Анализ основных подходов к правоинтерпретационной деятельности

УДК 340.12

Страницы в журнале: 5-9

Е.М. Терехов,

кандидат юридических наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Балаковского филиала Саратовской государственной юридической академии Россия, Балаково  terehov1989@yandex.ru

В связи с совершенствованием нормативных правовых актов, практики их применения, активным развитием общественных отношений увеличивается востребованность юридической деятельности для правового обеспечения данных процессов. Возникает необходимость большего использования отдельных форм ее реализации. Одной из таких форм вступает правоинтерпретационная деятельность, которая практически не изучена в современной правовой науке, что обусловливает недооцененность ее потенциала, а также свидетельствует об актуальности исследований в заданном направлении. Рассматривается проблема подхода к правоинтерпретационной деятельности. Предлагаются имеющиеся точки зрения по этому вопросу, которые тщательно анализируются, что способствует получению вывода о том, что современную правоинтерпретационную деятельность стоит воспринимать как полноценный механизм, а не отдельные его элементы в форме методов, практики, функций.

Ключевые слова: юридическая деятельность, правоинтерпретационная деятельность, толкование права, интерпретационный акт, интерпретационная практика, Конституционный Суд РФ, Европейский суд по правам человека.

В  условиях глобализации вслед за усложнением социально-экономической и политической жизни усложняется и правовая жизнь общества. В рамках последней особое место занимает юридическая деятельность, которая в самом общем виде подразделяется на правотворческую, правоинтерпретационную и правоприменительную. Среди всех ее разновидностей правоинтерпретационный вид в отечественной правовой науке исследован меньше других. Вместе с тем с уверенностью можно сказать, что без нее невозможно качественное и результативное правоприменение.

Постоянные дополнения и изменения российского законодательства, а также рост числа принимаемых нормативных правовых актов иногда приводят к увеличению неопределенности смысла отдельных положений закона, что ставит вопрос толкования права все острее.

Исследование категории «правоинтерпретационная деятельность» невозможно без анализа ключевых подходов, раскрывающих ее сущность.

На сегодняшний день современная юридическая наука не содержит единого подхода к правоинтерпретационной деятельности. Многообразие точек зрения позволяет выделить основополагающие мнения относительно данного вопроса. Итак, правоинтерпретационная деятельность может рассматриваться как разновидность интерпретационной практики, метод толкования норм права, функция органов государственной власти, самостоятельный механизм.

По мнению Д.Т. Бараташвили, правоинтерпретационная деятельность — «разновидность интерпретационной практики, которая выражается в деятельности уполномоченных на то субъектов по установлению и разъяснению правовых предписаний, взятая в единстве с накопленным юридическим опытом, осуществляемая в определенной процессуальной форме и направленная на вынесение обязательных для адресатов решений, закрепляемых в официальных правовых актах-документах» [3, с. 8].

Интерпретационную практику могут формировать субъекты правотворческой деятельности (дают толкование проектных и действующих законов); субъекты правоприменительной деятельности (в ходе применения норм права в определенной ситуации для ее правового решения); субъекты правоинтерпретационной деятельности (предоставляют руководящие разъяснения, обязательные к учету в юридической деятельности). Именно последний вид интересует нас.

Безусловно, итогом осуществления правоинтерпретационной деятельности, как и всей процедуры толкования норм права, выступает накопление массива интерпретационных актов, образующих интерпретационную практику. Правоинтерпретационная деятельность выступает разновидностью процесса толкования права наряду с иными его разновидностями, занимая ведущее место. Однако ее ассоциация лишь с разновидностью интерпретационной практики представляется нам довольно узкой, не раскрывающей всей специфики анализируемого понятия.

Следует обратить внимание на то, что авторитет и частота использования в юридической деятельности разъяснений отдельных субъектов правоинтерпретационной деятельности различны. К примеру, интерпретационные акты органов судебной власти находятся в приоритете у субъектов юридической деятельности.

Факт формирования интерпретационной практики еще не может показать роль правоинтерпретационной деятельности в общей системе права, поскольку иногда возникают проблемы противоречия актов толкования права. И здесь требуется дальнейшая работа с полученными результатами, однако это должно происходить, очевидно, в рамках не данного подхода, а механизма правоинтерпретационной деятельности.

Интерпретационная практика по вопросу проведения осмотра сотрудниками частных охранных предприятий складывается весьма противоречиво. Так, в одном случае суд разъясняет, что осмотр покупателей в магазинах охранниками является незаконным [1], поскольку последние не наделены необходимыми полномочиями, а в другом говорит о том, что такая процедура полностью соответствует букве закона [2]. Сложно осуществлять правовое регулирование, обладая такими результатами.

Согласно другому подходу правоинтерпретационная деятельность может рассматриваться как метод толкования права [5, с. 7].

Нормативный правовой акт служит инструментом передачи информации от законодателя к субъекту правоотношения. Каждая норма права имеет свою направленность в зависимости от предмета правового регулирования, воплощает в себе интересы различных социальных групп. Для того чтобы понять, какой конкретно смысл заложен в тексте закона, следует использовать определенные для этого методы.

Использование конкретных методов правоинтерпретационной деятельности при установлении смысла норм права зависит от многих факторов: глубины неоднозначности закона; приоритета определенного способа толкования; квалификации субъекта толкования и т. д. В конечном счете выбор метода правоинтерпретационной деятельности стремится к проблеме определения уровня неоднозначности смысла нормативного правового акта.

Ключевыми методами правоинтерпретационной деятельности выступают статический и динамический.

Суть статического метода правоинтерпретационной деятельности заключается в том, что смысл нормы права раскрывается посредством буквального ее толкования, без применения исторических, социальных, экономических и иных изменений, происходящих (произошедших) в современном обществе. Норма права толкуется в том же смысле, который придавался ей на момент принятия нормативного правового акта и будет вкладываться в нее вплоть до его отмены.

Двенадцатого декабря 1993 г. была принята Конституция РФ, ч. 3 ст. 32 которой говорит о том, что не имеют права избирать и быть избранными граждане, находящиеся в местах лишения свободы по приговору суда [6]. Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ), рассматривая в 2013 году жалобу по делу «Анчугов и Гладков против России» [16], пришел к выводу о том, что смысл ч. 3 ст. 32 Конституции РФ противоречит смыслу отдельных статей Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее — Конвенция). Конституционный Суд РФ в 2016 году, не соглашаясь с выводами ЕСПЧ, издал интерпретационный акт, в котором указал, что ч. 3 ст. 32 Конституции РФ должна толковаться в том смысле, который придавался ей на момент принятия этого документа, а именно: «Возможность ограничений права на участие в выборах, включая право голоса, вытекает из конституционной природы избирательных прав, которая воплощает в себе единство субъективных электоральных правомочий гражданина и общую (коллективную) заинтересованность в формировании легитимных органов народного представительства на основе принципа свободных выборов. Часть 3 ст. 32 Конституции РФ однозначно фиксирует, какие категории граждан не вправе избирать или быть избранными, тем не менее состав этих категорий в любом случае в окончательном виде определяется федеральным законодателем, поскольку именно он на основании конституционных положений устанавливает, что из себя представляет лишение свободы (imprisonment) как специальный вид уголовного наказания, выражающегося в содержании осужденного в специальных местах лишения свободы, — в отличие от других разновидностей законного лишения свободы в широком смысле» [14].

Динамический метод правоинтерпретационной деятельности представляет собой полную противоположность статического метода, и его суть заключается в том, что норму права следует толковать с учетом исторических, социальных, экономических, культурных изменений, произошедших со времени принятия нормативного правового акта до настоящего времени. Этот метод наделяет норму права юридической жизнью, корректируя ее смысл в направлении, необходимом правовому регулированию и юридической деятельности.

Не так давно предметом рассмотрения КС РФ явилась конституционность не вступившего в силу международного договора между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в состав Российской Федерации Республики Крым и образовании в составе России новых субъектов.

КС РФ разъяснил, что указанный договор не противоречит Конституции РФ с позиции принципа разделения властей и разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти, соответствует всем требованиям действующего законодательства, предъявляемым к такому виду документов [13]. КС РФ в данном случае осуществил правоинтерпретационную деятельность: с учетом исторического критерия — Крымская область территориально входила в состав РСФСР, однако 9 марта 1954 г. была передана в состав Украинской Советской Социалистической Республики [18]; с учетом социального и культурного критерия — подавляющее большинство лиц, проживающих на территории Республики Крым, являются русскоговорящими гражданами, численность которых на 2014 год составляла 65,2% [10].

Согласно еще одной точке зрения правоинтерпретационная деятельность может рассматриваться как функция органов государственной власти [7, с. 7].

Ж.И. Овсепян справедливо замечает, что «толкование — функциональная доминанта, составляющая глубинную суть конституционно-контрольной деятельности, ее квалифицирующий признак. Оно определяет особое место специализированного конституционного контроля в механизме разделения властей, специализацию судебного конституционного контроля в этом механизме» [11, с. 74].

Анализируемая позиция связана прежде всего с работой КС РФ. В одном из многочисленных интервью В.Д. Зорькин обратил внимание, что акты толкования норм права КС РФ, в отличие от других правовых актов органов судебной власти, «определяют судьбу закона, и, следовательно, возникающих на его основе множества правоотношений, договоров, правоприменительных актов и т. п.» [4]. В этом и проявляется метод императивности в правоинтерпретационной деятельности КС РФ, который позволяет рассматривать официальное судебное толкование как функцию, вызывающую необходимость реагирования на вынесенные судебные правовые акты.

Согласно ст. 125 Конституции РФ одним из направлений деятельности КС РФ служит ее толкование, однако речь здесь идет не о простом техническом раскрытии смысла конституционных норм, а об их защите как внутри страны, так и на международной арене. Это позволяет сделать вывод, что затрагивается не только проверка смысла норм отечественного законодательства на соответствие Конституции РФ, но и предполагается его охрана в рамках международного взаимодействия.

Тридцать первого июля 2014 г. ЕСПЧ вынес постановление по делу «ОАО “Нефтяная компания «ЮКОС»” против России», в котором обязал Россию выплатить акционерам компании-заявителя компенсацию за нарушение ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции [17].

Девятнадцатого января 2017 г. КС РФ по запросу Министерства юстиции РФ вынес постановление «По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2014 года по делу “ОАО «Нефтяная компания “ЮКОС”» против России”  в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации», в котором разъяснил, что «Конституционный Суд Российской Федерации не может поддержать данное Европейским судом по правам человека толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, если именно Конституция Российской Федерации (в том числе в ее истолковании Конституционным Судом Российской Федерации) как правовой акт, обладающий высшей юридической силой в правовой системе России, более полно по сравнению с соответствующими положениями Конвенции в их понимании Европейским судом по правам человека обеспечивает защиту прав и свобод человека и гражданина, в том числе в балансе с правами и свободами иных лиц. Таким образом, в силу статей 4 (части 1 и 2), 15 (части 1 и 4), 16 и 79 Конституции Российской Федерации и основанных на них правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации постановление Европейского суда по правам человека не может быть исполнено Россией в части возлагаемых на нее мер индивидуального и общего характера и в части присужденной компенсации, если толкование Конвенции о защите прав человека и основных свобод, на котором основано такое постановление, нарушает соответствующие положения Конституции Российской Федерации, относящиеся к правам и свободам человека и гражданина, а также к основам конституционного строя России» [15].

Несмотря на различие и достаточную аргументированность имеющихся точек зрения правоинтерпретационную деятельность все-таки следует рассматривать как механизм по ряду причин.

Во-первых, механизм — устройство, определяющее порядок какого-либо вида деятельности [12, с. 363]. Правоинтерпретационная деятельность представляет собой работу государственно-властных субъектов по раскрытию смысла норм права, реализуемую в определенных рамках (пределах), оканчивающуюся изданием интерпретационных актов, вызывающих юридические последствия у субъектов права. Подобная деятельность имеет под собой прочную структуру, элементами которой выступают ее понятие, признаки, объект, субъекты, стадии реализации, пределы, функции, виды, которые тесно взаимодействуют между собой. Интерпретационную практику, формируемую при помощи методов толкования, можно считать звеньями механизма правоинтерпретационной деятельности.

Во-вторых, правоинтерпретационная деятельность в юридической науке исследована меньше всего, если сравнивать ее со смежными видами юридической деятельности. Так, в рамках правотворческой и правоприменительной деятельности [9] исследованы объекты, субъекты, пределы, виды, функции [8]. Именно поэтому правоинтерпретационная деятельность нуждается в исследовании по аналогичной схеме.

В-третьих, зачастую для решения проблем в сфере правоинтерпретационной деятельности требуется анализ функционирования ее элементов. К примеру, для преодоления проблемы формирования противоречивой интерпретационной практики необходимо исследовать следующие моменты: какие субъекты формируют такую практику; какие конкретно интерпретационные акты выносятся по результатам работы; по каким признакам это становится видно; на какой стадии начинают возникать проблемы; в рамках реализации субъектами правоинтерпретационной деятельности каких функций возникают имеющиеся сложности; какие меры могут предпринять субъекты для решения возникших противоречий.

Вышесказанное наводит на мысль о том, что современную правоинтерпретационную деятельность нужно рассматривать как полноценный механизм, а не как отдельные его элементы. Это обусловлено тем, что она имеет под собой прочную структуру, звеньями которой выступают ее понятие, признаки, объект, субъекты, стадии реализации, пределы, функции, виды, которые тесно взаимодействуют между собой. Интерпретационную практику, формируемую при помощи методов толкования, а также функции нужно считать элементами механизма правоинтерпретационной деятельности.

Список литературы

1. Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 13.01.2015 № 33-25/2015. URL: http://www.uloblsud.ru (дата обращения: 13.01.2017).
2. Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кировского областного суда от 14.07.2016 № 3168/2016. URL: http://www.oblsud.kir.sudrf.ru (дата обращения: 13.01.2017).
3. Бараташвили Д.Т. Принципы официального юридического толкования: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2005. С. 8.
4. Интервью с Валерием Зорькиным. URL: http://www.viperson.ru (дата обращения: 17.02.2017).
5. Интерпретация как историко-научная и методологическая проблема / отв. ред. В.П. Горан. Новосибирск: Наука, 1986. С. 7.
6. Конституция Российской Федерации: принята на всенародном голосовании 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Российская газета. 1993. 25 дек.
7. Малюшин А.А. Конституционность, ее выявление и реализация // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 17. С. 6—8.
8. Манохин В.М. Правотворческая деятельность в субъектах Российской Федерации: вопросы методики. Саратов: СГАП, 2000.
9. Миниахметов Р.Г., Файзуллин Г.Г. Правотворческая и правоприменительная деятельность в Российской Федерации: вопросы теории и практики // Право и политика. 2007. № 8. С. 140—144.

10.Население Крыма и Севастополя: численность, национальный состав. URL: http://www.statdata.ru (дата обращения: 15.01.2017).

11. Овсепян Ж.И. Конституционный Суд России: реформа правового статуса // США: экономика, политика, идеология. 1995. № 6. С. 74—82.
12. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азъ, 1992. С. 363.
13. По делу о проверке конституционности не вступившего в силу международного договора между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов: постановление КС РФ от 19.03.2014 № 6-П // Российская газета. 2014. 20 мар.
14. По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации: постановление КС РФ от 19.04.2016 № 12-П. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 15.01.2017).
15. По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2014 года по делу «ОАО “Нефтяная компания «ЮКОС»” против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации: постановление КС РФ от 19.01.2017 № 1-П // Собрание законодательства РФ. 2017. № 5. Ст. 866.
16. Дело «Анчугов и Гладков против РФ» (жалоба № 11157/04, 15162/05): постановление ЕСПЧ от 04.07.2013 // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. № 2.
17. Дело «ОАО “Нефтяная компания «ЮКОС»” против Российской Федерации» (жалоба № 14902/04): постановление ЕСПЧ от 31.07.2014 // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. № 4 (04).
18. О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР: указ Президиума Верховного Совета СССР от 19.02.1954 // Ведомости Верховного Совета СССР. 1954.9мар.