, отрицающих признание объектом преступления общественных отношений, является следующее положение: не понятно, что происходит с общественными отношениями после преступления, которое всегда их нарушает. Рассмотрим этот довод и выясним, что происходит с общественными отношениями после совершения преступления и чем характеризуется причинение или создание угрозы причинения им вреда с точки зрения общественной опасности.
К формам нарушения функционирования общественных отношений при совершении преступления относят причинение фактического вреда, выражающегося в воздействии на субъект отношений (потерпевшего) — их основной элемент; в исключении субъекта отношений из их системы посредством невыполнения им своих обязанностей (статьи 285, 293, 313 Уголовного кодекса РФ); в воздействии на предметы материального (статьи 158—162 УК РФ) и явления нематериального мира (ст. 272 УК РФ), объекты экологии (статьи 250—251 УК РФ). Влияние на любой из структурных элементов общественных отношений нарушает их функционирование как системы взаимосвязанных и взаимозависимых элементов и лишает субъектов определенных возможностей либо затрудняет их реализацию [14, с. 148—149; 28, с. 29—30].

Создание угрозы причинения вреда выражается в изготовлении и перемещении в пространстве оружия (статьи 222—223 УК РФ), наркотических средств (статьи 228—228.1 УК РФ), порнографических материалов (ст. 242 УК РФ) и пр. Эти и другие нормы устанавливают наказание за угрозу причинения вреда в будущем, обладают двойной превенцией и направлены на предотвращение других, более тяжких преступлений [21, с. 201].
Последствия преступления выражаются на двух уровнях. На первом уровне преступление производит фактические изменения в социальной действительности (вредоносность как содержание общественной опасности), на втором — создает угрозу качественного изменения условий существования всего общества (прецедентность как возможность повторения преступления в будущем) [34, с. 31]. Учитывая это, законодатель дополнил статьи 228.1, 242, 242.1, 242.2 УК РФ таким квалифицирующим признаком, как «использование средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей». Конспирация при совершении преступления снижает риск привлечения к уголовной ответственности и формирует отрицательную ценностную ориентацию на безнаказанность и продолжение преступной деятельности, т. е. создает угрозу повторения подобных преступлений в будущем [25, с. 63]. На основании этого думается, что такие формы хищения, как присвоение и растрата (ст. 160 УК РФ), более опасны, чем кража (ст. 158 УК РФ). Факт присвоения и растраты выявляют не сразу, а через определенное время, и виновный продолжает совершать хищения. Не исключает общественной опасности фальсификация доказательств (ст. 303 УК РФ) при декриминализации деяния, по факту совершения которого проводилось расследование в рамках уголовного дела [19, с. 43], поскольку субъект в будущем может вновь сфальсифицировать доказательства. Поэтому целью уголовного наказания является исправление преступника для устранения угрозы в будущем, для чего и существует институт судимости [12, с. 705; 20, с. 67].

Анализ причиненного общественным отношениям вреда основывается на разграничении общественных отношений и социальной связи как их первичного элемента, когда связь может измениться при воздействии на взаимодействующие стороны, а отношение — нет [29, с. 95]. Преступление, разрывая социальные связи, причиняет субъектам фактический вред, лишая либо существенно затрудняя возможности реализовывать свои права.
Кроме причинения фактического вреда конкретным субъектам на уровне социальной связи, преступление причиняет вред на уровне общественных отношений — политический вред государству и моральный вред обществу. Объем вреда, причиняемого преступлением, нельзя ограничивать рамками конкретного состава преступления, поскольку общественная опасность является категорией социальной, а не уголовно-правовой, и ее необходимо искать за пределами уголовного права как совокупности правовых норм [10, с. 59; 22, с. 13—14]. Преступление, нарушая упорядоченность системы общественных отношений социально-психологического (порождает недоверие к государственной власти) и индивидуально-психологического (возникновение страха за собственную безопасность) характера, подает пример неустойчивым членам общества, усматривающим в его совершении способ удовлетворения своих потребностей за счет других лиц, общества, государства. Это подрывает авторитет права, препятствует функционированию и развитию общества [23, с. 186]. Следовательно, нарушаются не сами общественные отношения, а механизм их функционирования как системы. Преступление представляет собой преобразовательную деятельность, производя в объекте определенные изменения или создавая предпосылки деструктивных изменений, отрицательно сказывающихся на функционировании человека, общества или государства [18, с. 7].
Не все ученые учитывают прецедентность при определении общественной опасности преступления. Так, по мнению Т.Д. Устиновой, общественная опасность преступления, предусмотренного ст. 177 УК РФ, заключается в том, что непогашение кредиторской задолженности влечет причинение реального имущественного ущерба на сумму, подлежащую возврату, и лишение кредитора положенных ему процентов за предоставленный кредит, а также нарушает интересы правосудия [30].

Представляется, что автор говорит не об общественной опасности, а об общественной вредности злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности. Общественная опасность преступлений в сфере кредитования определяется не причинением имущественного ущерба кредиторам, а подрывом общественного доверия к кредитным отношениям, что ведет к удорожанию и усложнению получения кредита добросовестными заемщиками и в конечном итоге лишает экономику необходимых ресурсов, снижая ее эффективность [9, с. 329]. Кроме этого, банкротство предприятий увеличивает количество безработных, ведет к потере квалификации рабочих и росту социальной напряженности.
Сама система общественных отношений как совокупность типизированных связей стабильна. Преступление, как правило, не может ее изменить, разрушить или уничтожить, оно лишь нарушает ее функционирование [27, с. 21]. Преступление повреждает, разрушает лишь социальную связь как первичный элемент общественных отношений. Например, при похищении имущества социальная связь только повреждается, так как у потерпевшего остается право собственности на похищенное имущество, он лишь не может его реализовать. Так, Ш. был осужден по статьям 162, 325, 105, 222, 163 УК РФ за то, что, угрожая оружием Т., завладел его автомобилем и документами к нему и в течение месяца пользовался автомобилем, причинив тем самым Т. ущерб в сумме 37 150 рублей. После того как Ш. привел автомобиль в технически неисправное состояние и осознал, что реализовать автомобиль ему не удастся, он потребовал у Т. 7 тыс. рублей за возврат автомобиля, угрожая убийством потерпевшему в случае обращения его в милицию (постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18.01.2006 № 768п05). Соответственно, у Т. после хищения сохранялось право собственности на похищенный автомобиль.

Социальная связь между субъектами отношений по поводу возможности распоряжаться имуществом продолжает существовать и при оставлении вещи, когда собственник или владелец точно знает, где он потерял (оставил) ее, и присвоение этой вещи является хищением, так как виновный знает, что владелец вернется за ней [32, с. 48].
Опасными для определенной системы являются такие изменения ее функционирования, которые нарушают условия ее существования [13, с. 180]. Так, убийство разрушает единичное проявление общественных отношений — социальную связь, из совокупности которых состоят общественные отношения, уменьшая объем объекта уголовно-правовой охраны [17, с. 50]. Преступление может лишить общество эмпирических условий (предпосылок) его существования. Обществен-
ная опасность посягательства на объекты природной среды — воздух, воду, почву, лес — выражается в том, что их уничтожение или загрязнение причиняет вред в различных сферах жизнедеятельности человека и затрудняет воспроизводство социальных связей между людьми из-за гибели среды их обитания, а также в том, что вредные изменения в организме человека проявляются не сразу, а через определенное время, негативно сказываясь на здоровье [2, с. 78; 8, с. 25—26]. Поэтому в теории преступления против экологии обоснованно предложено выделить в отдельный раздел Особенной части УК РФ [15, с. 47—48]. В связи с этим рассмотрим конструкцию диспозиции нормы, предусмотренной ст. 254 УК РФ, устанавливающей наказание за порчу земли, повлекшую причинение вреда здоровью человека или окружающей среде. В соответствии с п. 2 постановления Пленума ВС РФ от 13.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» под причинением вреда здоровью человека при совершении преступления, предусмотренного частями 1 и 2 ст. 254 УК РФ, следует понимать причинение вреда здоровью любой тяжести одному или нескольким лицам. Поскольку в диспозиции нет указания на неосторожную форму вины, то и отношение виновного к последствиям в виде причинения тяжкого, средней тяжести и легкого вреда здоровью характеризуется умыслом. При этом максимальное наказание, предусмотренное в санкции ст. 254 УК РФ, — два года исправительных работ, в то время как даже за причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ) — арест до четырех месяцев. Поэтому обоснованным представляется установление в ст. 254 УК РФ ответственности за факт загрязнения земли, что может причинить имущественный ущерб и вред здоровью человека [33, с. 53], и существенное ужесточение наказания, так как загрязнение земли загрязняет окружающую среду [6, с. 167].

Преступление может воздействовать на условие развития общества — государство и его институты. Так, предъявление требований к государству при террористическом акте (ст. 205 УК РФ) посягает не на общественную, а на государственную безопасность, воздействуя на органы власти [4, с. 31—40]. На безопасность государства, а не общества посягает и захват заложника (ст. 206 УК РФ). Сложно согласиться с тем, что террорист не колеблет основы общества, поскольку общественные отношения имеют безличностную природу [26, с. 47], так как террористический акт (ст. 205 УК РФ) и убийство государственного деятеля (ст. 277 УК РФ) могут нарушить основы конституционного строя как условие стабильности государства.
Таким образом, общественная опасность как социальная категория характеризуется причинением политического и морального вреда. «Политический вред системе общественных отношений» — более широкое понятие, чем последствия определенных преступлений, предусмотренных, например, статьями 277—280 УК РФ, и выражается в нарушении запрета, установленного государством, демонстрирует его слабость и формирует чувство незащищенности у граждан1.
«Моральный вред общественным отношениям» является более широким по объему понятием, чем последствия преступлений, предусмотренных статьями 128.1, 298.1, 319 УК РФ. Он выражается в воспрепятствовании воспроизводству социально одобряемых форм деятельности, поскольку преступления провоцируют неустойчивых членов общества к совершению правонарушений. Так, кража не только причиняет имущественный ущерб собственнику или владельцу имущества, вызывая в нем чувство обиды, но и формирует паразитическую психологию у вора и способствует ее появлению в обществе [11, с. 81; 16,
с. 24]. Этим обстоятельством объясняется соотношение санкций, установленных за кражу, причинившую значительный ущерб (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ — до пяти лет лишения свободы), когда потерпевший лишается возможности пользоваться своим имуществом, а виновный неправомерно обогащается, и умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба (ч. 1 ст. 167 УК РФ — до двух лет лишения свободы), когда последствия выражаются только в лишении потерпевшего возможности пользоваться своим имуществом.

Одним из проявлений причинения морального вреда обществу выступает совершение преступлений против несовершеннолетних. Так, вовлечение несовершеннолетних в группы для совершения преступлений (ст. 150 УК РФ) разрушает отношение, обеспечивающее их нравственное развитие, и ведет к возникновению антиобщественного отношения между несовершеннолетним и преступником, когда неформальная среда перерождается в негативную и отрицательно влияет на социализацию подрастающего поколения [1, с. 42; 3, с. 86; 35, c. 71]. С учетом того, что семья — это ячейка общества, преступления, предусмотренные статьями 150—157 УК РФ, причиняют вред, который проявляется в будущем и сказывается на всем обществе, представляется, что наказание за указанные деяния должно быть предусмотрено в разделе IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ.

Вред от преступления, причиняемый обществу, проявляется не сразу, а через определенное время, что наглядно просматривается при немедицинском потреблении наркотиков, когда человек совершает преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ, так как прежде чем употребить наркотики, он приобретает и хранит их. Так, Конституционный Суд Латвии согласился с тем, что ответственность за потребление наркотических средств и психотропных веществ без назначения врача является ограничением права на неприкосновенность частной жизни. Однако эти ограничения социально необходимы и допустимы, поскольку наказание за подобные действия призвано предотвратить последствия, затрагивающие экономические, политические и культурные основы общества. Потребление наркотиков, вызывая привыкание, серьезно влияет на работу мозга, усиливает антисоциальные наклонности лица, увеличивая опасность совершения им преступления. Отсутствие средств для приобретения наркотиков толкает наркозависимых на совершение корыстных преступлений. Лечение наркотической зависимости сложное и дорогостоящее. Так, на нейтрализацию социальных последствий употребления наркотиков в 2005—2009 годах в Российской Федерации было израсходовано 3 062,7 млн рублей. Следовательно, употребление наркотиков по-рождает негативные последствия не только для наркозависимых, но и для общества [7, с. 24; 24, с. 42]. Поэтому необходимо рассмотреть вопрос о криминализации немедицинского потребления наркотических средств и психотропных веществ [31].

Таким образом, преступление разрушает общественные отношения на уровне социальной связи, при этом сама система общественных отношений стабильна. Наибольшую опасность представляют посягательства на человека как условие существования социальных связей, природную среду, и государство как условие существования и развития общества. Совершение преступления демонстрирует слабость государства, формирует социальную негативную среду и ведет к прецедентности, характеризующейся тем, что виновный в будущем вновь может совершить преступление.
Список литературы

1. Бабаев М.М. Социальные последствия преступности. М., 1982. С. 42.
2. Бушуева Т.А., Дагель П.С. Объект уголовно-правовой охраны природы // Советское государство и право. 1977. № 8. С. 78.
3. Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений (объект и квалификация преступлений). Л., 1979. С. 86.
4. Горбунов Ю.С. Об определении понятий «террор» и «терроризм» // Журнал российского права. 2010. № 2. С. 31—40.
5. Гритчин Н. Доходные материалы // Известия. 2011. 14 марта.
6. Дубовик О.Л. Экологические преступления. Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 1998. С. 167.
7. Елинский А. Допустимость криминализации приобретения и хранения наркотиков для личного потребления: практика зарубежных органов конституционного правосудия // Уголовное право. 2011. № 1. С. 21—25.
8. Загородников Н.И. Объект преступления и проблема совершенствования уголовного законодательства // Актуальные проблемы уголовного права. М., 1988. С. 25—26.
9. Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 329.
10. Ковалев М.И. Понятие преступления. Свердловск, 1987. С. 59.
11. Ковалев М.И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. Красноярск, 1991. С. 81.
12. Козлов А.П. Понятие преступления. СПб., 2004. С. 705.
13. Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. С. 180.
14. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 148—149.
15. Лавыгина И.В. Экологические преступления: уголовно-правовые и криминологические аспекты. Иркутск, 2005. С. 47—48.
16. Мальцев В.В. Ответственность за преступления против собственности. Волгоград, 1999. С. 24.
17. Мальцев В.В. Понятие объекта преступления // Уголовное право. 2011. № 2. С. 47—52.
18. Марцев А.И. Общие вопросы учения о преступлении. Омск, 2000. С. 7.
19. Метельский П.С. Фальсификация доказательств по уголовному делу: трудности квалификации // Уголовный процесс. 2012. № 9. С. 42—47.
20. Мицкевич А.Ф. Уголовное наказание: понятие, цели и механизм действия. СПб., 2005. С. 67.
21. Ображиев К.В. Уголовно-правовые нормы с двойной превенцией в системе мер предупреждения преступности // Криминологические основы уголовного права: мат-лы X Российского конгресса уголовного права / отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2016. С. 201.
22. Пермяков Ю.А. О механизме преступного воздействия на систему общественных отношений // Уголовная ответственность и ее реализация: межвуз. сб. Куйбышев, 1985. С. 13—14.
23. Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989. С. 186.
24. Сбирунов П.Н. Некоторые особенности наркотизма и наркотизма несовершеннолетних в Российской Федерации // Российский следователь. 2012. № 18. С. 40—43.
25. Смолин С. Уголовно-правовая борьба с высокотехнологичными способами и средствами совершения преступления // Уголовное право. 2014. № 4. С. 62—68.
26. Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М., 1986. С. 47.
27. Сухарев Е.А., Горбуза А.Д. Традиционные представления о механизме преступного посягательства // Проблемы совершенствования уголовного законодательства на современном этапе: межвуз. сб. науч. трудов. Свердловск, 1985. С. 21.
28. Таций В.Я. Объект и предмет преступления в советском уголовном праве. Харьков, 1988. С. 29—30.
29. Тоболкин П.С. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм. Свердловск, 1983. С. 95.
30. Устинова Т.Д. Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности: вопросы правоприменения и законодательного закрепления // Законы России: опыт, теория и практика. 2009. № 3. С. 51—58.
31. Федоров А.В. Ответственность за немедицинское потребление наркотических средств и психотропных веществ // Наркоконтроль. 2011. № 2. С. 3—7.
32. Хилюта В. Присвоение потерянных и забытых вещей // Уголовное право. 2010. № 1. С. 45—48.
33. Хлупина Г., Качина Н. Проблемы применения нормы об уголовной ответственности за порчу земли // Уголовное право. 2010. № 1. С. 49—54.
34. Шеслер А.В. Содержание общественной опасности преступления // Актуальные проблемы теории борьбы с преступностью и правоприменительной практики: межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 5. Красноярск: СибЮИ МВД России, 2002. С. 31.
35. Шеслер А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью. Красноярск, 1999. С. 71.

Библиография

1 Так, в г. Ставрополе хирурги, многократно используя расходные материалы, создали реальную угрозу заражения пациентов ВИЧ и гепатитом. Из-за этого жители региона, опасаясь заражения, требовали отправить их на лечение в другие регионы [5].