УДК 347.132(470)(575.3)
Страницы в журнале: 113-118
Н.М. Лакоценина,
преподаватель кафедры гражданского процессуального права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия Россия, Краснодар nataadvokatura@mail.ru
Рассматривается общее и особенное в регулировании недействительности сделок в гражданском законодательстве Российской Федерации и Республики Таджикистан. Автор делает вывод, что действующее в этой сфере таджикское гражданское законодательство максимально приближено к законодательству России. В то же время Гражданский кодекс РФ предоставляет значительно больше возможностей для оспаривания недействительных сделок, нежели Гражданский кодекс РТ. Главная причина этого заключается в наличии новых составов недействительных сделок, интегрированных в ГК РФ в результате осуществления реформы российского гражданского законодательства. Автор предлагает внести в гражданское законодательство Республики Таджикистан ряд дополнений в действующие нормы и ряд новых специальных составов недействительных сделок.
Ключевые слова: гражданское право, гражданское законодательство, Гражданский кодекс РФ, Гражданский кодекс РТ, сделка, недействительная сделка, оспоримая сделка, ничтожная сделка.
Бурное развитие рыночных отношений на постсоветском пространстве в течение последней четверти века обусловило постоянный и возрастающий рост числа рассматриваемых судами дел, связанных с недействительностью сделок, о чем наглядно свидетельствует и соответствующая статистика государств — участников СНГ. Указанное обстоятельство детерминирует повышение научного и практического интереса к проведению сравнительно-правовых исследований, посвященных анализу гражданского законодательства названных государств в части недействительности сделок.
Объектом данной публикации является анализ общего и особенного в гражданском законодательстве Российской Федерации и Республики Таджикистан в указанной сфере.
При внимательном изучении положений законодательства Республики Таджикистан и Российской Федерации в части недействительности сделок можно заметить, что данный институт гражданского права в названных странах развит неодинаково. На это обстоятельство влияют множественные факторы: политические и экономические особенности, уровень нормотворчества, национальные, культурные традиции, географическое положение, интеллектуальные, общественные, имущественные и семейные отношения, социальная среда и т. д. Однако в гражданском законодательстве Республики Таджикистан можно выделить и значительное количество общих норм с законодательством Российской Федерацией.
В гражданских кодексах обоих государств недействительность сделки определяется через пороки ее формы, содержания, субъектного состава, воли и волеизъявления. Один из указанных пороков либо их совокупность влечет недействительность сделки.
Согласно п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса РФ [2] и ч. 1 ст. 191 Гражданского кодекса РТ [1] все недействительные сделки делятся на два вида и имеют идентичное определение: оспоримые сделки, недействительные по основаниям, установленным законом, в силу признания их таковыми судом; ничтожные сделки, недействительные с момента их совершения, независимо от признания их таковыми судом.
В гражданских кодексах обеих стран закреплены общие положения о последствиях недействительной сделки: она не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (ч. 1 ст. 192 ГК РТ, п. 1 ст. 167 ГК РФ).
Установлены следующие последствия недействительности сделок:
1) двусторонняя реституция (ч. 2 ст. 192 ГК РТ, п. 2 ст. 167 ГК РФ); наряду с двусторонней реституцией — дополнительное последствие, представляющее собой меры гражданской ответственности, заключающиеся в возложении дополнительного обременения на сторону недействительной сделки;
2) последствия недействительности сделок, не связанные с реституционными правоотношениями:
— исцеление (конвалидация) сделок, т. е. возможность признать действительность ничтожной сделки и подтвердить действительность оспоримой сделки путем устранения допущенных юридических нарушений (ч. 2 ст. 196 ГК РТ, п. 2 ст. 171 ГК РФ, ч. 2 ст. 197 ГК РТ, п. 2 ст. 172 ГК РФ);
— конвертация одной сделки в другую (ст. 195 ГК РТ, ст. 170 ГК РФ) [8, с. 240—250, 301—332];
— прекращение судом действия сделки на будущее время (ч. 3 ст. 192 ГК РТ, п. 3 ст. 167 ГК РФ).
Кодексами обоих государств установлены идентичные правила, позволяющие признать недействительной часть сделки, при этом сохранить саму сделку, поскольку недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей (ст. 205 ГК РТ, ст. 180 ГК РФ).
В обеих странах предусмотрен одинаковый срок исковой давности и порядок его исчисления по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки — три года (ч. 1 ст. 206 ГК РТ, п. 1 ст. 181 ГК РФ). По данному требованию течение срока исковой давности начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки.
Однако есть и существенные отличия:
— круг лиц, имеющих право оспорить сделку, в ГК РТ ограничен нормами, зафиксированными в абз. 1 ч. 2 ст. 191 (только лица, указанные в кодексе); в ГК РФ он значительно шире: управомочены оспорить сделку ее стороны или иное лицо, указанное в законе (абз. 1 п. 2 ст. 166);
— ГК РТ допускает возможность признания сделки недействительной исключительно по основаниям, прямо предусмотренным самим кодексом (ч. 1 ст. 191), ГК РФ ─— по основаниям, предусмотренным как кодексом, так и любым федеральным законом (п. 1 ст. 166);
— в ГК РФ содержится обязательное условие оспаривания сделки: нарушение прав или охраняемых законом интересов лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекших неблагоприятные для него последствия (абз. 2 п. 2 ст. 166); нарушение прав или охраняемых законом интересов третьих лиц (абз. 3 п. 2 ст. 166).
В ГК РФ общее правило — это оспоримые сделки. Исключением из этого правила яв-ляются ничтожные сделки лишь в случаях, прямо предусмотренных законом или иным правовым актом (ст. 168 ГК РФ).
В ГК РТ общее правило —─ ничтожные сделки, исключение —─ оспоримые сделки, непосредственно установленные законом (ст. 193). Согласно нормам ГК РТ суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе (абз. 2 ч. 2 ст. 191).
Гражданскими кодексами обоих государств предусмотрены различные последствия недействительности сделки, совершенной под влиянием заблуждения (абз. 2 ч. 2 ст. 203 ГК РТ (кроме двухсторонней реституции), п. 2 ст. 192 ГК РФ).
Сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущерба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны. Если это не доказано, сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возместить другой стороне по ее требованию причиненный ей реальный ущерб, даже если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны. Сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненных ей убытков, если докажет, что заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые отвечает другая сторона.
Следует указать те категории недействительных сделок, которые отсутствуют в действующем гражданском законодательстве Республики Таджикистан:
— сделка, совершенная без согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом (ст. 173.1 ГК РФ);
— сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом (п. 1 ст. 174.1 ГК РФ);
— сделка, совершенная в ущерб интересам представляемого (п. 2 ст. 174 ГК РФ).
Особо нужно подчеркнуть, что в обоих государствах устанавливаются разные сроки исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности: в Таджикистане — три года (ч. 2 ст. 206 ГК РТ), в России ─— один год (п. 2 ст. 181 ГК РФ).
В отличие от таджикского гражданского законодательства российское законодательство дополнено нормами, направленными на защиту имущественных прав и интересов добросовестного контрагента сделки, — так называемым правилом эстоппель [7, с. 24—28].
Соотношение норм российского гражданского законодательства и иных законов в институте недействительности сделок привело к формированию общих правил, регулирующих положения в части недействительных сделок.
Учитывая совокупность изложенного, можно резюмировать, что действующее гражданское законодательство Республики Таджикистан максимально приближено к аналогичному законодательству России. Более того, нормы ГК РТ, регулирующие правила о недействительных сделках, имели идентичное соответствующим нормам гражданского законодательства Российской Федерации название и содержание вплоть до 1 сентября 2013 г., т. е. до внесения в ГК РФ изменений Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ (далее — Закон № 100-ФЗ) [4].
Такое единообразие правовых норм достигнуто благодаря тому, что ГК РФ и ГК РТ, аналогично гражданским кодексам других стран СНГ, были разработаны и приняты на основе Модельного гражданского кодекса для государств — участников СНГ. Именно последний предопределил с перспективой на будущее нормотворчество этих государств, стремящихся к созданию единообразных норм гражданского права. ГК РТ, состоящий из трех частей, и ГК РФ, состоящий из четырех частей, сохранили все положительное от модельного законодательства, однако значительно отличаются от него закреплением многочисленных и последовательных логических норм права. На наш взгляд, это детерминировано логикой развития и совершенствования международных экономических отношений, требующих соответствующего гражданско-правового регулирования для достижения необходимого уровня отношений между государствами.
Множество поправок, внесенных в статьи 166—181 ГК РФ Законом № 100-ФЗ, введение в ГК РФ Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ [5] новой статьи 431.1 «Недействительность договора» генерировали в правовом регулировании института недействительных сделок перечисленные ранее существенные различия между ГК РФ и ГК РТ.
На основании постатейного сравнительно-правового анализа правового регулирования сделок и их недействительности в Российской Федерации и в Республике Таджикистан в целях сближения и гармонизации действующего гражданского законодательства названных государств, а также государств ─— участников СНГ представляется целесообразным предложить ряд изменений и дополнений в гражданское законодательство Республики Таджикистан, регулирующее рассматриваемую сферу.
Во-первых, в ч. 1 ст. 191 ГК РТ, на наш взгляд, было бы целесообразно включить следующее положение (выделено курсивом): «Сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом или иным законом в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка)».
Часть 2 ст. 191 ГК РТ ─стоит дополнить следующим положением (выделено курсивом): «Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицом, указанным в настоящем Кодексе, или иным лицом, указанным в законе».
Во-вторых, представляется целесообразной замена в тексе ГК РТ словосочетания «стоимость в деньгах» на термин «стоимость», с тем чтобы изложить ряд статей ГК РТ в следующей редакции:
— ч. 2 ст. 192: «При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) —─ возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом»;
— абз. 2 ч. 1 ст. 196: «Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость»;
— абз. 1 ч. 2 ст. 204: «Если сделка признана недействительной по одному из оснований, указанных в части I настоящей статьи, то потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре — возмещается его стоимость».
В-третьих, полагаем, в ст. 199 ГК РТ следует внести положения, распространяемые не только на органы юридического лица, но и на руководителей его филиалов, которые органами юридического лица не являются. Стоит также учесть, что полномочия руководителя филиала юридического лица могут быть ограничены не только учредительными документами юридического лица, но и положением о соответствующем филиале. Представляется, что нормы ст. 199 ГК РТ должны также распространяться на случаи, когда орган юридического лица действует в нарушение иных обязательных для него внутрикорпоративных документов (помимо учредительных документов).
В-четвертых, целесообразным представляется включение в текст ГК РТ нормы, аналогичной норме п. 2 ст. 174 ГК РФ, позволяющей оспорить сделки, совершенные в ущерб интересам представляемого, в целях защиты имущественных интересов представляемого или интересов юридического лица.
В-пятых, для соблюдения имущественных интересов, на наш взгляд, желательно в текст ГК РТ внести новый специальный состав недействительных сделок, аналогичный правилу, предусмотренному п. 1 ст. 174.1 ГК РФ, фиксирующему возможность признать сделку недействительной в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено.
Принимая во внимание совокупность изложенного, можно сделать вывод обобщающего характера: реформа российского гражданского законодательства [3] в части недействительных сделок, безусловно, содействовала формированию института недействительных сделок при помощи закрепления на законодательном уровне новых правил для ничтожных и оспоримых сделок, определяя новые основания и последствия их недействительности.
Соотношение норм гражданского законодательства и иных законов в институте недействительности сделок привело к формированию общих правил. Данное обстоятельство, на наш взгляд, является весьма ценным для конструктивного их применения.
Как положительный результат реформы российского гражданского законодательства можно расценивать факт сокращения в 2014—2017 годах количества исков о признании сделок недействительными, о чем свидетельствуют данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Это вызвано, прежде всего, усложненным для субъекта предметом доказывания при оспаривании сделки. Так, при признании сделки недействительной, применении последствий ее недействительности истцу необходимо доказать его отношение к кругу лиц, имеющих право на оспаривание сделки (пункты 2 и 3 ст. 166 ГК РФ); добросовестность лица, оспаривающего сделку (абз. 4 п. 2 и п. 5 ст. 166, п. 3 ст. 173.1 ГК РФ); нарушение прав лица, оспаривающего сделку, или охраняемого законом интереса, а если оспариваемая сделка породила для него неблагоприятные последствия, — указать и на них и доказать их наступление (абзацы 2 и 3 п. 2, абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК РФ).
Тем не менее положительному эффекту реформы сопутствуют такие отрицательные ее результаты, как сложность в разграничении недействительных сделок на оспоримые и ничтожные, определении порядка применения последствий их недействительности. Схожие критерии двух видов недействительных сделок вызывают трудности в правоприменительной практике при установлении квалифицирующих признаков недействительной сделки, что в свою очередь приводит к ошибочному определению круга обстоятельств, подлежащих доказыванию.
Устранить данный негативный фактор, на наш взгляд, можно только путем внесения изменений и дополнений в действующее гражданское законодательство Российской Федерации (в части недействительности сделок).
Нужно заметить, что в гражданском законодательстве Республики Таджикистан подобных проблем по разграничению указанных сделок нет, поскольку таджикский законодатель четко указал: по общему правилу сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна. Из этого общего правила бывают исключения, но они непосредственно установлены законом: такая сделка является оспоримой.
Подчеркнем, что в гражданских кодексах обеих стран присутствуют неопределенность законодательных формулировок (либо их полное отсутствие); размытость критериев и дефиниций; осязаемые правовые пробелы в части регулирования сделок и их недействительности. И это вполне объяснимо, поскольку невозможно предусмотреть абсолютно все спорные правоотношения, которые нуждаются в регулировании, и на законодательном уровне определить все те критерии, которыми суд должен руководствоваться при вынесении судебного акта, применяя ту или иную норму закона. В этой связи ГК РФ в части правил недействительности сделок значимую роль отводит суду и ряд вопросов отдает на его усмотрение (п. 4 ст. 166, п. 4 ст. 167, п. 5 ст. 178).
Следует отметить активную позицию высших судебных инстанций Российской Федерации в части толкования правовых норм, касающихся недействительных сделок. Российские суды путем расширительного толкования раскрывают смысл и правовое содержание таких норм, вырабатывают единые правила по их применению в форме постановлений, определений, обзоров и информационных писем. Особо хотелось бы отметить постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25, благодаря которому частично устранена неопределенность в законодательных формулировках [6].
Что касается позиции высших судебных инстанций Республики Таджикистан в отношении рассматриваемой проблематики, то нужно особо отметить постановление Пленума ВС РТ от 16.12.2004 № 11 «О судебной практике по применению судами законодательства при рассмотрении споров, связанных с признанием договоров купли-продажи жилого дома (квартиры) недействительными», в котором даны соответствующие разъяснения относительно рассмотрения судами сделок:
— не соответствующих законодательству (ст. 193 ГК РТ), например сделок купли-продажи жилых домов (квартир), являющихся совместным имуществом супругов, заключенных без согласия одного из них (ст. 35 Семейного кодекса РТ);
— мнимых и притворных;
— совершенных несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет (ст. 200 ГК РТ);
— совершенных под влиянием заблуждения (ст. 203 ГК РТ);
— совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 204 ГК РТ);
— совершенных с нарушением требований ч. 3 ст. 207 ГК РТ.
Таким образом, в настоящее время российское гражданское законодательство предоставляет значительно больше возможностей для оспаривания недействительных сделок, нежели гражданское законодательство Республики Таджикистан. Ключевая причина такой ситуации, на наш взгляд, заключается в наличии новых составов недействительных сделок, интегрированных в ГК РФ в результате осуществления реформы российского гражданского законодательства в части недействительных сделок.
В связи с этим наши рекомендации относительно фиксации в гражданском законодательстве Республики Таджикистан новых специальных составов недействительных сделок обусловлены тем, что при оспаривании в судебном порядке недействительных сделок (с аналогичными случаями) у таджикских судов возникает немало спорных моментов вследствие несовершенной правовой регламентации, а также немногочисленной судебной практики. Поэтому большинство дел разрешаются по усмотрению суда. В то же время наличие соответствующих регулирующих норм в тексте ГК РТ не позволит суду толковать и применять нормы произвольно, немотивированно, по своему субъективному усмотрению, дабы не нарушать права, гарантированные Конституцией РТ. Такое положение, безусловно, будет способствовать объективному законному судопроизводству, защите прав и законных интересов участников гражданских правоотношений, устойчивости экономических отношений и стабильности гражданского оборота.
В завершение хотелось бы акцентировать внимание на одном аспекте, имеющем существенное значение как для Российской Федерации, так и для Республики Таджикистан. Речь идет об объективной тенденции унификации многих сфер общественной жизни государств, а это свидетельствует о наличии реальных оснований для гармонизации их законодательства, что, в свою очередь, будет способствовать не только сближению правовых систем, но и укреплению политических, экономических и культурных связей между государствами.
Список литературы
1. Гражданский кодекс Республики Таджикистан от 30.06.1999 (часть первая) (ред. от 23.07.2016). URL: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30447927
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 29.07.2017) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
3. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации: одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 07.10.2009 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
4. О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации: федер. закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
5. О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации: федер. закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
6. О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 // Доступ из СПС «Консультант-Плюс».
7. Подшивалов Т.П., Роор К.А. Характеристика эстоппеля в российском праве // Право и экономика. 2017. № 2. С. 24—28.
8. Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. М.: Статут, C. 240—250, 301—332.
Спасибо за ваш голос!
Вы уже проголосовали!