К проблеме минимизации криминогенных рисков реализации венчурных проектов в России

УДК 347.73:343.9

Страницы в журнале: 54-58

О.А. Степанов,

доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Россия, Москва o_stepanov@hotbox.ru

Рассматривается проблематика внедрения в российский IT-сектор венчурных (высокотехнологичных) проектов, которые относятся к числу финансовых проектов с высокой долей риска. Под криминогенным риском предлагается понимать вероятность (возможность) наступления криминогенных последствий, обусловленную неопределенностью параметров социально-правового регулирования общественных отношений. Практическое осуществление мер по нивелированию криминогенных угроз предполагает выполнение соответствующих организационных условий для осуществления правового регулирования развития венчурной индустрии. Предлагаются законодательные меры по нивелированию криминогенных рисков в данной сфере.

Ключевые слова: венчурные проекты, нивелирование криминогенных рисков, законодательные меры, криптовалюта, государство, власть.

Далеко не все осознают, что представляют собой явления, обозначенные терминами «искусственный интеллект», «робототехника», «индустрия 5.0», и как в ближайшем будущем в связи с их существованием изменится наша жизнь.

Государства западной Европы готовятся к приходу новой экономической реальности с помощью общеевропейской программы Manu Future Technological Platform (далее — Manu Future) — «Технологическая платформа производства будущего». Ее разрабатывают ведущие научные учреждения с целью обеспечить конкурентоспособность промышленной продукции европейских стран путем внедрения самых современных, наукоемких технологий и оборудования в производство[1].

Стратегия движения в рамках реализации концепции «индустрия 5.0» требует уточнения уровня готовности отечественных отраслей к этому процессу. Так, в российском IT-секторе технологий все активнее используются нейронные сети, но платформа, аналогичная Manu Future, в стране не создана. Внедрение отдельных инновационных проектов происходит не системно, и во многом это связано с частной инициативой [3].

Вместе с тем очевидно, что перспективы развития России в XXI веке зависят от состояния научно-технического сектора экономики, точнее, уровня прикладных исследований и возможностей промышленной реализации передовых технологий, рыночного потенциала производимой продукции, инновационных проектов. Поскольку государство в условиях кризиса не готово в полной мере выступать в качестве инвестора в капиталоемкие высокорискованные области, способные обеспечить развитие новых технологий в стране, то, как показывает практика зарубежных стран, решение этой проблемы связано с развитием частно-государственного партнерства.

В настоящее время механизмы такого партнерства могут использоваться для дальнейшего экономического развития России и создания действенной системы поддержки высоких технологий, повышения конкурентоспособности и инновационной активности.

Для эффективной реализации венчурных проектов в условиях кризиса необходимо применять систему процедур, правил, критериев, в соответствии с которыми осуществляется отбор объектов инвестирования, управление процессом реализации инвестиционных проектов, возврат инвестиций и оценка их эффективности [2, с. 352—355]. И наиболее серьезным в данном случае является то обстоятельство, что в России пока не существует нормативно-правовой базы, регулирующей деятельность венчурных предприятий и инвестиционных институтов.

В связи с этим среди основных факторов, способствующих активизации венчурной инновационной деятельности, допустимо выделить разработку системы законодательных и нормативных актов, регламентирующих такую деятельность, решение вопросов, связанных с развитием международного взаимодействия и противодействия криминогенным проявлениям в этой сфере.

Если рассматривать законодательную базу, регулирующую инновационную деятельность, то необходимо отметить, что сегодня не существует специального законодательства, посвященного венчурному предпринимательству, — участникам венчурных проектов необходимо использовать общие законы, упорядочивающие инновационную деятельность, в условиях отсутствия системы законодательных актов, способствующих ее активизации. При этом правовая незащищенность инновационного бизнеса, подверженного криминогенным рискам, делает инновационную сферу социально опасной.

Под криминогенным риском в данном случае понимается вероятность наступления криминогенных последствий, обусловленная неопределенностью параметров социально-правового регулирования общественных отношений. Это риски, которые оказывают положительное влияние на формирование преступного замысла, цели совершения преступления и связаны с созданием благоприятных условий для достижения преступного результата.

В связи с этим важно обращать внимание на процессы противодействия преступности в сфере реализации венчурных проектов. Это будет способствовать не только развитию инновационной сферы, но и усилению конкурентоспособности российской экономики за счет ее выхода на мировые наукоемкие рынки. Данное обстоятельство весьма актуально в части реализации положений Послания Президента РФ Федеральному Собранию 2016 года, связанных с поручением Правительству РФ разработать предметный план действий, рассчитанный до 2025 года, с целью выхода на рубеже 2019—2020 годов на темпы экономического роста выше мировых[2].

Следует отметить, что в настоящее время развитию венчурных проектов в России в определенной мере препятствует отсутствие у правоохранительных органов правовых возможностей по упреждению и реагированию на криминогенные проявления в этой сфере.

Осознание указанной проблемы на государственном уровне позволит значительно ускорить развитие и повысить эффективность венчурной индустрии в России, в качестве лидера которой выступает АО «Российская венчурная компания» (далее — РВК).

РВК была создана в соответствии с распоряжением Правительства РФ от 07.06.2006 № 838-р. Ее основной целью является стимулирование создания в России индустрии венчурного инвестирования. Для более эффективной и целенаправленной деятельности ею были разработаны концепции «Биофонд РВК» (2010 годд) и «Инфрафонд РВК» (2011 год) [6].

Важно отметить, что в 2015 году фонды с участием государственного капитала в России обеспечили 44% от общего числа выходов с участием фондов венчурного капитала, а в 2016 году — уже 71% [4]. Это характеризует роль государства как инициатора правового регулирования развития венчурной индустрии и предполагает необходимость постановки вопроса о наполнении правовой системы России новыми механизмами, стандартами, принципами, реализация которых обеспечит в том числе защиту от криминогенных проявлений в данной сфере.

Достаточно показательным в этой связи является событие 17 июня 2016 г., когда у пользователей криптовалюты Ethereum (аналога BitCoin) исчезли из обращения в общей сложности около 50 млн долларов, хотя с позиций защиты от криминальных проявлений реализация данного интернет-проекта, казалось, была идеальной — распределенные системы электронных денег невозможно взломать, и люди спокойно вкладывали свои средства, а взамен получали так называемые токены, с помощью которых голосовали за то, куда инвестировать общий капитал, — предполагаемая прибыль должна была соразмерно вложениям распределяться между участниками инициативы. Однако деньги неожиданно оказались на счету у одного из участников проекта, который не мог на них правомерно претендовать, но при этом условий контракта он не нарушал. Если бы это случилось в реальном мире, люди могли бы обратиться в суд либо оспорить условия контракта, связаться с банком и попросить заблокировать счет. Но данные события происходили в сети Интернет, вложенные деньги исчислялись не в долларах, а в единицах распределенной криптовалюты Ethereum — «эфирах»[3]. При этом сам контракт носил инновационный характер — представлял собой машинный код, который невозможно было изменить, не обрушив всю систему, т. е. был представлен программой, визирующей выполнение всех правил системы при совершении транзакции [6]. Особенным являлось и то, что действия по электронному контракту совершают не люди, а компьютеры[4]. Поэтому его практически невозможно было нарушить, отменить или обойти, а если его участник хотел выйти из организации, то для возврата вложенных денег создавалась дочерняя организация, куда переводились средства из основной. И как выяснилось, в результате ошибки в машинном коде эту операцию, оказалось, возможно повторять бесчисленное множество раз, чем и воспользовался злоумышленник. За короткое время он перевел в свою дочернюю организацию сумму, равную примерно 50 млн доларов. Причем вернуть эти деньги обратно мог только сам злоумышленник, но он этого делать не собирался, поскольку формально не нарушил условий контракта. В итоге оказалось, что иным участникам проекта в сложившейся ситуации некому предъявлять претензии и не к кому обращаться за защитой своих прав, поскольку криптовалюта Ethereum не управляется какой-либо корпорацией, а фактическое отсутствие влияния центральной власти на ее оборот означает, что такая система оплаты не управляется как-либо и государством.

Новая технология на основе блокчейнов позволяет пользователям создавать так называемые децентрализованные автономные организации («DAO»), которые могут работать без вмешательства правительства на основе использования контрактов, которые выполняются без вмешательства человека («Smart Contracts») [8]. Оборот такой валюты никак не регулируется ни одним государством, а анонимность участников рынка делает безуспешной любую попытку контроля финансовых потоков. Однако в результате произошедшего случая идея саморегулирования, основанная на правилах, управляемых с помощью самоисполняющихся интеллектуальных контрактов, потерпела неудачу. Стало очевидным, что использование правовых средств для предупреждения подобного рода криминогенных ситуаций по-прежнему актуально. В этой связи примерно через год представители Министерства финансов России заявили, что есть намерение разрешить торговлю криптовалютами только на Московской бирже и только квалифицированным инвесторам. Ведомство готово представить свою концепцию регулирования криптовалютного рынка в Правительство РФ и в случае ее одобрения приступить к написанию соответствующих нормативных актов, чтобы закрыть возможность для отмывания средств через криптовалюты [7].

Между тем практическое осуществление мер по нивелированию криминогенных угроз, связанных с использованием криптовалюты, предполагает выполнение и соответствующих организационных условий для осуществления правового регулирования развития венчурной индустрии. Реализация таких условий самым непосредственным образом связана с необходимостью проведения последовательной правовой политики, характеризующейся определенным уровнем законности, правосознания и правовой культуры населения.

Эта политика должна опираться на следующие базовые принципы:

 — принцип справедливости, согласно которому меры, предпринимаемые в отношении конкретного лица по поводу его действий, связанных с результатами внедрения венчурных проектов, должны исходить из возможности обеспечения баланса интересов личности, общества и государства;

— принцип адекватного реагирования на любое криминогенное проявление, исходя из которого правонарушитель в обязательном порядке подвергается тем или иным мерам государственного воздействия независимо от его должностного, профессионального, имущественного статуса, а правоохранительные органы призваны обеспечить нейтрализацию негативных последствий в развитии инновационных экономических процессов.

Реализация этих принципов требует внесения определенных корректив в Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Речь, в частности, идет о статьях 74 «Доказательства», 81 «Вещественные доказательства», 82 «Хранение вещественных доказательств», 182 «Основания и порядок производства обыска», 183 «Основания и порядок производства выемки» УПК РФ, в которых отсутствуют понятия, связанные с информацией на машинном носителе, в ЭВМ, в системе ЭВМ или их сети. В этой связи предлагаем ч. 1 ст. 74 УПК РФ дополнить словами «включая информацию на машинном носителе, в электронно-вычислительной машине (ЭВМ), в системе или сети ЭВМ»; п. 3 ч. 1 ст. 81 УПК РФ изложить в следующей редакции: «иные предметы и документы, а также информация на машинном носителе, в ЭВМ, системе или сети ЭВМ, которые могут служить средствами к обнаружению преступления и установлению фактических обстоятельств дела».

Часть 1 ст. 82  УПК РФ необходимо дополнить словами «хранение информации в электронном виде при уголовном деле должно исключать возможность ее уничтожения или модификации».

Предлагаем также ч. 5 ст. 182 УПК РФ изложить в следующей редакции: «До начала обыска следователь предлагает добровольно выдать подлежащие изъятию предметы и документы, а также информацию на машинном носителе, в ЭВМ, системе ЭВМ или сети ЭВМ, могущие иметь значение для уголовного дела. Если они выданы добровольно и нет оснований опасаться сокрытия подлежащих изъятию предметов и документов, информации на машинном носителе, в ЭВМ, системе ЭВМ или их сети следователь в праве не производить обыск».

Часть 5 ст. 183 УПК РФ представляется целесообразным изложить в следующей редакции: «До начала выемки следователь предлагает выдать предметы, документы, информацию на машинном носителе, системе ЭВМ или сети ЭВМ, подлежащие изъятию, а в случае отказа — производит выемку принудительно».

Наряду с этим государственная политика построения механизмов реализации венчурных проектов должна предусматривать и развитие организационной составляющей, которая предполагает четкое разграничение полномочий, определение компетенции федеральной и региональной составляющих власти, а также органов местного самоуправления.

Такому разграничению в части снижения криминогенных рисков может способствовать принятие федерального закона «Об основах государственной системы предупреждения преступлений в сфере информационно-электронных технологий», который должен носить доктринальный характер, обусловленный выделением уровней законодательного регулирования путем разграничения компетенции федеральной, региональной и местной власти, а также определения объектов государственной и муниципальной собственности.

По сути речь следует вести о формах организации социально-правового контроля за безопасным функционированием (внедрением) информационно-электронных систем, связанных с разными уровнями иерархической системы управления в России. При этом именно идея разграничения предметов ведения и полномочий в вопросах законности, правопорядка, защиты прав и свобод граждан призвана отражать интегративное свойство законопроекта, обеспечивающее закрепление организационных аспектов в деятельности государственной системы предупреждения преступлений в сфере информационно-электронных технологий (далее — государственная система предупреждения преступлений). Такая система должна рассматриваться как система государственной деятельности по предупреждению противоправных проявлений, связанных с информационно-электронными технологиями, к которым следует относить технологии, обеспечивающие взаимодействие пользователей при помощи компьютерных систем, предназначенных для передачи, обработки, отображения, воспроизведения и хранения информации на основе положений Конституции РФ, принципов и норм международного права.

Поскольку система предупреждения преступлений призвана формироваться на основе отнесения Конституцией РФ к совместному ведению Российской Федерации и субъектов Российской Федерации обязанности защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности, правопорядка, общественной безопасности, то вполне возможно говорить о соответствии данного законопроекта «правовой природе вещей» [1, с. 134].

Субъектами такой системы являются органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации. Формирование данной системы должно осуществляться исходя из необходимости защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности, правопорядка, общественной безопасности на основе следующих территориально-функциональных принципов:

— на федеральном уровне осуществляются функции правового регулирования, установление основ функционирования правоохранительных структур и координации их деятельности с заинтересованными субъектами правоотношений, контроль за выполнением международных обязательств;

— на уровне субъектов Федерации — оперативно-распорядительные функции, связанные с правоприменением, контролем за криминогенными проявлениями на подведомственных территориях;

— на уровне местного самоуправления предоставляются земельные участки, необходимые для функционирования государственной системы предупреждения преступлений, осуществляется информирование населения о результатах проведения соответствующих мероприятий правоохранительными органами.

Основные начала правового регулирования в области функционирования государственной системы предупреждения преступлений должны связываться:

— с защитой личности, общества, государства от криминальных посягательств с использованием информационно-электронных технологий;

— с доступностью информации, касающейся функционирования государственной системы предупреждения преступлений;

— с возможностью участия граждан и организаций в обсуждении государственной политики по минимизации криминогенных рисков, в том числе в сфере реализации венчурных проектов.

Задачами правового регулирования отношений, возникающих в области функционирования государственной системы предупреждения преступлений, являются создание правовых основ деятельности по предупреждению преступлений в сфере информационно-электронных технологий и установление прав, обязанностей, ответственности органов государственной власти, организаций и граждан в рамках применения этих технологий.

На законодательном уровне необходимо закрепить также и то, что функционирование государственной системы предупреждения преступлений должно обеспечиваться деятельностью специально уполномоченных на то Президентом РФ или по его поручению Правительством РФ федеральных органов исполнительной власти.

Данная деятельность должна направляться на организацию разработки, утверждение и введение в действие соответствующих норм и правил, проведение соответствующих экспертиз и инспекций в целях контроля разработки и реализации мероприятий по предупреждению преступлений в сфере информационно-электронных технологий. Важно установить, что различные виды деятельности в области функционирования государственной системы предупреждения преступлений, распределение полномочий, прав, обязанностей и ответственности соответствующих органов, а также полномочия должностных лиц этих органов должны определяться в действующем законодательстве и в положениях об этих органах.

В заключение важно отметить, что организация государственной деятельности подобного рода призвана, с одной стороны, стимулировать приток частных инвестиций в сферу венчурного проектирования (изменить соотношение риска и доходности для частных инвесторов), а с другой стороны, минимизировать риски различных криминогенных проявлений в рамках развития таких проектов в России в условиях перехода к «цифровой экономике».

Список литературы

1. Гойман В.И. Действие права. М., 1992. С. 134.
2. Шеховцев Е.А. Этапы формирования стратегии венчурного финансирования в условиях кризиса // Молодой ученый. 2015. № 2. С. 352—355.
3. Грядет новая революция? URL: https://director.by/home/novosti-kompanij/368-arkhiv-nomerov/zhurnal-direktor-arkhiv-nomerov-za-2017/1-211-yanvar-2017/5076-gryadet-novaya-revolyutsiya (дата обращения: 18.08.2017).
4. Кумаритов С.Г., Платонова И.Н. Роль венчурных фондов в развитии инновационной экономики // Молодежный научный форум: Общественные и экономические науки: электр. сб. ст. по мат-лам XLV студ. междунар. заоч. науч.-практ. конф. М.: «МЦНО». 2017 № 5 (45). URL: https://nauchforum.ru/studconf/social/xlv/21488(дата обращения: 18.08.2017).
5. Легальное ограбление. Как главный конкурент биткоина позволил совершить преступление века. URL: https://lenta.ru/articles/2016/09/03/ethereum/ (дата обращения: 18.08.2017).
6. Макаров Н. Российская венчурная компания объявляет о начале работы двух кластерных фондов — «Инфрафонда РВК» и «Биофонда РВК». URL: http://www.bossmag.ru/archiv/2011/boss-02-2011-g/fondyi-pioneryi.html(дата обращения: 18.08.2017).
7. Bitcoin users in Russia may no longer need to fear jail time.URL: https://www.bloomberg.com/news/articles/2017-04-10/russia-caves-in-on-bitcoin-to-open-new-front-on-money-laundering (дата обращения: 18.08.2017).
8. Leonhard R.D. Corporate Governance on Ethereum’s Blockchain. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2977522

Библиография

1 Сегодня европейские страны направляют в инженерную промышленность до 80% инвестиций, и именно эта отрасль экспортирует около 80% своей продукции.

2 Позволяющих наращивать позиции России в глобальной экономике.

3 Одна единица «эфира» равна примерно 313 долларам.

4  Такая технология позволяет создавать децентрализованные валюты, самозаверяющие цифровые контракты (интеллектуальные контракты) и интеллектуальные активы, которые можно контролировать через сеть Интернет без участия государства.