Амнистия в целях восстановления мира и возможность ее применения для российских граждан в сирийском конфликте

УДК 343.293

Страницы в журнале: 105-111

Д.В. Кохман,

адъюнкт кафедры уголовно-исполнительного права Академии права и управления ФСИН России Россия, Рязань kokhman2013@yandex.ru

Амнистия в целях восстановления мира является самыми неоднозначным и противоречивым институтом, но несмотря на это она применялась на разных исторических этапах развития человечества и продолжает использоваться в современном мире. Изначально акты об амнистии, имевшие целью урегулирование военных конфликтов и восстановление порядка, издавались по усмотрению отдельных государств на основании внутреннего законодательства, но  сегодня есть нормы международного права и рекомендации Организации Объединенных Наций, которые способствуют более грамотной разработке таких юридически, политически и морально спорных нормативных правовых актов. Опыт применения института амнистии в конфликте на территории Сирийской Арабской Республики может быть полезен для Российской Федерации и других стран. Разработаны основные положения амнистии для российских граждан, принимавших участие в сирийском конфликте на стороне незаконных вооруженных формирований.

Ключевые слова: уголовное право, амнистия, акт, постановление, незаконное вооруженное формирование, конфликт, восстановление мира.

Институт амнистии имеет тысячелетнюю историю. Известен пример, когда еще в 594 году до н. э. во время Первой священной войны афинский мудрец и политик Солон простил Алкмеонидов, желая сделать их своими сторонниками [23, с. 212]. На протяжении всего долгого пути развития амнистия была инструментом государственной политики и уголовного права, а любой акт об амнистии служил тем или иным интересам действующей власти [9, с. 119].

Одни амнистии имеют гуманистическую направленность и издаются в целях проявления гуманизма, экономии уголовной репрессии и исправления осужденных. Корректирующие амнистии могут использоваться для исправления судебных ошибок, изменения уголовной политики государства, освобождения лиц, чьи деяния утратили общественную опасность или были декриминализованы, а также для снижения нагрузки на органы, исполняющие уголовные наказания. Декларативные амнистии имеют целью приобщить все общество, осужденных и их родственников к важному празднику или событию в жизни государства.

Самыми неоднозначными и противоречивыми являются амнистии в целях восстановления мира. Говоря об этом виде амнистий, стоит понимать, что это один из способов достижения желаемого результата — наступления мира — наряду с другими средствами. Действенность этого способа зависит прежде всего от исторического периода времени, условий, продиктованных самой амнистией, и сложившихся отношений между противоборствующими сторонами.

В прекращении конфликтов амнистии действительно могут быть очень сильными стимулами, особенно в сочетании с другими доступными элементами переговоров, и в то же время они являются одной из самых юридически сложных, политически и морально спорных тем [27, p. 4—8].

Но несмотря на противоречия амнистии продолжают применяться во всем мире и большая их часть предназначена для урегулирования конфликтов как внутри страны, так и между независимыми государствами. Учеными была составлена база данных, согласно которой с момента окончания Второй мировой войны и до 2008 года в разных уголках нашей планеты амнистии объявлялись 506 раз [26, p. 8, 120—139].

Изначально амнистии применялись только по усмотрению отдельных государств, но на современном этапе разработан широкий свод норм международного права, регламентирующих амнистии.

Так, в п. 4 ст. 6 ч. III Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года сказано, что каждый, кто приговорен к смертной казни, имеет право просить о помиловании или о смягчении приговора. Амнистия, помилование или замена смертного приговора могут быть дарованы во всех случаях [17].

Пункт 5 ст. 6 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям 1949 года, касающегося защиты жертв немеждународных вооруженных конфликтов, гласит: «По прекращении военных действий органы, находящиеся у власти, стремятся предоставить как можно более широкую амнистию лицам, участвовавшим в вооруженном конфликте, и лицам, лишенным свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, были ли они интернированы или задержаны» [10, с. 784].

Стоит заметить, что используемый в международном праве язык обладает своей спецификой и изобилует абстрактными формулировками, тогда как уголовные нормы национальных правовых систем требуют точного и непротиворечивого выражения мысли законодателя [21, с. 143].

На основании международных правовых актов и рекомендаций Организации Объединенных Наций амнистии не применяются за ряд преступлений. К преступлениям данной категории относятся умышленное убийство; пытки и аналогичные виды жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство человека обращения; казни без надлежащего судебного разбирательства или произвольные казни; насильственные исчезновения (похищения), включая сугубо гендерные аспекты таких преступлений; а также преступления против мира и безопасности человечества [2, с. 11].

Однако положения амнистий, принимаемых в каждом конкретном государстве, могут противоречить основным международным конвенциям и договорам, ратифицированным этими странами. В дополнение к этому ООН признает существование отрицательного опыта применения амнистий, приводящего к безнаказанности, особенно если под функцией национального примирения лежит циничная цель сокрытия особо тяжких преступлений против личности, мира и безопасности человечества.

Таким примером служит Закон об амнистии, принятый в 1980-е годы в Аргентине. Правительство обосновывало принятие данного документа необходимостью национального примирения и укрепления демократической формы правления [25]. Принятие данного закона породило наибольшее число судебных процессов, связанных с нарушениями прав человека во всем мире, которые продолжались на протяжении двух десятилетий. Только в 2003 году Национальный конгресс Аргентины отменил этот документ [28, p. 427].

В современном мире всеобщую обеспокоенность вызывает конфликт в Сирийской Арабской Республике, где столкнулись геополитические интересы нескольких стран, ставший наиболее продолжительным и кровавым в XXI веке. В целях урегулирования внутригосударственных разногласий и восстановления мира сирийское правительство не раз использовало институт амнистии. Такое право установлено Конституцией Сирийской Арабской Республики: согласно п. 7 ст. 75 к одной из функций Народной Ассамблеи относится объявление общей амнистии [13]. После принятия акта амнистии Народной Ассамблеей он обязательно подписывается Президентом страны.

На стадии зарождения конфликта сирийские власти уже были вынуждены прибегнуть к амнистии для политических заключенных в декабре 2010 года, когда было освобождено около 700 человек, и в ноябре 2011 года, когда на свободу вышли примерно 1 тыс. человек [6].

Другой широкой амнистии в отношении лиц, совершивших преступления в период с марта 2011 года по январь 2012 года, способствовало давление, оказанное международной организацией — Лигой Арабских Государств [7]. В результате этого власти Сирии обязывались прекратить насилие, наладить диалог с оппозицией, разрешить пребывание в своей стране международных наблюдателей, а также освободить политических заключенных. Под эту амнистию подпадали следующие категории лиц: участвовавшие в массовых беспорядках и несанкционированных демонстрациях, осужденные за незаконное ношение и применение оружия, уклоняющиеся от службы в армии.

Тринадцатого апреля 2013 г. Президентом Сирии был издан указ, согласно которому объявляется амнистия для боевиков, сложивших оружие, и для лиц, дезертировавших из действующей армии до дня его принятия. Амнистия действительна для лиц, находящихся внутри страны и за ее пределами, и не распространяется на лиц, уже находящихся под следствием. Сбежавшие из-под стражи также могут рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности при выполнении следующего условия: если они находятся внутри страны, то обязаны сдаться в течение 30 суток, а если за пределами государства, то в течение 50 суток [4]. Данное обстоятельство свидетельствует о желании сирийского законодателя распространить действие амнистии на как можно большее количество своих сограждан.

Поскольку амнистия нашла одобрение у населения Сирии и мирового сообщества, явилась действенным средством достижения мира и стабилизации обстановки на территории Сирии, способствует переходу все большего числа людей из радикальной оппозиции на сторону легальных правительственных сил, было принято решение о ее продлении.

В июле 2016 года был утвержден президентский декрет, освобождающий от ответственности боевиков, сложивших оружие и освободивших удерживаемых ими заложников [3].

Таким образом, с началом военного противостояния сирийское правительство накопило богатый опыт применения института амнистии для восстановления мира. Амнистии имели разную форму, способствовали положительному результату и не распространяли свое действие на лиц, совершивших тяжкие преступления против личности, мира и безопасности человечества. Все акты об амнистии в первую очередь рассчитаны на сирийцев, находящихся в стане как террористических организаций, так и оппозиционных сил, среди которых люди всех слоев населения независимо от материального положения, религиозных убеждений и уровня образования. Но они не учитывают граждан иностранных государств, число которых в Сирии довольно внушительно. Согласно мнению специалистов сегодня среди боевиков находятся представители не только арабских стран — Пакистана, Афганистана, — но и Великобритании, Франции и России.

Как утверждает эксперт Объединенной евразийской экспертной сети Н. Харитонова, «…мобилизация исламских террористов в сирийском конфликте происходит гораздо активнее, чем в подобных конфликтах последнего времени, включая Ливию и Мали. Сегодня вербовка боевиков ведется во всех без исключения среднеазиатских республиках. В России члены экстремистских организаций с Северного Кавказа все активнее работают в среде мигрантов, в том числе и для вербовки их в Сирию» [24, с. 152].

В интервью газете The Wall Street Journal заместитель директора Центрального разведывательного управления США М. Морелл оценил обстановку в Сирии как наибольшую угрозу национальной безопасности США. По его данным, чтобы сражаться на стороне группировок, связанных с Аль-Каидой*, в страну прибывало боевиков больше, чем на пике войны в Ираке [5, с. 13].

В связи с этим государства предпринимают различные меры для борьбы с распространением радикальной идеологии ислама и предотвращения вербовки своих граждан. Но как быть с теми, кто уже оказался в рядах боевиков? Вернуть их на родину представляется значительной проблемой, даже при желании самих лиц.

Во-первых, это становится невозможным ввиду контроля со стороны вооруженной группировки, строгой внутренней иерархии, угроз, исходящих от ее лидеров и участников, а также проблем, связанных с преодолением значительных расстояний и пересечением границ.

Во-вторых, все бывшие боевики понимают, что по возвращении на родину они будут подвергнуты уголовному преследованию и впоследствии суровому наказанию.

Но уже давно вопросы обеспечения должного правового поведения не рассматриваются через призму «правонарушение и ответственность за него» [11, c. 36]. На смену господствующим уголовно-правовым средствам принуждения приходят иные стимулы правомерного поведения, такие как убеждение и поощрение.

Следует согласиться с мнением ученых, считающих, что только под страхом наказания нельзя обеспечить должное, прогнозированное и социально полезное поведение лица, поэтому более предпочтительным является поощрение. Меры поощрения способны формировать позитивную мотивацию, которая основана на личной заинтересованности субъекта [12, с. 51].

Подход стимулирования позитивного поведения лица при помощи поощрительных норм получил широкое распространение в юридической литературе. Само стимулирование В.И. Курилов характеризует как диалектическую связь между стимулами и личностью, в результате чего происходит такое воздействие на личность, которое формирует нужные государству и обществу потребности и интересы [14, с. 125].

Акт об амнистии является выражением поощрительных норм права. Метод правового поощрения в данном случае предоставляет лицу, совершившему общественно опасное деяние, право выбора своего поведения в постпреступной ситуации. Если наказание как основной метод уголовно-правового регулирования имеет устрашающий характер, то поощрение, напротив, обладает стимулирующим эффектом и предполагает применение к виновному при положительном постпреступном поведении освобождения от уголовной ответственности [15, с. 73].

По нашему мнению, объявление амнистии для граждан с российским паспортом, принимающих участие в незаконных вооруженных формированиях на территории Сирии, побудит этих лиц сложить оружие и вернуться на родину. Аналогичное решение возможно будет принято другими странами пространства Содружества Независимых Государств и дальнего зарубежья.

Безусловно, такой проект об амнистии требует обдуманного подхода и тщательно взвешенных решений. Совершенно очевидно, что под амнистию не должны попасть лица, совершившие убийство, похищение людей, уличенные в преступлениях против половой свободы и половой неприкосновенности, пытках, жестоком или ином унижающем человеческое достоинство обращении, оказавшие пособничество или лично принимавшие участие в проведении террористических актов. В своем выступлении на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Президент РФ В.В. Путин подметил: «Нельзя допустить, чтобы эти головорезы, которые уже почувствовали запах крови, потом вернулись к себе домой и там продолжили свое черное дело. Мы этого не хотим» [8].

У Российской Федерации уже есть опыт разработки амнистий в целях восстановления мира. Все они были направлены на урегулирование вооруженного конфликта в Чечне и освобождение от ответственности лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе [18; 19; 20]. Проект об объявлении амнистии в отношении российских граждан в Сирии требует немного иного подхода, так как амнистия рассчитана на применение во внешнем конфликте, за пределами территории России.

Эффективность применения данного проекта будет зависеть от того, удастся ли амнистии придать широкую огласку и довести все вышеизложенные условия ее применения до лиц, находящихся на территории как Сирии, так и других государств. Лица с российским гражданством, принимавшие участие в вооруженном противостоянии и обеспечении деятельности радикальных исламских организаций или оппозиционных сил, как правило, не обладающие познаниями в юриспруденции, должны осознать тот факт, что если они не совершали иных тяжких преступлений против личности, мира и безопасности человечества, то могут рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности.

Действия российских граждан, находящихся на стороне террористических организаций и оппозиционных сил в Сирии, как правило, квалифицируются по ч. 2 ст. 208 Уголовного кодекса РФ «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем» при условии, что их действия не образуют совокупности с иными составами преступлений. Кроме того, нельзя забывать о составе преступления, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 205.5 УК РФ «Участие в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической». Если лицо находилось в организации, которая в соответствии с решением Верховного Суда РФ признана террористической, то речь здесь идет об идеальной совокупности, образованной составами преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 208  и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ [16, c. 93—109]. Мы полагаем, что применение акта об амнистии в отношении лиц, совершивших указанные деяния, будет наиболее целесообразным.

Вербовка российских граждан в террористические организации основана на идеологии радикального ислама, среди завербованных есть лица, которые не были мусульманами от рождения. Только в 2015 году более 40 так называемых неофитов из России вступили в ряды Исламского государства (террористической организации, запрещенной на территории Российской Федерации) или были привлечены к уголовной ответственности по линии других запрещенных в Российской Федерации организаций: «Хизб ут-Тахрир*», «Нурджулара*» или «Имарата Кавказ*» [22, с. 40].

Однако стоит уделить особое внимание профессиональным наемникам, для кого война является источником получения дохода — их действия подлежат квалификации по ч. 3 ст. 359 УК РФ «Наемничество». Лица, находящиеся на стороне радикальных исламских организаций по своим религиозным и идеологическим убеждениям, также могут получать денежное вознаграждение, но подобное не стоит для них на первом месте и, соответственно, не может быть отнесено к квалифицированным признакам объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 359 УК РФ [16, с. 95—99]. В свою очередь, наемничество является преступлением против мира и безопасности человечества и на основании рекомендаций ООН амнистия в этом случае неприменима [2, с. 11].

Амнистию для боевиков с российским гражданством в Сирии также нельзя допустить в отношении лиц, уже находящихся под следствием, или чье дело находится в производстве суда; совершивших преступление при особо опасном рецидиве; освобождавшихся от уголовной ответственности или от уголовного наказания в порядке помилования или амнистии после 1993 года.

Как и большинство актов об амнистии в целях восстановления мира, амнистия для российских граждан в Сирии будет условной. Первым из обязательных для выполнения боевиками условий будет сложить оружие и сдаться сирийской свободной армии или обратиться в центры по примирению сторон, либо, вернувшись на территорию России, явиться с повинной в органы внутренних дел.

Другим условием является обязательное прохождение испытательного срока, период которого и возлагаемые на амнистированного обязанности будут определяться судом в зависимости от характера и степени общественной опасности совершенных деяний, а также личности виновного. Контроль за амнистированными лицами будет целесообразным возложить на уголовно-исполнительные инспекции по месту жительства во взаимодействии с другими правоохранительными органами и обязательным привлечением к воспитательной работе религиозных деятелей.

Подводя итог вышеизложенному, следует сделать вывод, что амнистии в целях восстановления мира являются действенным инструментом и могут разрешить поставленную перед ними задачу по примирению враждующих сторон. Но всегда применение таких амнистий создает сложную дилемму между тем, чтобы продолжить военные действия до победного конца, тем самым поставив под угрозу еще больше человеческих жизней, и тем, чтобы освободить от ответственности тех, кто заслуживает справедливого наказания.

В современных реалиях нельзя поддерживать освобождение от ответственности лиц, занимающихся террористической деятельностью, пропагандирующих идеологию радикальных течений ислама, внесудебные казни, жестокое или иное унижающее человеческое достоинство обращение. Международное сообщество и ООН всегда будет осуждать применение амнистий с целью сокрытия тяжких преступлений против личности, мира и безопасности человечества.

В то же время, как показывает опыт Сирии, амнистия будет эффективна для применения к категориям лиц, которые оказались втянутыми в военный конфликт под воздействием натренированных религиозных эмиссаров, из-за родственных связей или в силу своей собственной несознательности, но не совершали иных тяжких преступлений.

Заведующий кафедрой политических наук Российского университета дружбы народов, в прошлом работник прокуратуры В.М. Платонов сказал следующее: «У меня всегда было негативное отношение к лицу, совершившему преступление, но лишь до той поры, пока его не арестовывали… А вот когда человек уже представал перед законом, мне его становилось жалко, так как тот жизненный путь, на который он себя обрек — умышленно или по неосторожности — это страшный путь» [1, с. 18].

Поэтому мы считаем разумным разработать и вынести на рассмотрение Государственной Думы проект постановления об амнистии российских граждан, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом на территории Сирийской Арабской Республики, и проект постановления о порядке его применения.

———————————————

* — Запрещенные в РФ группировки

Список литературы

1. Александров Ю. Амнистия должна быть // Преступление и наказание. 2007. № 11. С. 18—19.
2. Амнистии: механизмы обеспечения верховенства права для постконфликтных государств. Нью-Йорк и Женева: Управление верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека, 2009. С. 11.
3. Асад: амнистия для экстремистов в Сирии уже действует в реальности. URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3490933 (дата обращения: 15.09.2016).
4. Башар Асад подписал указ о всеобщей амнистии в Сирии.URL:https://ria.ru/arab_riot/ 20130416/932850410.html (дата обращения: 15.09.2016).
5. Вавилов А.И. Битва за Сирию // Вестник МГЛУ. 2014. Вып. № 2 (688). С. 9—30.
6. В митингующей Сирии объявлена всеобщая амнистия.URL:http://www.vrn.kp.ru/daily/25695/898208/ (дата обращения: 15.09.2016).
7. В Сирии объявлена всеобщая амнистия для участников протестов. URL: https://rg.ru/2012/01/15/siriya-anons.html (дата обращения: 15.09.2016).
8. Выступление Президента России В.В. Путина на пленарном заседании 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. URL: http://www.kremlin.ru (дата обращения: 07.07.2016).
9. Голик Ю., Левашова О. Последняя «Чеченская» амнистия // Борьба с преступностью. 2007. № 2. С. 119—121.
10. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12.08.1949, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера от 08.06.1977 // Международные акты о правах человека: сб. доктов / сост. В.А. Карташкин, Е.А. Лукашева. М.: Норма; Инфра-М, 1999. С. 784.
11. Звечаровский И.Э. Посткриминальное поведение: понятие, ответственность, стимулирование. Иркутск: Изд-во Иркутского университета, 1993. С. 36.
12. Кожевникова В.В., Попова В.В. Поощрительные нормы права и социально активное поведение // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2012. № 1. С. 49—52.
13. Конституция Сирийской Арабской Республики: принята на референдуме 26.02.2012. URL: http://worldconstitutions.ru/?p=459 (дата обращения: 15.09.2016).
14. Курилов В.И. Личность. Труд. Право. М.: Юридическая литература, 1989. С. 125.
15. Левашова О.В. Амнистия и помилование как поощрительные нормы уголовного права России: дис. … канд. юрид. наук. Тамбов, 2007. С. 73.
16. Маякова А. Квалификация преступных действий российских граждан, воюющих на стороне ИГИЛ // Обозреватель. 2016. № 2. С. 93—109.
17. Международный пакт о гражданских и политических правах: принят 16.12.1966 // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17. Ст. 291.
18. Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике: постановление Государственной Думы от 12.03.1997 № 1199-II ГД // Собрание законодательства РФ. 1997. № 11. Ст. 1290.
19. Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе проведения антитеррористической операции на Северном Кавказе: постановление Государственной Думы от 13.12.1999 № 4784-II ГД // Собрание законодательства РФ. 1999. № 51. Ст. 6325.
20. Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших преступления в период проведения контртеррористических операций на территориях субъектов Российской Федерации, находящихся в пределах Южного федерального округа: постановление Государственной Думы от 22.09.2006 № 3498-4 ГД // Собрание законодательства РФ. 2006. № 40. Ст. 4150.
21. Семенова О.В. Амнистия по законодательству стран-членов Содружества Независимых Государств // Человек: преступление и наказание: Вестник Академии права и управления Минюста России. 2005. № 1. С. 143—148.
22. Силантьев Р.А., Мальцев В.В., Саввин А.В. Основные причины вовлечения новообращенных мусульман России в экстремистскую и террористическую деятельность // Исламоведение: Дагестанский государственный университет. 2016. Т. 7. № 2 (28). С. 40—45.
23. Суриков И.Е. Солон: певец и творец «благозакония» // Античная Греция: политики в контексте эпохи: архаика и ранняя классика. М.: Наука, 2005. С. 212.
24. Харламов А. А. Некоторые особенности вооруженного противостояния в Сирии // KANT. 2013.№ 3 (9).С. 152—154.
25. Alicia Consuelo Herrera et al. v. Argentina: cases 10.147, 10.181, 10.240, 10.262, 10.309, 10.311 // Report № 28/92. 2 October 1992. Art. 25.
26. Mallinder L. Global comparison of amnesty laws. The International Institute of Higher Studies in Criminal Sciences, 2009.Р. 8, 120—139.
27. Pensky M. Jus Post Bellum and Amnesties // Jus Post Bellum; Larry May ed. Cambridge University Press.Р. 4—8.
28. Sikkink K., Walling C.B. The impact of human rights trials in Latin America // Journal of Peace Research. 2007. Vol. 44. № 4. P. 425—438.