УДК 340.13
Страницы в журнале: 5-11
М.Б. Румянцев,
кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела научно-технической информации и патентоведения Федерального научного центра пищевых систем им. В.М. Горбатова РАН, стажер с академическими правами диссертанта (докторанта) кафедры теории и истории государства и права Белгородского государственного национального исследовательского университета Россия, Москва mikrumjancev@rambler.ru
В научный оборот вводится новое понятие — «модификатор правовой нормы». Автор вносит предложение модернизировать и одновременно модифицировать правовую норму с целью стимулирования субъектов правоотношений к активным правомерным действиям. Для этого в структуру правовой нормы необходимо ввести правовой модификатор. Общее правило таково: если лицо совершает одобряемое государством действие (бездействие), то оно поощряется за это определенным образом, прямо указанным в норме права; если же оно не исполняет нормативных предписаний, тогда наступает ответственность на общих основаниях, которую предусматривает эта норма права. Модификатор правовой нормы следует отличать от предписаний-исключений и предписаний-примечаний. Автор отмечает, что необходимо научное изучение модификатора правовой нормы и способов его применения. Для этого предлагается создать отдельное научное направление в юриспруденции со своими лабораториями по изучению методов стимулирования, применяемых в нормах права.
Ключевые слова: правотворчество, модернизация, правовая норма, действие, правомерность, структура, ответственность, предписание, примечание, исключение, наука, изучение, применение.
Действующая в настоящее время система нормативных правовых актов Российской Федерации даже при условии ее идеального построения и всемерного стремления к этому законодателя не может быть высокоэффективной, поскольку она ориентирована на урегулирование общественных отношений в основном традиционными способами (императивным и диспозитивным), когда результат правового регулирования достигается за счет государственного принуждения. Интересы субъектов, которым адресуются правовые нормы, как правило, не учитываются. Хотя «важно, чтобы задачи, во имя осуществления которых строится правовое регулирование, были задачами-интересами конкретных лиц, носителей субъективных прав и обязанностей. Когда задача выступает в качестве задачи-интереса, то это означает, что интерес в качестве мощного фактора как бы сопровождает деятельность по реализации задачи, поддерживая и стимулируя эту деятельность, создает энергию активности, которая все время на протяжении всего пути до достижения результата будет получать своего рода подкрепление, выраженное в интересе, в заинтересованности субъектов деятельности» [1, с. 292].
Из этого следует, что социальная значимость правового регулирования зависит не только от выбора качества правового регулятора (нормы права), но и от избранного метода регулирования, от присущих ему свойств, которые обеспечивают достижение поставленной законодателем цели. Совершенно очевидно, что лицо, которому адресована норма права, в случае ее реализации под воздействием угрозы государственного принуждения не будет действовать столь эффективно, как при добровольном исполнении нормативного предписания в силу личной заинтересованности. Именно эти особенности должны учитываться издающим нормативный правовой акт субъектом, чтобы наделить этот акт более мощным созидающим потенциалом.
Созидающее правотворчество — это установленная государством система издания нормативных правовых актов и созданное на их основе правовое регулирование общественных отношений, когда непосредственно в нормах права учитываются интересы тех лиц, которым они адресуются, с целью побуждения к добровольному и качественному исполнению нормативных предписаний. Издание нормативных правовых актов с учетом требований созидающего правотворчества может обеспечить резкое повышение их реализуемости на всех уровнях государственного и муниципального управления. Тем самым одновременно создаются условия для перевода определенной части общественных отношений на саморегулирование, поскольку «возникает феномен самообязательности, когда добровольно принятое решение сопровождается признанием обязательств и возможных санкций» [7, с. 7].
Созидающее правотворчество может обеспечить повышение эффективности правового регулирования во всех сферах общественных отношений, но в первую очередь это касается частных отношений, где личная заинтересованность проявляется наиболее активно. Как справедливо отметил С.С. Алексеев, частноправовые отношения «сводятся к такому юридическому порядку, в соответствии с которым отдельное частное лицо вправе самостоятельно, автономно, по своей воле и по своему интересу, независимо от усмотрения государственной власти определять юридически значимые условия своего поведения, а учреждения государственной власти — как это ни парадоксально — обязаны признавать, конституировать и принудительной силой поддерживать их юридическую значимость и обеспечивать решение всех спорных вопросов независимым судом» [1, с. 439—440].
Таким образом, именно созидающему правотворчеству присущи в первую очередь свойства стимулирования субъектов правоприменения к активному, добровольному и качественному исполнению нормативных предписаний.
Но каким образом это необходимо осуществить? Как в нормах права предусмотреть стимулы, побуждающие лиц, которым они адресованы, к их исполнению?
Представляется, что стимулировать активизацию граждан к исполнению правовых предписаний можно путем модернизации структуры правовой нормы. Помимо гипотезы, диспозиции и санкции норма права должна иметь и регулятор, изменяющий ее содержание для быстрейшего достижения той цели, которую желает достичь субъект правотворчества. Общее правило таково: если лицо совершает одобряемое государством действие (бездействие), то оно поощряется за это определенным образом, прямо указанным в норме права, если же не исполняет нормативных предписаний, тогда наступает ответственность на общих основаниях, которую предусматривает эта норма права.
Такой подход соответствует и доктрине, и в определенной степени практике построения некоторых правовых норм действующего законодательства. Например, Ю.А. Тихомиров, характеризуя правовое государство, наряду с другими присущими ему признаками указал, что «формирование правомерного поведения требует стимулирования и поощрения за активные правомерные действия» [6, с. 7]. В статье 126 «Похищение человека» Уголовного кодекса РФ имеется примечание следующего содержания: «Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». Аналогичное освобождение от уголовной ответственности предусматривается и в некоторых других статьях УК РФ (статьи 275 «Государственная измена», 276 «Шпионаж», 278 «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти», 291 «Дача взятки» и т. д.). Эти примеры свидетельствуют о том, что юридическая наука признает необходимость нормативного поощрения лиц к активному исполнению установленных правом предписаний, а действующее уголовное законодательство в определенной части их реализует.
Остается сделать следующий закономерный шаг — распространить такой подход на все виды издаваемых нормативных правовых актов. Тем самым правовое регулирование будет обеспечено не только за счет нормативных предписаний, но и с помощью усиления активности субъектов правоприменения, которые должны иметь свой интерес к этому в каждом конкретном случае, где это только возможно. И в то же время это не означает, что в каждой норме должен в обязательном порядке предусматриваться тот или иной стимул к ее активному исполнению. Как не всякая норма содержит в ее нынешнем структурном построении все три элемента (гипотезу, диспозицию и санкцию), так и норма права, состоящая из четырех элементов, не всегда будет содержать регулятор, устанавливающий стимулы к ее исполнению.
В качестве термина, который должен содержать стимулирующий регулятор, предлагается слово модификатор (от фр. modificateur — «изменение функции чего-либо»).
Нормы права, построенные по принципам созидающего правотворчества, должны максимально учитывать интересы тех лиц, которым адресуется правовой акт, и в модификаторе предусматривать преимущество, возникающее у лица, если оно будет выполнять установленные в нем требования.
Модификатор должен быть расположен в структуре нормы права после санкции, так как в нем могут предусматриваться изменения всех трех вышестоящих элементов нормы как по отдельности, так и одновременно. Например, изменения условий исполнения договора (гипотеза) в сторону сокращения сроков доставки скоропортящихся товаров поощряется материальным вознаграждением; изменение предусмотренных диспозицией уголовной нормы действий в сторону снижения их общественной опасности тоже поощряется снижением размера наказания; досрочная выплата штрафа, наложенного в судебном порядке (санкция), поощряется снижением размера штрафа и т. д.
Субъект правотворчества должен учитывать, какие меры поощрения необходимо использовать в качестве стимулов при выработке тех или иных нормативных правовых актов. Стимулы должны отражать определенные личные законные интересы, присущие той категории лиц (физических и юридических), которым адресуется правовая норма. Здесь должен иметь место избирательный подход к субъекту правоприменения, поскольку отступление от данного принципа будет снижать эффективность действия правовых норм. Поощрение лиц стимулами, которые для них не представляют личного интереса, является бесполезным, и в результате такой ошибки можно достичь обратного эффекта: норма права не будет востребована, а цель правового регулирования останется фактически не реализованной, хотя чисто номинально в соответствии с буквой закона она и прописывалась.
Следует также учитывать, что правовые нормы созидательного правотворчества оказывают свое воздействие одновременно на общественные отношения, упорядочивая их, и на личностные потребности участников этих отношений, стимулируя к активной реализации издаваемых нормативных правовых актов.
Основными критериями при осуществлении выбора стимулов, используемых в качестве модификатора, являются следующие.
1. Личная законная заинтересованность субъекта правоприменения в реализации нормы права. Сущность личной заинтересованности состоит в том, что ее достижение осуществляется правомерным путем, без нарушения требований закона и ущемления личных свобод других лиц. Так, Н.В. Витрук отмечает, что «законный интерес, как и юридическое право, есть возможность личности по пользованию различными социальными благами. Эта возможность выражается в правомочиях носителя законного интереса действовать определенным образом, требовать определенного поведения от обязанных лиц, органов, учреждений, обращаться за защитой к компетентным государственным органам и общественным организациям» [2, с. 109]. Аналогичного мнения и З.В. Романовская, которая пишет: «Зачисление интереса в группу охраняемых законом создает его носителю возможность действовать определенным образом, претендовать на определенное поведение другого лица, а в случае неудовлетворения этого интереса обращаться за его защитой» [цит. по: 5, с. 83].
Таким образом в основе стимула, который использует законодатель для активизации субъекта правоприменения в реализации нор-мы права, должен быть интерес, который ему гарантирует закон и который он может осуществить даже с учетом обращения в государственные органы для его достижения.
2. Закрепленность стимула, поощряющего к активному поведению субъекта правоприменения, в нормах права. Сам по себе личностный интерес может проявить себя лишь при наличии объективной возможности для его успешной реализации. Именно такую выгоду и обеспечивает государство, предусматривая в нормах права определенные гарантии ее фактического достижения. А.В. Малько справедливо отмечает, что законный интерес, как и субъективное право, обладает некоторыми качествами правовой возможности, существующей объективно, предоставленной личности и в определенной мере гарантированной государством [4, с. 57].
3. Индивидуальная направленность стимулирования лиц, которым норма права непосредственно адресована, поскольку большинство нормативных правовых актов принимается для правового регулирования деятельности некоторой социальной группы населения, а не носит абстрактный характер. При выборе того или иного стимула в таких случаях следует исходить из того, что структура законного интереса включает в себе два основных элемента:
1) стремление субъекта пользоваться конкретным социальным благом;
2) возможность обращаться в некоторых случаях за защитой к компетентным органам государства.
Учитывая эти обстоятельства и имея в виду адресата правовой нормы, можно достаточно объективно предусмотреть в норме права тот модификатор, который способен оказать реальное воздействие на лицо, побуждая его к активной реализации нормативных предписаний.
4. Долговременность востребованности того стимула, который будет закреплен в модификаторе. Это важный критерий выбора того законного интереса, который должен быть закреплен в модификаторе правовой нормы, иначе правовая норма потеряет свою актуальность с исчезновением утратившего свое значение стимула.
В любом случае соответствующим государственным органам, издающим нормативные правовые акты, следует учитывать многообразие существующих законных интересов с их непростой социально-юридической природой, с различными формами проявления в жизнедеятельности современного общества, с их постоянной изменяемостью и грамотно использовать имеющиеся в наличии правовые средства для эффективного воздействия на субъектов правоприменения в результате правильного выбора нужного в каждом конкретном случае модификатора. Так, модификатором норм уголовного права о преступлениях против собственности могут быть такие стимулы, как желание избежать уголовного наказания полностью либо избежать наказания в виде лишения свободы. С учетом этого в соответствующих нормах УК РФ необходимо предусмотреть данные стимулы, но при условии, что лицо полностью возместит причиненный ущерб потерпевшему (в этом случае можно ставить вопрос об исключении реального наказания в виде лишения свободы и установлении уголовного наказания с испытательным сроком) либо возместит в какой-то части (это позволяет виновному рассчитывать на снижение реального срока уголовного наказания, точно установленного УК РФ).
5. Реализуемость выбранного для правовой нормы стимула, поскольку не всякий законный интерес может быть успешно осуществлен, дать тот результат, который подразумевал законодатель. Кроме того, законный интерес представляет собой прежде всего внутренний деятельный потенциал субъекта, активно использующего норму права, способствующий достижению определенного нужного ему результата. Это значит, что субъект, реализующий модификатор правовой нормы, понимает, что достижение нужного ему результата возможно, если он будет активно исполнять предписание закона. Однако хватит ли субъекту сил, настойчивости и других личных качеств для достижения той цели, которую он преследует, неизвестно. Если, например, модификатор будет устанавливать завышенные требования, которые среднестатистический субъект права не сможет реализовать, то никакой повышенной активности в реализации нормы права, которая его предусматривает, не последует. Такая норма будет реализовываться как обычная (ординарная) норма права.
Таким образом, модификатор правовой нормы должен содержать тщательно отобранные стимулы, побуждающие субъекта права к активизации исполнения предписаний данной нормы, реально достижимых основной массой тех лиц, которым она адресуется.
Перевод правотворчества на правовое регулирование общественных отношений с обязательным отражением в нормах права стимулирующего фактора, поощряющего субъекта правоприменения к их исполнению, потребует более глубокого научного знания как о регулируемых общественных отношениях, так и о наиболее эффективных видах поощрения, которые могут быть в арсенале законодателя и которые следует использовать при выработке нормативных правовых актов.
В связи с этим требуют изучения и теоретического обоснования вопросы стимулирования лиц к законопослушному поведению, а также к активному исполнению нормативных предписаний. Кроме того, необходимо разработать и юридическую технику реализации избираемых законодателем мер поощрения при выработке нормативных правовых актов. Это потребует формирования нового исследовательского направления в юридической науке, создания специализированных научных лабораторий по изучению эффективности используемых в нормах права видов поощрения к активному исполнению предписаний закона.
Модификатор правовой нормы следует отличать от предписаний-исключений и предписаний-примечаний, которые фактически носят технический характер, но тем не менее конкретизируют норму права. В связи с этим Т.В. Кашанина пишет: «В принципе, исключения из правовых правил в определенных случаях являются необходимыми и полезными средствами формирования содержания права. Однако, когда они становятся чрезмерными, их существование не всегда воспринимается всеми положительно… Исключения — это такой прием выражения содержания права, который позволяет изменить общее нормативное положение, не соблюдать закон, какое-либо правило, соглашение в особых или специальных целях или интересах» [3, с. 119].
Примеры предписаний-исключений можно найти в законодательстве практически всех отраслей права. Так, диспозиция ст. 165 «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием» УК РФ гласит: «Причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, совершенное в крупном размере». Аналогично построена диспозиция ст. 166 «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения» УК РФ, в которой сказано: «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения». Содержание диспозиций этих статей определяется таким образом, что состав преступлений данных деяний можно установить только в результате исключения признаков, присущих другим видам аналогичных посягательств на чужую собственность.
Примеры можно продолжить. Так, в ч. 2 ст. 31 «Подсудность уголовных дел» Уголовно-процессуального кодекса РФ указывается: «Районному суду подсудны уголовные дела о всех преступлениях, за исключением уголовных дел, указанных в частях первой (в части подсудности уголовных дел мировому судье) и третьей настоящей статьи»; ч. 4 ст. 3.8 «Лишение специального права» Кодекса РФ об административных правонарушениях предусматривает: «Лишение специального права в виде права охоты не может применяться к лицам, для которых охота является основным законным источником средства к существованию» и т. д.
Как отмечается в юридической литературе, назначение исключения — уточнение общего правила, установленного законом или договором между частными лицами, когда общее правило не распространяет свое действие на какие-то обстоятельства или круг лиц.
Предписания-примечания конкретизируют отдельные используемые в нормативных правовых актах термины для их правильного понимания и применения в судебной практике и доктрине. Таких предписаний-примечаний достаточно много в УК РФ: так, в ст. 158 «Кража» содержится четыре примечания, из которых примечание 1 раскрывает понятие хищения, примечание 2 дает понятие значительного ущерба, примечание 3 раскрывает, что следует понимать под помещением и хранилищем, примечание 4 дает понятие крупного и особо крупного размера хищения. Примечание к ст. 230.2 «Использование в отношении спортсмена субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте» УК РФ гласит: «Действие настоящей статьи не распространяется на случаи, предусмотренные статьями 228—228.4 и 234 настоящего Кодекса» и т. д.
Из этих примеров видно, что предписания-примечания выполняют информационную задачу и не оказывают особого влияния на содержание правовой нормы, хотя и способствуют прояснению ее смысла.
Кроме того, исключения и примечания не входят в структуру правовой нормы, но оказывают воздействие на результат, который может возникнуть в случае применения данной нормы. Они позволяют лишь правильно оценить основное правило, из которого исключаются или к которому прилагаются в качестве примечаний. Этим они отличаются от модификатора, который должен включаться в структуру правовой нормы и непосредственно оказывать воздействие на поведение субъектов права, способствуя активизации исполнения правовых норм.
Приведенные примеры показывают реальное существование в отдельных случаях таких примечаний к статьям УК РФ, которые уже сейчас по сути исполняют роль модификаторов. Это свидетельствует об актуальности введения в структуру нормы права помимо гипотезы, диспозиции и санкции также и специального регулятора. Одновременно это свидетельствует и о том, что законодатель постепенно, шаг за шагом (поскольку количество примечаний к статьям УК РФ все время увеличивается) подходит к тому рубежу, когда с целью активизации позитивного поведения лиц, совершающих преступления, осознанно возьмет за общее правило предусмотрение в нормах данного кодекса стимулов к исправительному поведению этих лиц.
Следует также учитывать, что предписания-исключения и предписания-примечания выполняют техническую, информационную роль в правовой норме, тогда как модификатор должен входить в структуру и выполнять функцию регулятора общественных отношений, способствуя активизации исполнения субъектом права ее предписаний.
Таким образом, на основании изложенного можно сделать следующие выводы.
1. Бурное развитие правовой базы Российской Федерации обусловливает необходимость активизации исполнения правовых предписаний путем нормативного стимулирования лиц, которым адресуются нормативные правовые акты, что будет способствовать повышению ее эффективности, а также созданию условий для становления саморегулирования в отдельных сферах общественной жизни страны.
2. Одним из способов вовлечения субъектов правоотношений в активное исполнение нормативных предписаний является включение в структуру правовой нормы четвертого ее элемента — модификатора, который должен содержать предписания, направленные на по-буждение к добровольному и качественному исполнению норм права.
3. Уже сейчас в действующем законодательстве встречаются многочисленные случаи, когда нормы права предусматривают стимулирование лиц к активному исполнению этих норм, что по сути и есть регулирование поведения людей с целью заинтересовать их в исполнении правовых предписаний. Остается только законодательно признать этот факт и отражать его в структуре правовой нормы в виде модификатора.
4. Юридическая наука располагает необходимой теоретической базой, чтобы модификатор правовой нормы нашел научное обоснование и в дальнейшем получил свое развитие путем исследования его эффективности с учетом результатов применения в законодательстве и судебной практике.
Список литературы
1. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2002. С. 292, 439—440.
2. Витрук Н.В. Система прав личности // Право личности в социалистическом обществе. М., 1981. С. 109.
3. Кашанина Т.В. Структура права: моногр. М., 2017. С. 119.
4. Малько А.В. Законные интересы советских граждан: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1985. С. 57.
5. Субочев В.В. Законные интересы / под ред. А.В. Малько. М., 2012. С. 83.
6. Тихомиров Ю.А. Правовое государство: модель и реальность // Журнал российского права. 2011. № 12. С. 5—20.
7. Тихомиров Ю.А. Новые векторы правового регулирования — «другое» право? // Журнал российского права. 2016. № 4. С. 5—15.
Спасибо за ваш голос!
Вы уже проголосовали!