История развития свободы собраний в законодательстве дореволюционной России и Советского Союза

УДК 342.729(091)

Страницы в журнале: 139-144

С.Ю. Колмаков,

аспирант кафедры конституционного, административного и муниципального права юридического факультета Бурятского государственного университета Россия, Улан-Удэ  kolmakov_stanislav@bk.ru

Исследуются этапы развития права граждан на собрания с точки зрения его свободы и угнетения в дореволюционной России и Советском Союзе. Методами анализа являются общенаучные: системный анализ, диалектика, формальная логика, и частнонаучные: историко-правовой, описательный. Обосновывается точка зрения, что свобода собраний существовала в России еще до XVIII века. С усилением абсолютной монархии в XVIII—XIX веках укрепляется тенденция к ограничению и угнетению собраний. При этом ограничение автор связывает с параллельным усилением абсолютной власти государства. С 1905 года происходит освобождение собраний от ограничений, которое в 1917 году привело к полной свободе собраний. В Советском Союзе право граждан на свободу собраний находилось в угнетенном положении до 1980-х годов.

Ключевые слова: свобода собраний, угнетение собраний, право, граждане, ограничение, гарантия, власть, история, преступление.

В  современной России разработана концепция необходимости и механизма ограничения права граждан на мирные собрания. Вместе с тем данное право требует теоретико-юридического обоснования с точки зрения свободы. Важными аспектами данной цели являются историко-правовой анализ развития права на мирные собрания, периодов его свободы и угнетения, а также поиск причин таких процессов.

На сегодняшний день опубликована статья Д.В. Гаглоева «Эволюция института публичных мероприятий в России» [4, с. 79—90], в которой автор раскрывает историю становления и эволюции публичных мероприятий.

Свобода собраний — это показатель эффективной реализации права на мирные собрания, отсутствие ограничений этого права. Она определяется на основании нескольких критериев. Во-первых, это наличие возможности собираться мирно, т. е. провозглашение права на собрания. Во-вторых, это отсутствие ограничений на этапах подготовки, реализации права на собрания, а также степень ответственности за нарушение этих свобод. Состояние права на собрания, которое запрещено или ограничено, мы называем «угнетение собраний».

I этап: до XVIII века — свобода собраний.

В научной литературе существует дискуссия о том, когда впервые на законодательном уровне было урегулировано право на собрания. Мы солидарны с точкой зрения К.Г. Вдовиченко: Соборное уложение 1649 года (далее — Уложение) уже регулировало право на собрания [2, с. 32].

Некоторые авторы считают, что Уложение запретило мирные собрания. Так, М.Г. Купрова отмечает: «Уголовное законодательство данного времени не обеспечивало право на собрания, митинги, демонстрации, шествия, пикетирования, а наоборот, действия по организации и проведению публичных массовых мероприятий рассматривались как преступления» [10, с. 302—304].

Мы не согласны с данным выводом и считаем, что Уложение гарантировало право на мирные собрания, а запрещало только немирные массовые мероприятия, преследующие цели убийства, грабежа, шантажа государственной власти, которые назывались скопом и заговором. Т.А. Карпенко утверждает: «Нарушитель привлекался к ответственности не за организацию и проведение массовых мероприятий, а за совершение отдельных преступлений» [7, с. 17].

Уложение защищало мирные собрания людей, которые жаловались, обращались к государственной власти по различным вопросам [19, с. 75]. В Уложении упоминается собрание немногих людей для челобитья, которое отграничивается от скопа и заговора и защищается царем (ст. 22 главы 2). Согласно словарю С.И. Ожегова челобитная — «в России до начала XVIII века: письменное прошение, жалоба» [12].

Многие исследователи связывают право на мирные собрания с правом на обращения. Так, М.А. Яковенко отмечает, что связь этих прав «…имеет не столько формальный, сколько сущностный характер…», «…право на проведение публичных мероприятий выступает в качестве предпосылки выработки и оформления коллективных обращений граждан» [24, с. 51, 52].

Право на мирные собрания было предоставлено и военным людям. Так, в ст. 22 Уложения указывалось на возможность служилым людям прийти к воеводам полков с челобитной.

Положительным моментом, гарантирующим свободу собраний, было наличие ответственности в виде жестокого наказания приказных людей и воевод за попытку объявить собрание скопом или заговором, т. е. ограничить право на собрания [19, с. 75].

Очевидно, что впервые право на собрания в российском государстве было гарантировано в Уложении. Этим правом пользовались также военные. Гарантией его реализации служило наказание государственных и военных чиновников за попытку объявить собрание немирным, а значит, ограничить собравшихся в реализации своего права. Данные положения означают, что в России не только гарантировалось право на собрания, но и предполагалась его защита, что позволяет говорить о свободе собраний.

На наш взгляд, гарантия права на собрания и относительная свобода собраний в XVII столетии стали возможными благодаря отсутствию абсолютной государственной власти и наличию сословно-представительной монархии, которая предоставляла некоторые личные свободы различным сословиям населения. Так, Уложение подписали 315 человек, в число которых входили представители большинства сословий России. Такое было невозможно при абсолютной монархи.

А.В. Сивопляс отмечает, что широкое распространение рассматриваемое право «может получить лишь в государстве, политическое устройство которого основывается на сочетании принципов парламентаризма и демократии» [16, с. 6].

II этап: 16 апреля 1715 г. — 6 апреля 1782 г. — тенденция к угнетению собраний.

Следующим нормативным актом, регулировавшим свободу собраний, стал Артикул воинский от 26 апреля 1715 г. (далее — Артикул). Данный акт запретил военным любые собрания, в том числе и мирные для челобитья [1].

Так, в артикуле 133 говорилось: «…непристойные подозрительные сходбища и собрания воинских людей, хотя для советов каких нибудь (хотя и не для зла) или для челобитья, чтоб общую челобитную писать, чрез что возмущение или бунт может сочинитца, чрез сей артикул имеют быть весьма запрещены».

Нарушение запрета каралось смертной казнью: «Ежели из рядовых кто в сем деле преступит, то зачинщиков без всякого милосердия, не смотря на тое, хотя они к тому какую и причину имели или нет, повесить». За приготовление к собранию и за недоносительство также предусматривалась ответственность, но более мягкая: в виде штрафов и телесных наказаний.

Артикул существенно ограничил свободу собраний. Впервые был введен запрет на мирные собрания и смертная казнь за его нарушение.

Запрета для гражданских лиц на мирные собрания в начале XVIII века мы не встречаем. Однако, как указывал профессор А.И. Елистратов, запрет, налагаемый на военных, стали применять и к гражданскому населению.

И все же профессор писал: «В народе долго хранились, однако, воспоминания о прежних вольностях; по властному призыву церковного колокола (когда-то вечевого), невзирая на запрещения, русский народ в течение XVIII века еще продолжал — по старине — нести на общественную сходку свои темные думы, и веселье, и слезные нужды» [5, с. 52].

III этап: 6 апреля 1782 г. — 12 октября 1905 г. — угнетение собраний.

Окончательная точка в вопросе свободы собраний была поставлена в период расцвета абсолютизма. Екатерина II 6 апреля 1782 г. утвердила Устав Благочиния, который запретил мирные собрания и для гражданского населения. Так, ст. 230 Устава Благочиния подверглись запрещению: сходбища подозрительныя, скоп, челобитье или прошение, или донос скопом или заговором [21, с. 461].

То есть в случае если подданные собирались с мирными намерениями, для того чтобы подать жалобу или прошение, их собрания разгонялись, а непокорных нарушителей отправляли под суд. Данный этап развития характеризуется абсолютным угнетением собраний.

В первой половине XIX века мирные собрания оставались запрещенными в России в любых формах и разгонялись полицией.

Так, ст. 135 Устава о пресечении и предупреждении преступлений 1832 года (далее — Устав) гласила: «Запрещаются сходбища и собранія для совѣщанія или дѣйствія, общей тишинѣ и спокойствію противнаго» [22].

Один из основоположников конституционного права России Б.Н. Чичерин в XIX веке по вопросу запрета сходбищ писал: «…так как определение того, что противно спокойствию и тишине, принадлежит полиции, то этим постановлением всякие собрания ставятся под контроль правительственной власти» [23, с. 151].

Статья 136 Устава также запрещала учинять прошение или донос скопом или заговором. Такие собрания пресекались полицией, а в случае неповиновения собравшихся применялись внутренние силы для их разгона [22].

Данные положения сохранились во всех последующих нормативных правовых актах, регулирующих вопросы предупреждения преступлений, вплоть до первой буржуазной революции 1905—1907 годов.

Из анализа законодательных актов следует, что в XIX веке в России были запрещены мирные собрания, за нарушение запрета предусматривались различные виды ответственности. Поэтому данный период истории характеризуется угнетением собраний.

IV этап: 12 октября 1905 г. — 12 апреля 1917 г. — относительная свобода собраний.

В ходе первой буржуазной революции 1905—1907 годов были приняты несколько важных нормативных правовых актов в области свободы собраний: 12 октября 1905 г. — Именной высочайший указ Сенату «Об установлении временных правил и дополнений действующих постановлений о собраниях»; 17 октября 1905 г. — Манифест об усовершенствовании государственного порядка (далее — Манифест); 4 марта 1906 г. — Именной высочайший указ Правительствующему сенату о временных правилах о собраниях (далее — Указ 1906 года).

Манифест впервые на конституционном уровне даровал и закрепил незыблемые основы гражданской свободы на началах свободы собраний [3]. Указ 1906 года стал итогом развития законодательства о собраниях в этот период.

К положительным аспектам свободы собраний в Указе 1906 года мы причисляем предупредительный порядок закрытия собрания (ст. 12) и ускоренный порядок рассмотрения жалоб (ст. 18) [6].

Однако Указ 1906 года содержал большое количество ограничений. К ним относятся: разрешительный порядок проведения собраний (ст. 2); запрет собраний, противных общественной нравственности (ст. 7); запрет на участие в собрании малолетних, учащихся низших и средних учебных заведений без разрешения их учебного начальства (ст. 8); запрет спонтанных собраний (ст. 14) и наказание за организацию таких собраний (ст. 19).

При этом правила, предусмотренные Указом 1906 года, не распространялись на собрания, устраиваемые по распоряжению правительственных мест или лиц, что считалось дискриминацией для простых подданных и не являлось показателем свободы собраний (глава 4).

Поэтому мы приходим к выводу, что хоть право на собрания было провозглашено на конституционном уровне, оно не всегда соблюдалось и носило отчасти угнетенный характер.

V этап: 12 апреля 1917 г. — 25 октября 1917 г. — свобода собраний.

Двенадцатого апреля 1917 г. после второй буржуазно-демократической революции Временное правительство издало Постановление о собраниях и союзах (далее — Постановление). Постановление налагало только два ограничения на собрания: «возбранялись собрания на рельсовых путях» (ст. 2); «на собрания не вправе иметь доступ лица вооруженные» (ст. 3) [14]. Ограничения, имевшиеся в законодательных актах раннего периода, были упразднены, в том числе разрешительный порядок проведения собраний.

По нашему мнению, это самый прогрессивный законодательный акт в области свободы собраний, существовавший в дореволюционной России и Советском Союзе, который действительно сделал право на собрания свободным. Но он действовал менее одного года, так как социалистическая революция внесла изменения в понимание свободы собраний.

VI этап: 1917—1977 годы — угнетение собраний.

Идеолог социалистической революции В.И. Ленин выдвигал одним из принципов следующий: «Всякая свобода есть обман, если она противоречит интересам освобождения труда от гнета капитала» [11, с. 239].

Для капиталистов и буржуазии, т. е. на основе имущественного и социального цензов, В.И. Ленин не приемлел свободу собраний, в частности он писал: «Мы говорим, что свобода собраний для капиталистов — это величайшее преступление против трудящихся, это есть свобода собраний для контрреволюционеров» [11, с. 240].

В.И. Ленин приравнивал буржуазию к контрреволюции, а она подавлялась очень жестко. Например, Уголовный кодекс РСФСР 1922 года включал главу о контрреволюционных преступлениях, за которые предусматривались наказания от лишения свободы на срок до трех лет до смертной казни [20].

В духе борьбы с буржуазией Конституция СССР 1936 года гарантировала свободу собраний только в интересах трудящихся и в целях укрепления социалистического строя [8].

Интересно отметить, что Конституция СССР 1936 года гарантировала трудящимся при проведении собраний обеспечение их типографской продукцией, бумагой, общественными зданиями, улицами, средствами связи и другими материальными благами и условиями.

Однако гарантия свободы собраний только трудящимся и в целях укрепления социалистического строя умаляет это достижение, поскольку является существенным ограничением права на собрания. На конституционном уровне в основу осуществления этого права положены имущественные и социальные критерии, а также сформулированы допустимые цели собрания, т. е. только такие, которые угодны государству и которые призваны укрепить социалистический строй.

Поэтому, учитывая, что в это время право реализовывалось по принципу «что не предусмотрено законом, то запрещено», мы приходим к выводу об угнетении собраний в данный исторический период.

VII этап: 1977—1992 годы — относительная свобода собраний.

Следующим этапом развития всесоюзного законодательства о свободе собраний стало принятие Конституции СССР 1977 года. Статья 50 Конституции СССР 1977 года уже не делила граждан по имущественному и социальному признакам, а предоставляла свободу собраний всем [9].

Но в то же время сохранились ограничения, налагаемые на цели собраний. Пользоваться этим правом можно было только в соответствии с интересами народа и в целях укрепления и развития социалистического строя.

Отдельного законодательного акта, регулирующего процедуру проведения собраний в Советском Союзе, не было фактически до последних лет его существования. По нашему мнению, это связано с отсутствием действительно свободных собраний: в Советском Союзе могли быть реализованы только государственные публичные мероприятия, которые инициировались самой властью.

В 80-е годы XX века идеи о конституционных правах и свободах начинают активно преобразовываться. Провозглашается строительство правового государства [15].

Советский и российский ученый Ю.И. Скуратов в последнее десятилетие существования Советского Союза отмечал, что существенной проблемой советской юридической науки является ее ориентир на характеристику классов, наций, трудовых и территориальных коллективов как важнейших социальных и правовых субъектов в угоду развития личности [17, с. 64].

Он определял как положительный тот факт, что конституционные свободы граждан стали одной из разновидностей субъективных прав личности [18, с. 36]. Изменение концепции политических прав личности привело к тому, что право на собрания стало не фиктивным, а могло реализовываться всеми гражданами без ограничения содержания.

Фактически с этого времени, как отмечал Ю.И. Скуратов, у граждан появились по отношению к праву на свободу собраний такие правомочия, как право на положительные действия, право требования, притязания [18, с. 38].

Возможность реализовать право на мирные собрания без ограничений по содержанию потребовало регламентации его реализации, поскольку оно стало «живым». Для этих целей был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28.07.1988 № 9306-XI «О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР» (далее — Указ 1988 года) [13]. Указ 1988 года регламентировал порядок подготовки и проведения собраний.

Существенным ограничением свободы собраний явился разрешительный порядок проведения собраний. Так, ст. 3 Указа 1988 года устанавливалось, что «Исполнительный комитет Совета народных депутатов рассматривает заявление и сообщает уполномоченным (организаторам) о принятом решении не позднее чем за пять дней до времени проведения мероприятия, указанного в заявлении».

Ю.И. Скуратов, рассматривая Указ 1988 года, также ставил под сомнение такие ограничения свободы собрания, как право безусловного запрещения государственными органами мероприятия, необоснованно широкий круг обязанностей организаторов и участников мероприятия, право местных органов дополнительно регламентировать порядок проведения собраний.

Вместе с тем гарантией реализации права на собрания в соответствии с Указом 1988 года явилось положение, что никто не вправе препятствовать собранию, проводимому с соблюдением установленного порядка.

Учитывая этот факт и то, что впервые за все время существования Советского Союза право на собрания стало доступным всем гражданам и действительно реализуемым, мы считаем Указ 1988 года прогрессивным с той точки зрения, что он сделал право на собрание «живым».

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что в истории государства и права существуют различные периоды развития права на собрания: от полной свободы до полного угнетения. Свобода собраний в России существовала до XVIII века. В последующем около двух столетий право на собрания было угнетенным и лишь чуть более 10 лет начала XX века (с 1905 по 1917 годы) оно было свободным. Советская история характеризуется угнетением собраний, однако в последнее десятилетие существования Советского Союза право стало относительно свободным.

Причиной ущемления права на собрания является укрепление абсолютной власти государства, которая естественным образом ограничивает право на собрания, поскольку оно может угрожать власти. При историческом анализе прослеживается тенденция угнетения собраний при параллельно возрастающей силе абсолютной государственной власти.

Указанные выводы формируют новизну настоящего исследования, поскольку мы впервые рассмотрели развитие права на собрания с точки зрения его свободы и угнетения, а также охарактеризовали причины таких процессов.

Список литературы

1. Артикул воинский. Российское законодательство X—XX вв.: в 9 т. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма / под ред.: А.Г. Манькова. М.: Юридическая литература, 1986. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/articul.htm (дата обращения: 02.05.2017).
2. Вдовиченко К.Г. Уголовно-правовое противодействие преступлениям в сфере организации и проведения публичных массовых мероприятий: дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2015. С. 32.
3. Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 г. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/oct1905.htm (дата обращения: 02.05.2017).
4. Гаглоев Д.В. Эволюция института публичных мероприятий в России // Вестник РУДН. Серия: Юридические науки. 2013. № 4. С. 79—90.
5. Елистратов А.И. Административное право. 12 лекция. М.: Типография И.Д. Сытина, 1911. С. 52.
6. Именной высочайший указ Правительствующему сенату о временных правилах о собраниях от 4 марта 1906 г. URL: http://constitution.garant.ru/history/act1600-1918/5206/ (дата обращения: 02.05.2017).
7. Карпенко Т.А. Административная ответственность за нарушение общественного порядка и общественной безопасности при проведении массовых мероприятий: дис. … канд. юрид. наук. Хабаровск, 2015. С. 17.
8. Конституция СССР 1936 года. URL: #block_1010«>http://constitution.garant.ru/history/ussrrsfsr/1936/red_1936/3958676/chapter/10/#block_1010 (дата обращения: 02.05.2017).
9. Конституция СССР 1977 года. URL: #block_39«>http://constitution.garant.ru/history/ussrrsfsr/1977/red_1977/5478732/chapter/7/#block_39 (дата обращения: 02.05.2017).
10. Купрова М.Г. Становление и развитие уголовно-правовых норм о преступлениях против основных прав и свобод человека и гражданина (X — начало XVIII вв.) // Научные исследования: от теории к практике: мат-лы VII Междунар. науч.-практ. конф. Чебоксары, 2016. № 1 (7). С. 302—304.
11. Ленин В.И. О пролетарском государстве: для совпартшкол и комвузов / отв. ред.: В. Вегера, П. Стучка. М.: Государственное издательство, 1924. С. 239, 240. 
12. Ожегов С.И. Словарь русского языка / под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. М.: Оникс; Мир и Образование, 2007. URL: http://www.twirpx.com/file/22809/
13. О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР: указ Президиума Верховного Совета СССР от 28.07.1988 № 9306-XI // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
14. Постановление Временного Правительства о собраниях и союзах от 12 апреля 1917 г. URL: http://музейреформ.рф/node/13737 (дата обращения: 02.05.2017).
15. Резолюция XIX Всесоюзной конференции КПСС. URL: http://www.pseudology.org/documets/19KonferenceKPSS.htm (дата обращения: 02.05.2017).
16. Сивопляс А.В. Юридическая природа и механизм реализации свободы манифестаций (собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций, пикетирований и других публичных акций) в Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1993. С. 6.
17. Скуратов Ю.И. Политические свободы граждан СССР: проблемы реализации // Конституционная реформа в СССР: актуальные проблемы. М.: Изд-во ИГиП АН СССР, 1990. С. 64—77.
18. Скуратов Ю.И. Свобода собраний, митингов и демонстраций: теория и практика // Советское государство и право.1989. № 7. С. 36—42.
19. Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 года. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961. С. 75. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/1649/whole.htm (дата обращения: 02.05.2017).