Автор рассматривает правовые особенности защиты имущественных интересов заинтересованного лица – добросовестного приобретателя (не является фигурантом уголовного дела) при наложении ареста на имущество по уголовному делу. Уделено внимание процедурным нарушениях в ходе предварительного следствия.
Заявитель приобрел автомобиль. Спустя определенный период времени следователь санкционировал изъятие автомобиля в рамках уголовного дела (в качестве вещественного доказательства), в котором заявитель не является фигурантом (добросовестный приобретатель транспортного средства). Рассмотрим правовую конструкцию дальнейшего поведения собственника автомобиля.
Процедура рассмотрения судом иска добросовестного приобретателя в рамках уголовного дела.
В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 21.10.2014 № 25-П «По делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Аврора малоэтажное строительство» и граждан Ш. и Э.» положения части 3 и части 9 статьи 115 УПК РФ признаны не соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой этими положениями в системе действующего правового регулирования не предусмотрен надлежащий правовой механизм, применение которого позволяло бы эффективно защищать в судебном порядке права и законные интересы лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, предположительно полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.
Частью 2 статьи 442 ГПК РФ установлено, что заявленный лицами, не принимавшими участия в деле, спор, связанный с принадлежностью имущества, на которое обращено взыскание, рассматривается судом по правилам искового производства.
В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31.03.1978 № 4 «О применении законодательства при рассмотрении судами дел об освобождении имущества от ареста (исключение из описи)», которое действует на территории России и в настоящее время в части, не противоречащей законодательству Российской Федерации, споры об освобождении имущества от ареста суды рассматривают по правилам искового производства независимо от того, наложен ли арест в порядке применения мер обеспечения иска, обращения взыскания на имущество должника во исполнение решения или приговора суда, наложенного, в том числе, в рамках предварительного расследования. Кроме того, согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31.03.1978 № 4 суд не вправе отказать в принятии искового заявления об освобождении имущества от ареста, если дело, в связи с которым наложен арест на имущество, не разрешено.
Иск об освобождении имущества от ареста может быть предъявлен собственником, а также лицом, владеющим в силу закона или договора имуществом, не принадлежащим должнику. Ответчиками по таким искам являются должник, у которого произведен арест имущества, и те организации или лица, в интересах которых наложен арест на имущество (пункт 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31.03.1978 № 4).
Другими словами, руководствуясь частью 9 статьи 115 УПК РФ и учитывая положения статьи 30 ГПК РФ, заявитель вправе подать иск, который подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства (формулировка искового заявления – об освобождении имущества от ареста, исключения из списка вещественных доказательств — автомобиля).
В силу части 1 статьи 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.
Иски об освобождении имущества от ареста являются спорами по требованиям имущественного характера, не подлежащим оценке, и рассматриваются районным судом (п. 6 Постановления Пленума от 17.11.2015 N 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства»).
В соответствии с частью 1 статьи 30 ГПК РФ иски об освобождении имущества от ареста предъявляются в суд по месту нахождения арестованного имущества (исключительная подсудность).
Таким образом, для дел об освобождении имущества от ареста или исключении его из описи установлена исключительная подсудность. Данные исковые требования предъявляются в суд по месту нахождения арестованного имущества. При этом вид имущества, об освобождении которого от ареста предъявлен иск (движимое или недвижимое), значения не имеет.
Верховный Суд РФ в определении от 08.12.2015 № 5-КГ15-172 указал, что иск об освобождении имущества от ареста, наложенного по уголовному делу, подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства (часть 2 статьи 442 ГПК РФ).
Процедурные нарушения со стороны следственного органа
Отдельно необходимо обратить внимание на процедурные нарушения предварительного следствия.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ (Определение от 29.05.2018 № 1338-О), при разрешении вопроса о наложении ареста на имущество и продлении срока применения данной меры процессуального принуждения, особенно когда речь идет об имуществе, принадлежащем лицу, не являющемуся подозреваемым, обвиняемым и не несущему по закону материальную ответственность за их действия, необходимо учитывать добросовестность приобретателя, а также предназначение этого имущества для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации) не доказано и носит характер предположения. К тому же автомобиль является транспортным средством, изначально предназначенным для передвижения, а не средством финансирования или предметом расчета либо платежа. Как отмечал Конституционный Суд РФ, изъятие предметов и документов, подлежащих признанию вещественными доказательствами, применяется для обеспечения процесса доказывания с учетом прав и законных интересов их собственников или владельцев (Постановление от 07.03.2017 № 5-П), а потому не в ущерб доказыванию суд вправе передать арестованное имущество на хранение собственнику, в том числе установить ограничения, связанные с владением, пользованием или распоряжением арестованным имуществом (части третья и шестая статьи 115 УПК РФ).
В данном случае в процессе предварительного следствия был проигнорирован факт добросовестности заявителя – собственника транспортного средства (решения районного суда по гражданскому делу), который не является фигурантом уголовного дела.
В соответствии с ч. 3 ст. 115 УПК РФ арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).
Таким образом, наложение ареста на имущество должно быть обусловлено предполагаемой причастностью конкретного лица к преступной деятельности или предполагаемым преступным характером происхождения (использования) конкретного имущества, либо основываться на законе, устанавливающем материальную ответственность лица за действия подозреваемого или обвиняемого. Если для стадии предварительного расследования такие выводы могут носить характер обоснованных предположений, то на стадии принятия решения по существу выводы о необходимости сохранения обеспечительных мер должны основываться на исследованных доказательствах и быть наряду с иными обстоятельствами доказанными, а не носящими предположительного характера.
В данном случае причастность заявителя к преступлению не установлена, обвинение ему не предъявлялось. Не установлено, что транспортное средство получено в результате преступных действий заявителя либо использовалось или, что оно предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления, либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности, не установлено обстоятельств.
Сохранение ареста, наложенного на автомобиль в ходе предварительного следствия, за пределами предварительного следствия и судебного разбирательства существенно нарушает права добросовестного собственника и не соответствует правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении от 29.11.2012 № 2227-О.
Конституционный Суд РФ заключает, что по смыслу закона меры обеспечения не могут быть бесконечными, поскольку наложение ареста на имущество относится к мерам процессуального принуждения, применяемым в целях обеспечения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора, и в качестве таковой носит временный характер, так как наложение ареста на имущество в целях обеспечения гражданского иска в уголовном деле не может выходить за временные рамки уголовно-процессуальных отношений, связанных с расследованием и разрешением данного уголовного дела.
Если при этом возникает спор о том, кому принадлежит вещественное доказательство, и соответственно, кому оно в случаях, установленных уголовно-процессуальным законом, должно быть возвращено, то он подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства (п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, ст. 22 ГПК РФ).
Из материалов уголовного дела следует, что при решении вопроса о вещественных доказательствах (автомобиля) в настоящее время владельцем указанного имущества на основании документов о праве собственности является другое лицо (не является фигурантом уголовного дела).
Поскольку имущество (автомобиль) находится в собственности заинтересованного лица, арест, наложенный на вышеуказанный автомобиль, подлежит отмене (Апелляционное постановление Московского городского суда от 08.02.2018 № 10-495/2018).
С другой стороны, при вынесении постановления об аресте транспортного средства следователем в нарушение ч. 2 статьи 115 УПК РФ не конкретизирован запрет, связанный с арестом автомобиля.
Любой арест влечет ущерб, который, тем не менее, должен находиться в рамках разумного.
Добросовестный владелец имущества, которое находится под арестом в рамках уголовного дела, должен иметь право на возвращение данного имущества. В свою очередь он был лишен возможности пользования транспортным средством в течение длительного периода времени, что является недопустимым, поскольку любое вмешательство публичных властей в имущественные права частных лиц осуществлялось на законных основаниях и не должно быть произвольным (Постановление ЕСПЧ от 08.01.2008 по делу «Юцис против Литвы»).
Арест автомобиля представлял собой временное ограничение его использования и, таким образом, относится к сфере действия второго абзаца статьи 1 Протокола 1 от 20.03.1952 к Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 04.11.1950 (Постановление ЕСПЧ от 23.10.2008 по делу «Хужин и другие против Российской Федерации»).
Действительно, изъятие транспортного средства не влекло лишение заявителя имущества, но лишь временно препятствовало пользованию и распоряжению им.
Любые меры, принимаемые государством, включая меры по контролю за использованием собственности лица, должны характеризоваться разумной связью пропорциональности между применяемыми средствами и преследуемой целью. Это правило выражено в понятии «справедливого равновесия», которое должно быть установлено между требованиями общего интереса и необходимостью защиты фундаментальных прав лица (Постановление ЕСПЧ от 24.10.2006 по делу «Эдвардс против Мальты»).
Производство по уголовному делу, в рамках которого было вынесено постановление о наложении ареста, не отвечает требованию «разумного срока», предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Уполномоченные органы не рассматривали возможность оставить автомобиль у заявителя, запретив заявителю распоряжаться им.
Тем самым, российские власти (в лице, следователя) не достигли «справедливого равновесия» между требованиями общих интересов и необходимостью защиты права заявителя на уважение собственности, нарушив статью 1 Протокола 1 к Конвенции (Постановление ЕСПЧ от 22.01.2009 по делу «Боржонов против Российской Федерации»).
Следователь фактически изменил природу имущества (транспортного средства) заявителя из «законно приобретенного» (решение районного суда по гражданскому делу подтверждает добросовестность собственника) на «полученное преступным путем имущество» с момента вынесения постановления об аресте имущества. Тем самым, следователь признал, что имущество явилось «орудием» («объектом») преступления, нарушив статью 1 Протокола 1 к Конвенции (Постановление ЕСПЧ от 05.02.2009 по делу «Сан против Российской Федерации»).
Более того, ничто не препятствовало российским властям, ответственным за регистрацию транспортного средства, в установлении чистоты сделки (легитимность получения имущества). К исключительной компетенции государства относятся определение условий и порядка отчуждения своего имущества в пользу лиц, которых оно считает имеющими на него право, и контроль соблюдения этих условий. Кроме того, сделки в отношении автомобиля также требовали легализации государством процедуры, специально направленной на повышение безопасности собственника (в данном случае, решением суда собственник автомобиля признан добросовестным). При таком количестве регулятивных органов, обеспечивающих чистоту имущественного титула на автомобиль, заявитель (собственник) не должен был оценивать риск прекращения права собственности в связи с недостатками, которые должны были быть устранены в рамках процедур, специально введенных в этих целях. Упущение властей не могло оправдать последующие санкции против добросовестного приобретателя данного имущества. Ошибки или просчеты государственных органов должны служить выгоде заинтересованного лица, особенно в отсутствие иных конфликтующих интересов. Иными словами, риск любой ошибки, допущенной государственным органом, должно нести государство, и ошибки не должны устраняться за счет заинтересованного лица (Постановление ЕСПЧ от 06.12.2011 по делу «Гладышева против Российской Федерации», Постановление ЕСПЧ от 24.05.2007 по делу «Радчиков против Российской Федерации»).
В заключение, хотелось бы обратить внимание на особенности межотраслевой преюдиции в данном деле.
В соответствии со ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ (постановления от 11.05.2005 № 5-П, от 05.02.2007 № 2-П и от 17.03.2009 № 5-П), исключительная по своему существу возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов предполагает установление таких особых процедур и условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что применительно к решениям, принятым в ординарных судебных процедурах, может быть поколеблено, если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ущерба.
Такой подход корреспондирует практике Европейского Суда по правам человека, который полагает, что отступление от требований правовой определенности может быть оправдано только обстоятельствами существенного и непреодолимого свойства и что пересмотр окончательного судебного решения возможен лишь для исправления фундаментального нарушения или ненадлежащего отправления правосудия.
В данном случае, решением по гражданскому делу, которое в силу ст. 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, имеет преюдициальное значение в части фактических обстоятельств дела, установление факта добросовестного приобретения транспортного средства.
При этом Конституционный Суд РФ отметил, что отказ следователя или прокурора, осуществляющих уголовное судопроизводство, от признания действия преюдициальности как свойства законной силы судебного решения, принятого в порядке гражданского судопроизводства, означал бы преодоление вступивших в законную силу судебных решений, что не соответствует природе правосудия, принципам самостоятельности судебной власти и независимости суда.Постановлением КС РФ от 21.12.2011 № 30-П признаны не противоречащими Конституции РФ положения ст. 90 УПК РФ, предусматривающие возможность для суда, следователя и прокурора без дополнительной проверки признать обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского судопроизводства.
Спасибо за ваш голос!
Вы уже проголосовали!