К вопросу о становлении субинститута права на образование

УДК 342.72/.73

Страницы в журнале: 22-26

Т.Н. Матюшева,

доктор юридических наук, член-корреспондент РАЕ, зав. кафедрой государственно-правовых дисциплин  Северо-Кавказского филиала  Российского  государственного университета правосудия Россия,  Краснодар matyushevatn@rambler.ru

Освещаются основные научные взгляды на конституционно-правовые институты исключительно как на комплексы норм, выступающих частью, элементом системы конституционного права, которые только и можно именовать конституционно-правовыми институтами. Отмечается расширительное толкование и использование понятия «институт права». Право на образование рассматривается как субинститут основного конституционно-правового института социальных и культурных прав человека и гражданина.

Ключевые слова: право на образование, субинститут, конституционно-правовой институт, критерии классификации институтов права, элемент системы конституционного права, генеральный институт конституционного права.

Без учета родовой принадлежности правовых норм к конкретному институту, в том числе конституционных норм о праве на образование, раскрыть назначение и роль этих норм в правовом регулировании общественных отношений, результат их действия в полной мере невозможно. В этом плане интересно рассмотреть становление права на образование как субинститута конституционно-правового института основ правового статуса человека и гражданина исходя из бытующего в науке конституционного права суждения, что конституционно-правовыми институтами являются лишь комплексы норм, выступающие как часть, элемент системы конституционного права, которые только и можно именовать конституционно-правовыми институтами. Однако применяется также расширительное толкование и использование понятия «институт», поскольку в правовой теории и практике не сложилось понятия, предназначенного для обозначения более узкого круга взаимосвязанных норм. Так, С.С. Алексеев называл норму права «живой» клеточкой правовой материи , а правовой институт — «первичной правовой общностью» [1, с. 119].

Рассмотрим классификацию институтов конституционного права исходя из того, что «главное значение классификации — систематизация прав, свобод, обязанностей участников образовательных отношений» [1, с. 4].

Критерием систематизации конституционно-правовых норм могут быть, по мнению

Е.И. Козловой, факторы, которые свойственны самой правовой форме, правовым нормам и их особенностям. Они вытекают из содержания общественных отношений, регулируемых данными нормами, предопределяющих особенности правового воздействия на них, его механизма, объемов и других качественных параметров, вследствие чего каждый институт системы отрасли конституционного права характеризуется чертами, которые присущи нормам только данного института и качественно отличают его от других институтов отрасли.

Критерии классификации институтов, являющихся элементами системы отрасли конституционного права, включают:

— специфику правового воздействия на соответствующую сферу общественных отношений, осуществляемого в формах закрепления, установления, регулирования, провозглашения, целеполагания, допущения и т. д.;

— особенности механизма действия конституционно-правовых норм, способы их реализации;

— характер направленности конституционно-правового регулирования; субъектный состав;

— способ правовой защиты действия конституционно-правовых норм, форм и методов ответственности правообязанных субъектов;

— специфику форм выражения охватываемых данным институтом правовых норм.

Специфику каждого из конституционо-правовых институтов отражает видовой характер норм соответствующего конституционно-правового института:

— преобладание норм-принципов, норм-целей, норм-дефиниций или норм конкретного регулирующего действия;

— степень и масштабы включенности других отраслей права в реализацию целей, заложенных в содержании конституционно-правовых норм;

— целенаправленность правового регулирования, принципы, свойственные каждому из конституционно-правовых институтов [5, с. 24—28].

По мнению Е.И. Козловой и О.Е. Кутафина, в системе конституционного права следует выделять следующие институты, которые составляют основные элементы отрасли и объединяют нормы, закрепляющие:

— основы конституционного строя;

— основы правового статуса человека и гражданина;

— федеративное устройство государства;

— систему органов государственной власти и органов местного самоуправления [5, с. 14, 23, 24].

М.В. Баглай выделяет в системе российского конституционного права следующие основные правовые институты с их внутренними подразделениями (подсистемами):

— основы конституционного строя;

— права и свободы человека и гражданина;

— федеративное устройство; избирательную систему (избирательное право);

— президентскую власть; законодательную власть; исполнительную власть;

— государственную власть в субъектах Федерации;

— судебную власть и прокуратуру; местное самоуправление;

— порядок внесения поправок и пересмотр Конституции РФ [2, с. 30].

Совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих основы правового статуса человека и гражданина, выделена Е.И. Козловой и О.Е. Кутафиным как институт  основ правового статуса человека и гражданина, М.В. Баглаем — как  самостоятельный конституционно-правовой институт прав и свобод человека и гражданина.

В.О. Лучин предложил более дробную классификацию институтов конституционного права: генеральные институты; основные институты, выступающие в качестве структурных компонентов генеральных институтов; субинституты — относительно самостоятельные образования в рамках основных институтов [8, с. 39—52].

По классификации В.О. Лучина к генеральным институтам конституционного права относится институт основ правового статуса человека и гражданина. Место данного института обусловлено тем, что человек, его права и свободы признаны высшей ценностью в государстве и обществе, главной целью функционирования всех государственных и общественных структур. Его нормы воздействуют на общественные отношения в основном путем провозглашения, признания государством прав человека естественными, неотчуждаемыми; они реализуются по преимуществу вне конкретных правоотношений, относятся к сфере взаимоотношений государства и личности; в качестве субъекта права включают человека (гражданина) вне связи  с каким-либо его особым правовым статусом; предусматривают особую систему охраны; не могут быть пересмотрены без принятия новой конституции; предполагают подключение многих других отраслей права, в которых реализация конституционных прав граждан осуществляется путем возникновения конкретных правоотношений (трудовых, гражданских, образовательных и др.).

К основным институтам, выступающим в качестве структурных компонентов генерального института основ правового статуса человека и гражданина, который объединяет значительный пласт конституционных норм, относятся институты гражданства, прав, свобод и конституционных обязанностей человека и гражданина [9, с. 14—27].

Л.Д. Воеводин считает, что «правовое положение личности, или, точнее, основы ее правового положения, представляет собой комплексный государственно-правовой институт, составной частью которого являются основные права, свободы и обязанности граждан» [3, с. 13].

К основному институту прав, свобод и конституционных обязанностей человека и гражданина согласно Конституции РФ относятся личные права (статьи 20—29); политические права (равный доступ к государственной службе — ч. 4 ст. 32); право участвовать в отправлении правосудия (ч. 4 ст. 32); право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 33); социально-экономические и культурные права (в том числе равное право и обязанность родителей заботиться о детях и их воспитании (ст. 38)); право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45); право каждого на судебную защиту его прав и свобод (ч. 1 ст. 46) [7]; право обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46); право на получение квалифицированной юридической помощи (ч. 1 ст. 48); право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53).

Сложный, или комплексный, институт, будучи относительно крупным, имеет в своем составе более мелкие самостоятельные образования, называемые субинститутами. К институту прав, свобод и конституционных обязанностей человека и гражданина относится  субинститут права на образование: «Система образования играет ведущую роль в формировании человека, именно в ней в большей степени гражданин реализует право на образование» [10, с. 50].

Британский Билль о правах 1689 года, Вирджинская декларация о правах 1776 года, Американская декларация независимости 1776 года и Французская декларация о правах человека и гражданина 1789 года не содержат прав, имеющих отношение к праву на образование. Только Конституция Германской империи 1871 года уже имела раздел «Основные права германского народа», а Конституция Веймарской республики 1919 года — раздел «Образование и обучение в школах».

Провозглашение Женевской декларации прав ребенка 1924 года привело к международному признанию права на образование, и в течение XX века право на образование было закреплено в значительном количестве национальных конституций. Пионером конституционного закрепления права на образование как права второго поколения явилась Мексика [12, с. 117].

Право на образование было закреплено в ст. 17 Конституции РСФСР 1918 года, Конституции СССР 1924 года, Конституции РСФСР 1925 года, Конституции СССР 1936 года, Конституции СССР 1977 года (ст. 45). Право на образование установлено и в конституциях других стран [6, с. 105—132; 13, с. 580—636].

Нормы ст. 43 Конституции РФ действуют на всей территории Российской Федерации. Они имеют учредительный характер, их система входит в основу правового статуса личности; они не имеют ограничений по кругу субъектов: принадлежат каждому человеку и гражданину от рождения, неотчуждаемы и охватывают важнейшие отношения, связанные как с индивидуальной, частной жизнью лица, так и с жизнедеятельностью гражданского общества в политической, социальной, культурной сферах.

Совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих право на образование, выделена нами как конституционно-правовой субинститут вследствие наличия однородных, близких по содержанию общественных отношений, подлежащих правовому регулированию. Конституционно-правовой субинститут права на образование является комплексным, включая наряду с чисто конституционно-правовыми нормами смежные [4, с. 16—17].

В давнем споре о существовании в системе права комплексных образований идею о наличии расположенных в системе права в разных классификационных плоскостях основных и комплексных отраслей права выдвинул В.К. Райхер [16, с. 189—190]. Эту идею поддержал и Ю.К. Толстой, утверждая при этом, что в отличие от основных комплексные отрасли права в системе права никакого места не занимают, им отводится «условное» место.

По мнению С.В. Полениной, на определенном участке предметов регулирования конституционного и иных отраслей права, на границах таких отраслей образуются зоны, регламентирующие единое по существу общественное отношение, обладающее специфическими чертами той или иной отрасли. Пограничный институт может развиваться преимущественно в рамках «материнской» отрасли права (конституционное право), оставаясь при этом комплексным правовым институтом [14, с. 7].

Смежные конституционно-правовые нормы регулируют вместе с конституционно-правовыми отношениями по поводу права на получение каждым в государственном или муниципальном образовательном учреждении и на предприятии общедоступного и бесплатного дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования, обязанности родителей в обеспечении условий получения детьми основного общего образования, права на свободный выбор языка обучения (ч. 2 ст. 26 Конституции РФ), иные отраслевые правоотношения (трудовые, семейные, административные и т. п.), например по поводу права каждого ребенка жить и воспитываться в семье, насколько это возможно; права знать своих родителей, права на их заботу, на совместное с ними проживание, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам; на воспитание своими родителями; на обеспечение интересов ребенка, всестороннее развитие, уважение его человеческого достоинства (ст. 54 Семейного кодекса РФ).

С.В. Поленина полагает, что «пограничные» межотраслевые институты характеризуются наличием между нормами смежных однородных отраслей права, образующих данный институт, подвижной предметно-регулятивной связи. Чаще всего эта связь проявляется в том, что на предмет одной отрасли права налагаются некоторые элементы метода правового регулирования другой отрасли [15, с. 71—79]. Данные нормы объединены в единый конституционно-правовой субинститут права на образование. Его единство, позволяющее вычленять нормативную совокупность из других отраслей права (административного, семейного) и рассматривать эту совокупность норм в качестве единого целого с конституционно-правовым субинститутом права на образование, обусловлено как значимостью самого по себе права на образование, так и его ролью в реализации правового статуса личности. Основой объединения являются фундаментальные конституционные ценности равенства, свободы и социальной справедливости (особенно в образовании детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей), конституционные принципы гуманизма, свободы выбора и плюрализма (в значительной мере — в образовании детей с ограниченными возможностями здоровья) и конкретизирующие их частные принципы, закрепленные Федеральным законом от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации».

Конституционно-правовой субинститут права на образование  определяет положение (статус) человека и гражданина  как субъекта права на образование.

Рассматривая право на образование, надо отметить, что ему свойственны и общие признаки, присущие всем элементам конституционного статуса, и особенности, выделяющие его в субинститут основного конституционно-правового института прав, свобод и конституционных обязанностей человека и гражданина как самостоятельной части системы права.

Совокупность юридических особенностей, выделенных выше, придает группе конституционно-правовых норм качество элемента субинститута основного конституционно-правового института социальных и культурных прав человека и гражданина, занимающего относительно самостоятельное положение.

Право на образование — субинститут основного конституционно-правового института социальных и культурных прав человека и гражданина.

Список литературы

1. Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975.C. 4, 119.
2. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: учеб. для вузов. 3-е изд., изм. и доп. М.: НОРМА—ИНФРА-М, 2001.С. 30.
3. Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: учеб. пособие. М.: Изд-во МГУ; НОРМА—ИНФРА-М, 1997.С. 13.
4. Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М., 2004. С. 16—17.
5. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: учеб. М.: Юристъ, 2004. С. 14, 23—28.
6. Конституция Италии // Конституции государств Европы: в 3 т. / под общ. ред. Л.А. Окунькова. М.: НОРМА, 2001. Т. 2. С. 105—132.
7. Лебедев В.М. Судебная власть на защите конституционных прав граждан: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1998.
8. Лучин В.О. Реализация конституционных норм: общее и особенное // Конституционная реформа в СССР: Актуальные проблемы. М., 1990. С. 39—52.
9. Мальцев В.А. Право как нормативно-деятельностная система // Правоведение. 2003. № 2 (247). С. 14—27.
10. Матюшева Т.Н. Государственность — социально-политический фактор функционирования и развития национальной системы образования // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2012. № 4 (23). С. 48—53.
11. Матюшева Т.Н. Классификация правовых статусов субъектов сферы образования: критерии и ориентиры // Право и образование. 2008. № 8. С. 4—13.
12. Мексиканские Соединенные Штаты. Конституция и законодательные акты / под ред. О.А. Жидкова. М.: Прогресс, 1986.С. 117.
13. Основной Закон ФРГ // Конституции государств Европы: в 3 т. / под общ. ред. Л.А. Окунькова. М.: НОРМА, 2001. Т. 1. С. 580—636.
14. Поленина С.В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России // Государство и право. 1999. № 9.С. 5—12.
15. Поленина С.В. Комплексные правовые институты и становление новых отраслей права // Правоведение. 1975. № 3. С. 71—79.
16. Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М.-Л., 1947. С. 189—190.47. S. 189—190.