Правовой анализ нарушений уголовно-процессуального законодательства со стороны судебных органов на примере статьи 115 «Умышленное причинение легкого вреда здоровью» Уголовного кодекса РФ

Автор анализирует основные нарушения судами квалификации преступления по статье 115 УК РФ «Умышленное причинение легкого вреда здоровью».

Судебные акты часто нарушают единство судебной практики. Требование единообразия правоприменительной, в особенности судебной, практики является неотъемлемой частью конституционной доктрины правовой определенности. Ведь правовая определенность — не самоцель; это — средство достижения, обеспечения равенства всех перед законом и, соответственно, эффективной защиты прав и свобод граждан.  Принцип правовой определенности (и, соответственно, требование единства судебной практики) обеспечивается в этом случае с помощью прецедентного права как формы судебного нормотворчества (Определение Конституционного Суда РФ от 04.10.2012 № 1768-О). 

Нарушением единства судебной практики может считаться вынесение определений, противоречащих, постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, содержащим разъяснения по вопросам судебной практики; постановлениям Президиума Верховного Суда РФ, определениям Судебной коллегии по гражданским делам и Кассационной коллегии Верховного Суда РФ по конкретным делам, содержащим толкования норм материального и процессуального права (постановления Президиума Верховного Суда РФ от 30.12.2009 № 56пв09, от 23.11.2005 № 252пв05, от 23.03.2005 № 25пв04).

Судами инициируются проведение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы сторон конфликта. Именно проведение психолого-психиатрической экспертизы позволяет суду оценить юридические обстоятельства (факты и представленные доказательства). Кроме того, данная экспертиза позволяет опровергнуть свидетельские показания (в том числе данные под страхом). Отсутствие заключения психолого-психиатрической экспертизы не позволяет оценить доказательства и обстоятельства – поведение сторон конфликта, а также нарушает уголовно-процессуальное законодательство РФ (Кассационное определение Верховного Суда РФ от 23.03.2010 № 66-О10-34).    

Вместе с тем порой ни в ходе предварительного расследования, ни в судах не проводится судебная психолого-психиатрическая экспертиза сторон конфликта на предмет проверки психологического состояния — состояния внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного действиями сторон. 

Право суда по ходатайству сторон или по собственной инициативе назначить судебную экспертизу предусмотрено ч. 1 ст. 283 УПК РФ. 

При таких обстоятельствах вывод суда о достаточности имеющихся доказательств для разрешения уголовного дела по существу нельзя признать правильным, а состоявшееся судебное разбирательство — справедливым. 

Как отмечает Верховный Суд РФ в своих решениях, для юридической оценки действий сторон конфликта (в том числе осужденных по статье) необходимо проведение психолого-психиатрической экспертизы, которая должна быть мотивированной и аргументированной (с применение современных методик). 

Данная экспертиза позволяет оценить психическое состояние участников конфликта (по инициативе суда). По результатам данной экспертизы анализируется поведенческая модель участника: страдал он хроническим психическим расстройством (временным психическим расстройством) или не страдал. В период совершения инкриминируемого деяния мог ли участник конфликта осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 09.08.2016 № 73-АПУ16-12).

Психолого-психиатрическая экспертиза позволила бы в момент конфликта сторон отразить такие их индивидуально-психологические особенности, как эмоциональная возбудимость, раздражительность, эгоцентризм, склонность к физической и вербальной агрессии, повышенная обидчивость, раздражительность, болезненное и уязвимое самолюбие, склонность к агрессивным реакциям, недостаточная гибкость, недостаточные способности к нахождению конструктивных способов выхода из сложных конфликтных ситуаций (Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 12.05.2016 № 48-АПУ16-12).

Кроме того, Верховный Суд РФ отмечает, что при проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы выявляются скрытые мотивы поведения стороны: высокий показатель агрессивности, замкнутость, обидчивость, скрытность в сочетании с мстительностью, жестокостью, вспышками агрессии, психогенным фантазированием. Другими словами, в некоторых ситуациях сторона конфликта склонна к спонтанной самореализации, доставляющей удовлетворение и повышающей собственную ценность в глазах других: обострение характерологических и присоединением аффективных и обсессивных расстройств (Кассационное определение Верховного Суда РФ от 05.12.2012 № 77-012-14).

Требование «тщательного расследования» означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки выяснить, что произошло, и не ссылаться на поспешные или необоснованные выводы с целью прекращения расследования или в качестве основы для своих решений. Они должны принять все доступные им разумные меры для обеспечения доказательств, связанных с происшествием (обязательные меры, которые соответствуют стандарту расследования). Европейский Суд по правам человека отмечает, что власти (суд, следственные органы) обязаны предпринять ряд важных мер для установления истины обстоятельств конфликта сторон. В число обязательных мер входят показания ключевых свидетелей и проведение психолого-психиатрической экспертизы (постановления ЕСПЧ от 05.07.2005 по делу «Трубников против Российской Федерации,  от 19.12.2013 по делу «Марина Алексеева против Российской Федерации»). 

Уклонение от следования очевидной линии проверки в значительной степени умаляет способность следствия установить обстоятельства дела и виновных (Постановление ЕСПЧ от 05.11.2009 по делу «Колевы против Болгарии»). Проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению.Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона – части 4 статьи 7 УПК РФ, влекущего отмену решения (Постановление Президиума Ставропольского краевого суда от 30.01.2017 № 44у-68/2017).Судам вышестоящих инстанций предоставлено право устанавливать новые факты и исследовать новые доказательства, с тем чтобы в случае необходимости восполнить неполноту исследования мировым судьей фактических обстоятельств, самостоятельно устранить допущенные им нарушения материального или процессуального закона и, соответственно, принять новое решение (Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2010 № 10-П)

При этом наделение суда вышестоящей инстанции правом проверить производство по уголовному делу в полном объеме обусловлено самой природой производства в этом суде, являющегося формой исправления допущенных судом первой инстанции ошибок в решениях, не вступивших в законную силу (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 17.11.2005 № 11-П, 05.02.2007 № 2-П).

Тем самым следственными органами и судами грубо нарушаются нормы уголовно-процессуального законодательства РФ. 

Далее необходимо обратиться к обстоятельства конфликта сторон.

Согласно части первой статьи 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда только посягающему лицу и только при защите от общественно опасного посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Это законоположение направлено на защиту личности и прав обороняющегося (Определение Конституционного Суда РФ от 28.05.2009 № 587-О-О). 

По смыслу статьи 37 УК РФ, если посягательство на охраняемые законом интересы было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, причинение любого вреда нападающему признается правомерным. Необходимо изучение всех материалов по уголовному делу: свидетельских показаний, предметов, примененных в качестве оружия, заключения судебно-медицинских и других экспертиз. Особое внимание следует уделять действиям лица, поведение которого спровоцировало оборонительные действия, то есть действия, которые выражались в применении насилия.

В соответствии с ч. 2 статьи 37 УК РФ защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. 

Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 19 от 27.09.2012 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных частью 2 статьи 37 УК РФ, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица (например, побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью).

В конкретной ситуации участник конфликта может действовать из чувства самосохранения, и его действия могут быть обусловлены реализацией права на необходимую оборону, закрепленного в части 2 статьи 37  УК РФ (при этом пределы необходимой обороны им не были превышены). Отсутствие активной и агрессивной позиции со стороны обороняющегося участника конфликта, предшествующий применению насилия со стороны нападающего участника, может свидетельствовать о наличии именно оборонительных действий со стороны первого участника (Постановление Президиума Верховного суда Республики Башкортостан от 28.05.2014 № 44у-250/14, Обобщение Красноярского краевого суда от 22.12.2011 Обобщение практики применения судами Красноярского края норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния (статьи 37 — 42 УК РФ), по делам, рассмотренным в 2009 — первом полугодии 2011 года).

В частности, обороняющийся участник может прибегнуть к защите, распылив содержимое газового баллончика в сторону нападающего участника конфликта, не превысив пределов необходимой обороны, и действия первого участника полностью будут соответствовать характеру и опасности посягательства в отсутствии состава преступления (Постановление Президиума Сахалинского областного суда от 18.03.2016 по делу № 44у-16/2016, Постановление Президиума Вологодского областного суда от 13.01.2014 № 44-у-126).

Необходимо обратить внимание на особенности сбора доказательств со стороны обвинения (следственных органов).     В нарушение статей 305—307 УПК РФ суды в приговоре не указывают основания, по которым признают достоверными одни доказательства и отвергают другие, не давая оценки доказательствам с точки зрения их допустимости. Не содержатся в приговоре надлежащего анализа и оценки иных доказательств, в частности, опроса свидетелей (Определение Верховного Суда РФ от 30.01.2008 по делу № 50-О07-32). Участники конфликта полностью зависят от следственных органов в сборе доказательств. Прокурор был наделен полномочиями по опросу сотрудников полиции, вызову свидетелей, получению заключений экспертизы и принятию всех других существенных мер для установления правдивости показаний участников. Его роль имеет решающее значение не только для расследования уголовного дела.

 Европейский Суд отмечает, что неспособность следственного органа собрать достоверные доказательства и его благосклонность по отношению к другой стороне уголовного процесса должны рассматриваться как особенно серьезный недостаток расследования (Постановление Европейского Суда от 25.09.1997  по делу «Айдын против Турции»). Европейский Суд обращает внимание, что в подобных ситуациях поразительным является то, что ни следственные органы, ни суд не проявляют интереса к установлению и личному опросу предполагаемых свидетелей какой-либо из сторон (Постановление Европейского Суда от 24.05.2007  по делу «Зелилоф против Греции»). 

В результате подобный недостаток разбирательства лишает сторону конфликта  возможности эффективно оспаривать версию событий. Проверка со стороны следственных органов является неполной, а решение  данных органов – преждевременным (Постановление Европейского Суда от 18.03.2010 по делу «Максимов против Российской Федерации»).

Следствие является неполным и односторонним и приводит к ошибочному обвинительному приговору. В таком случае ошибки и недостатки работы органов государственной власти должны работать в пользу обвиняемого. Другими словами, риск совершения ошибки прокуратурой или судом должно нести государство, и эти ошибки не должны исправляться за счет стороны конфликта — заявителя (Постановление Европейского Суда от 24.05.2007 по делу «Радчиков против Российской Федерации»).

В случае предвзятого расследования или рассмотрения дела объяснения, медицинское заключение, свидетельства одной из сторон принимаются следственными органами и судом «на веру» без особых усердий (прокурор не искал подтверждений), а доказательства (медицинское заключение, свидетельские показания), представленные другой стороной, игнорируются. Подобные действия следственных органов являются недопустимыми и влияют негативно на качество расследования. Суд не может зависеть от практических соображений следственных органов. (Постановление Европейского Суда от 25.09.1997 по делу «Айдын против Турции»).

Подобные действия со стороны следственных органов и суда приводят к нарушению принципа равенства сторон (постановления Европейского Суда от 11.12.2008 по делу «Шулепова против Российской Федерации», от 01.04.2010 по делу «Королев (№ 2) против Российской Федерации».

Кроме того, судами часто нарушается принцип беспристрастности и объективности.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ в своих решениях, новому рассмотрению дела тем же самым судьей предыдущее его участие в данном деле не препятствует лишь в случае вынесения им решений по тем или иным процессуальным вопросам, не касающимся предмета предстоящего судебного разбирательства. Судья, который ранее высказал в ходе производства по уголовному делу свое мнение по вопросам, вновь ставшим предметом судебного заседания, не должен участвовать в рассмотрении уголовного дела; повторное участие судьи в рассмотрении уголовного дела, поскольку оно было бы связано с оценкой ранее уже исследовавшихся с его участием обстоятельств дела, является недопустимым во всех случаях, как при новом рассмотрении дела после отмены первоначального решения, так и после выраженного вышестоящей судебной инстанцией согласия с таким решением; в противном случае может быть поставлена под сомнение беспристрастность и объективность судьи (постановления КС РФ от 2 июля 1998 года № 20-П и от 23 марта 1999 года № 5-П; определения от 1 ноября 2007 года № 799-О-О и № 800-О-О, от 17 июня 2008 года № 733-О-П, от 21 октября 2008 года № 785-О-О, от 19 февраля 2009 года № 151-О-О, от 16 июля 2009 года № 1028-О-О, от 13 октября 2009 года № 1271-О-О, от 19 октября 2010 года № 1416-О-О, от 24 сентября 2013 года № 1266-О, от 23 декабря 2014 года № 2843-О и от 22 декабря 2015 года № 2918-О).

Правовые позиции Конституционного Суда РФ по вопросу обеспечения принципа беспристрастности судей в полной мере согласуются с доктриной беспристрастности суда, выработанной Европейским Судом по правам человека. Выделяя субъективные и объективные аспекты беспристрастности суда и исходя из необходимости дифференцированного подхода к определению допустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела, Европейский Суд по правам человека к числу обстоятельств, достаточных для объективно обоснованного сомнения в беспристрастности судьи, относит рассмотрение судьей вопросов, относительно которых им ранее уже выносились соответствующие решения, так как судья не должен подвергать критике принятые им же решения либо осуществлять их пересмотр.

Если при вынесении приговора в отношении участника конфликта судья высказал свое мнение по вопросам обвинения, которое в большей части тождественно тому, что содержится в обвинении в другом уголовном деле, данное обстоятельство могло определенным образом связывать судью при принятии решения по другому уголовному делу, повлиять на объективность и беспристрастность при вынесении приговора.

Европейский Суд по правам человека обращает внимание на то, что уголовных делах, касающихся нескольких лиц, которых нельзя судить в одном процессе, ссылки суда на участие других лиц, которых впоследствии будут судить отдельно, требуют особой тщательности проверка доказательств вины. Уголовные суды обязаны установить факты по делу, имеющие отношение к оценке правовой ответственности обвиняемого, настолько аккуратно и точно, насколько это возможно, и они не могут представлять установленные факты как простые предположения или подозрения. Тем самым создается ситуация, когда формулировки приговора и в отношении участника конфликта, и в отношении фигуранта по другому уголовному делу являются одинаковыми, и один приговор носит преюдициальный характер для вынесения другого (Постановление Европейского Суда по правам человека от 27.02.2014 по делу «Караман против Германии»). Любое решение о рассмотрении в рамках разных производств дел с такими тесными фактическими связями должно быть основано на тщательной оценке всех противостоящих интересов, а обвиняемым должна быть предоставлена возможность возражать против разделения производств по делам (Постановление ЕСПЧ от 23.02.2016 по делу «Навальный и Офицеров против Российской Федерации»).

Второе требование для проведения параллельных производств по делам заключается в том, что качество правовой определенности (res judicata) не должно быть связано с фактами, допущенными в производстве, в котором рассматриваемые лица не являлись участниками. Состояние доказательств, признанных допустимыми в одном деле, должно оставаться исключительно относительным, а их эффект — строго ограниченным рамками именно этого дела. 

Следовательно, факты, на которые ссылались в этом деле, являлись правовым предположением, а не были доказаны. Как таковые эти доказательства не могли быть использованы в другом уголовном деле без проверки и подтверждения их допустимости и достоверности в рамках указанного другого дела, в состязательном процессе, как все другие доказательства.

Другими словами, суд, действуя в параллельных судебных процессах, имеет явную причину согласовывать свои действия, поскольку любые противоречащие друг другу выводы, сделанные в связанных между собой делах, могли оказать негативное воздействие на действительность приговоров, постановленных одним и тем же судом. Риск вынесения противоречащих друг другу приговоров является тем фактором, который препятствует суду установить истину и ослабляет его способность по отправлению правосудия, нанося невосполнимый ущерб независимости и беспристрастности суда и, если говорить более общими словами, его способности обеспечить справедливое судебное разбирательство. 

В заключение необходимо обратить внимание на следующий аспект. Важным гарантом правосудности судебного решения выступает принцип независимости судей, который определяется нормами Конституции РФ и федеральными законами. Требование о рассмотрении дела независимым и беспристрастным судом закреплено и в статье 6  Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950. 

Учитывая международные положения, а также конституционные положения о независимом и беспристрастном суде, исходя из общих правил судопроизводства, принятие, изготовление судебного решения осуществляется в совещательной комнате. В этом случае судья единолично принимает решение, и никто не вправе присутствовать при принятии решения. Судья при исполнении своих полномочий должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти (в том числе давления со стороны прокуратуры), достоинство судьи или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности.